СТИВЕН АМБРОЗ - Эйзенхауэр. Солдат и Президент

• Название: Эйзенхауэр. Солдат и Президент
• Автор: СТИВЕН АМБРОЗ
• Жанр: Биографии и Мемуары

Аннотация издательства: Эта книга была признана в США лучшей из всех написанных об Эйзенхауэре. Опираясь на обширные источники, высокий уровень научных знаний. С. Амброз предложил наиболее полное и объективное описание жизни солдата, ставшего президентом. Автор подробно рассказывает о молодых годах Эйзенхауэра, о его почти незаметной на первых порах карьере в армии, о его блестящем руководстве союзными силами в качестве верховного главнокомандующего во время второй мировой войны, о том, с какими трудностями приходилось сталкиваться этому человеку на пути от генерала и президента Колумбийского университета до Президента США.

---

Эйзенхауэр хотел, чтобы последнюю кампанию вел Брэдли. Если бы Брэдли был на северном фланге, Эйзенхауэр вполне мог бы послать его на Берлин. Но поскольку 12-я группа армий находилась в центре, Эйзенхауэр решил основной удар нанести здесь и направить его на Дрезден. Этот план обеспечивал самый короткий маршрут для соединения с Красной Армией и разрезал немецкие силы ровно надвое. Чтобы усилить Брэдли, Эйзенхауэр вывел 9-ю армию из подчинения 21-й группы армий и подчинил ее Брэдли. Чтобы координировать свои действия с русскими, он послал Сталину телеграмму, в которой рассказывал о своих намерениях, предлагал союзникам и Красной Армии встретиться в Дрездене и интересовался планами русских.

Телеграмма Эйзенхауэра Сталину от 28 марта вызвала приступ активности в столицах Большой Тройки. Первыми выступили русские. Сталин согласился, что Дрезден — самое удачное место для встречи союзников и Красной Армии, и добавил, что Берлин потерял свое прежнее стратегическое значение. Сталин говорил, что Красная Армия собирается штурмовать Берлин всего лишь вспомогательными силами. На самом деле Красная Армия уже начала громадную передислокацию сил в "самом спешном порядке", нацелившись на Берлин как на главную цель и выделив для этого миллион с четвертью солдат и двадцать две тысячи артиллерийских стволов.

Британцы были согласны с русскими в оценке важности Берлина; поэтому им решительно не нравился план Эйзенхауэра направить главный удар на Дрезден, не в восторге они были и от того, что Эйзенхауэр начал непосредственно общаться со Сталиным. Они боялись, что Сталин оставит Эйзенхауэра в дураках.

"Мне кажется, мы совершаем ужасную ошибку", — телеграфировал Монтгомери Бруку. Британские руководители направили свой протест непосредственно Маршаллу *20.

В США, где из-за болезни Рузвельта функции верховного главнокомандующего выполнял Маршалл, американцев, в свою очередь, огорчили протесты англичан. Им не нравилось, что англичане ставят под вопрос стратегию самого удачливого полевого командующего всей войны. После успеха Эйзенхауэра в рейнской кампании Маршалл считал подобное неверие британцев в Эйзенхауэра немыслимым, о чем он им и сообщил.

Не зная об ответе Маршалла британцам, Эйзенхауэр послал своему начальнику штаба собственное оправдание. Он отрицал изменения в своих планах — что было неправдой, — а затем поставил критику британцами своей стратегии с ног на голову. "Просто следуя тому принципу, который фельдмаршал Брук не раз раздраженно высказывал мне, — писал он, — я полон решимости сконцентрировать все усилия на одном направлении, для чего возвращаю 9-ю армию под командование Брэдли". В последнем абзаце он вылил давно копившееся раздражение на англичан: "Премьер-министр и его начальники штабов возражали против моей идеи разгромить немцев на западном берегу Рейна. Теперь они со всей очевидностью хотят меня отвлечь на крупномасштабные операции, не связанные с окончательным разгромом немцев. Я докладываю, что все эти вопросы изучаются мной и моими советниками ежедневно и ежечасно и что мы поглощены одной мыслью — как можно быстрее закончить эту войну" *21.

На следующий день, 31 марта, Черчилль сделал еще одну попытку. Он прислал Эйзенхауэру телеграмму: "Почему бы нам не форсировать Эльбу и не продвинуться как можно дальше на восток? Это имеет важное политическое значение, поскольку Красная Армия на юге, кажется, неизбежно захватит Вену... Если мы сознательно оставим им Берлин, хотя могли бы и взять его, то подобное двойное событие может укрепить их убеждение, уже очевидное, что все сделано ими". Он хотел, чтобы британцы первыми достигли Берлина и чтобы для выполнения этой цели 9-я армия была включена в состав 21-й группы армий. Подобное решение, писал Черчилль, "позволит избежать низведения сил Его Величества до выполнения весьма ограниченных задач" *22.

Как следует из официального дневника ВШСЭС, просьба Черчилля "весьма огорчила Э.". Он немедленно продиктовал ответ. Он повторил, что планов своих не менял. Он признал, что по-прежнему намеревается направить Монтгомери за Эльбу, но к Любеку, а не к Берлину. Наступая на Любек, 21-я группа армий отрежет Датский полуостров и не позволит русским войти в Данию. Эйзенхауэр настаивал на важности этой задачи и признавался: "Я обеспокоен, если не обижен тем, что вы могли предположить, будто я планирую "низвести силы Его Величества до выполнения весьма ограниченных задач". Я далек от таких мыслей, чему доказательством служит мой опыт командования союзническими силами в течение двух с половиной лет" *23.

Англичане, осознав, что им не изменить намерений Эйзенхауэра, постарались замять это дело. Шторм начал спадать, поскольку ни одна из сторон не хотела разрыва. Британцы практически согласились на второстепенную роль Монтгомери. Черчилль, хорошо понимая необходимость англо-американской солидарности в послевоенный период, взял на себя инициативу в улаживании конфликта. В послании Рузвельту он писал: "Я хотел бы засвидетельствовать глубокое уважение, которое правительство Его Величества испытывает к генералу Эйзенхауэру, наше удовлетворение тем, что наши армии служат под его началом, и наше восхищение его великими качествами, характером и личностью". Черчилль послал копию этого послания Эйзенхауэру, добавив, что "его крайне опечалило бы", если хоть что-то сказанное им ранее "доставило вам огорчение". Премьер-министр тем не менее не устоял, чтобы не добавить, что союзники должны взять Берлин. "Мне представляется крайне важным, чтобы союзники пожали русским руки как можно далее на востоке" *24.

Таким образом, хотя англичане и согласились на перевод 9-й армии от Монтгомери к Брэдли и на то, чтобы основной удар наносился в центральной Германии, они по-прежнему оставляли открытой проблему Берлина. Монтгомери поднял этот вопрос перед Эйзенхауэром 6 апреля, когда сказал, что он чувствует недооценку Эйзенхауэром Берлина, но "сам с этим не согласен; я считаю, что Берлин обладает первостепенной важностью и что русские, без сомнения, придерживаются той же точки зрения, хотя и делают вид, что это не так!!" *25.

Тем временем Маршалл сообщал британским начальникам штабов: "Только Эйзенхауэр знает, как вести эту войну и как приспосабливаться к изменяющейся ситуации". А что касается Берлина, то американские военные власти считают, что "психологические и политические преимущества, которые будут результатом возможного захвата Берлина раньше русских, не должны перевешивать очевидные военные императивы, которые, по нашему мнению, заключаются в полном разрушении немецких вооруженных сил" *26.

На следующий день Эйзенхауэр перенес решение этого конфликта на более высокий уровень, сформулировав свою точку зрения верховному командованию. Он писал, что принимает решения на чисто военной основе и что ему требуются новые директивы от ОКНШ, если последний намеревается действовать, исходя из политических соображений. Он писал, что наступление на Берлин в военном смысле неразумно, а затем добавил: "Я первый признаю, что война ведется ради достижения политических целей, и, если Объединенный комитет начальников штабов решит, что необходимость захвата союзниками Берлина перевешивает чисто военные соображения на этом театре военных действий, я с радостью изменю свои планы и начну думать, как осуществить новую операцию" *27. Британцы, зная, что мнения Маршалла им не изменить, даже не пытались что-нибудь сделать. ОКНШ ничего не изменил в директивах Эйзенхауэра. Поэтому он продолжал действовать по приказам, предписывающим ему уничтожение немецких вооруженных сил.

В первые недели апреля союзники продолжали наступать. Превосходство в подготовке войск, мобильности, в авиации, материально-техническом снабжении и моральном духе было огромным. Полки, роты, взводы, а иногда даже трое человек в джипе неслись вперед, отрываясь далеко от своих баз снабжения, не обращая внимания на провалы на флангах и вражеские подразделения в тылу и едва ли зная точное расположение немецких позиций — все были уверены, что немцы вряд ли смогут этим воспользоваться. Практически немецкого верховного командования не существовало; большинство немецких частей были обездвижены из-за отсутствия горючего. Организованная оборона отсутствовала.

11 апреля передовые части 9-й армии Симпсона вышли на Эльбу в Магдебурге. Симпсону удалось завоевать два плацдарма за рекой — один 12 апреля к северу от Магдебурга, другой — 13 апреля к югу от города. В результате немецкой контратаки с северного плацдарма его выбили 14 апреля, а на южном он закрепился.

Неожиданно оказалось, что у американцев есть возможность взять Берлин. Русское наступление еще не началось, а Симпсон был в пятидесяти милях от города. Он чувствовал, что может добраться до Берлина раньше Красной Армии, и попросил у Брэдли разрешения. Брэдли обратился к Эйзенхауэру. Эйзенхауэр сказал "нет". Симпсон остался там, где и был.