Джулиана Берлингуэр - Серебряная рука

• Название: Серебряная рука
• Автор: Джулиана Берлингуэр
• Издательство: Азбука, Терра-книжный клуб
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: ISBN 5-7684-0142-3

«Серебряная рука» — это увлекательный исторический роман. Но не только. Живописные картины быта и нравов при европейских и восточных дворах XVI века, романтическая любовь девушки из аристократической испанской семьи к оскопленному принцу, невероятные приключения четырех юных друзей — все это смонтировано уверенной режиссерской рукой Джулианы Берлингуэр.

Этот тонкий, изящный, загадочный, словно восточная арабеска, роман — счастливое сочетание высокой художественной литературы и увлекательного чтения.

---

Но когда Баба долго отсутствует, когда он на войне, страхи Османа лишь усиливаются, словно вот-вот может случиться что-нибудь совсем плохое, а противостоять ему никто не сможет. А вдруг настоящий дьявол, загнанный Богом глубоко под землю, преспокойно выскочит оттуда и явится во дворец, зная, что не встретит там отпора другого дьявола — Арудж-Бабы?

Зато когда во дворце остается Хайраддин, что бывает крайне редко, так как его вечно тянет в море, вот тогда для Османа наступает спокойная жизнь. Присутствие Хайраддина придает старику уверенности. Сколько прекрасных приключений пережили они вместе! К сожалению, с тех пор как Арудж-Баба все чаще стал требовать от старика услуг во дворце, Осману редко выпадает случай сопровождать Хайраддина в морских походах. Он уже почти забыл об ужасах битв и о радости, охватывавшей его, когда удавалось обмануть врага, — в общем, обо всех переживаниях, когда-то доставлявших ему столько удовольствия. Даже о блаженном отдыхе после славной победы и о беспробудном сне по возвращении домой он уже не вспоминает.

Отдых всегда бывал очень кратким: Баба и Хайраддин — это же две не знающие покоя живые молнии.

Недруги Краснобородых боятся их как чумы: братья могут нагрянуть внезапно, нанести удар из-за угла. Для тех, кто осмелился чем-то досадить им, Краснобородые — бич Божий, неизменно настигающий свою жертву; и никакими доступными человеку средствами спастись тогда невозможно. Даже друзья порой считают, что Господь послал Краснобородых на землю для того, чтобы они постоянно встряхивали мир, пока на поверхность не всплывет грязная пена. Они — хозяева Османа Якуба, что вызывает у него противоречивые чувства, но дает ему определенные привилегии. Он осознает это и этим гордится.

Когда обоих Краснобородых во дворце нет, Осману удается выкроить немного времени для своих дел. Вот и сейчас он, удовлетворенно улыбаясь, смотрит, как хорошо подсыхают целебные растения — потогонная и веселящая огуречная трава и асперула душистая, от которой хочется петь. Старик улыбается, сознавая, что очень привязан к обоим своим хозяевам — Краснобородым: даже когда их нет во дворце, все равно они владеют его мыслями, словно оба стоят перед ним как живые. Один высокий, стройный, солидный — это Хайраддин, его любимец, его герой. Он помоложе брата, но тоже уже зрелый мужчина. И второй — могучий, но коренастый и, честно говоря, неуклюжий, хотя и выше ростом любого смертного. Арудж-Баба, бейлербей, в общем-то главный в доме. Братья рыжеволосы, и, когда глядишь на них, невольно перед глазами встает картина осеннего заката.

Люди не понимают, как эти грозные мужи не только не перегрызли друг другу глотку, а, наоборот, живут в любви и согласии. Они оба полновластные государи всей страны, у них общий дворец, и оба правят Советом и всеми подданными, подписывая законы — либо вместе, либо друг за друга, и нет между ними даже тени соперничества. Большинство знающих Краснобородых считают, что на земле объяснения этому факту не найти. И верно считают.

Объяснение нужно искать не на земле, а на море. Хайраддин умнее Аруджа, который признает за ним это преимущество, и, пожалуй, больше годится на роль главного правителя страны, но море ему дороже. У Аруджа тоже морская душа, он тоже ходил в морские походы и до сих пор прекрасно умеет это делать, но, решив однажды выполнять роль старшего брата, полюбил жизнь на суше не меньше, чем море. Ему нравится управлять двором, вести себя по-царски, но, когда дело касается серьезных решений, он очень часто поступает так, как советует ему Хайраддин. Впрочем, именно Баба сам сделал брата сначала соратником по набегам, а потом и по управлению страной. На своей ладной шхуне он отправился за ним, тогда еще мальчишкой, на родной мирный остров Лесбос…

«Ладно, хватит думать о хозяевах, — приказывает себе Осман. — Они уже достаточно самостоятельные и сильные, в няньках не нуждаются! Лучше подумать о Хасане, который что-то перестает меня слушаться».

2

Наступила ночь, сменился второй караул, а упрямый мальчишка все сидит, не разгибаясь, за столом и чертит карты небесного свода. Надо как-то оторвать его от этого занятия.

Осман Якуб заливает кипятком листья мелиссы и для вкуса добавляет туда немного имбиря. Розовый мед и экстракт валерианы уже в бокале. Осман ставит бокал на поднос и без стука входит в комнату Хасана: время позднее, нужно действовать решительно.

— Ну-ка в постель! Ахмед Фузули говорит, что ты и так учишься лучше всех, незачем лишать себя сна ради книг. Хочешь, чтобы мозги у тебя разжижились?

Но этот упрямый осел Хасан даже не поворачивается в его сторону и наверняка ничего не слышит, словно у него заложило уши. И все же Осман продолжает, — может, хоть что-нибудь из его речей западет парню в голову:

— Хайраддин доволен тобой. Еще бы! Можно ли желать большего от сыночка? И Баба не хочет, чтобы ты чахнул над книгами. Уж не собирается ли он взять тебя немного повоевать?

И на эти слова Хасан не реагирует.

— Я же прекрасно знаю, что ты предпочел бы отправиться в море с Хайраддином, но земли к югу от нас такие красивые, да и с Аруджем не соскучишься. Бейлербей многому может тебя научить: например, он умеет вести переговоры с любым племенем… Ага, ты, оказывается, не глухой, я все-таки оторвал тебя от занятий!

Но радость Османа оказывается преждевременной, так как юноша, едва взглянув на него, придвигает к себе светильник и сосуд с маслом.

— Нет, я больше не позволю тебе подливать масло. Выпей-ка этот отвар и хорошенько выспись.

Хасан возмущается. Он не желает, чтобы старик все время приставал к нему со своими заботами, пусть сам пьет свой отвар.

— Ну, если ты приказываешь… Это вкусно. — Осман послушно делает большой глоток. — Замечательное питье!

Потом слуга молча наклоняется и снимает с Хасана туфли.

— А теперь — в постель. Можешь и без отвара.

Но судьба распорядилась так, что спать Хасану этой ночью уже не пришлось: в комнату ворвалась запыхавшаяся женщина и закричала, что Аллах наслал на всех великое несчастье. У входа в порт стоит корабль Аруджа, один, без остального флота, и просит о помощи, хотя море спокойное и небо ясное.

Женщина, а это одна из фавориток Аруджа, уверена, что с бейлербеем случилось несчастье. Перед отплытием предсказания астрологов были какие-то неопределенные, в них даже таилась угроза, да и ей самой приснился нехороший сон, но Баба не поверил в него, ведь он вообще не верит ничему, что противоречит его планам.

Пока Осман Якуб пытается как-то успокоить женщину, а Хасан снова обувается, в дверь заглядывает начальник дворцовой стражи и, увы, подтверждает дурную весть. Судно Арудж-Бабы стоит недалеко от причала, и оттуда кричат, что бейлербей ранен. Притом, кажется, тяжело. Он потерял правую руку. Фаворитка, бросившись на грудь Осману, разражается судорожными рыданиями, а старик потрясен не меньше, чем она. Хасан выбегает из комнаты.

В дворцовых переходах, на лестницах, в конюшнях все ждут его приказаний, а он ведь не облечен полномочиями правителя: когда Аруджа и Хайраддина нет в городе, правление переходит в руки Совета, но в данной чрезвычайной ситуации решения нужно принимать немедленно, собирать Совет нет времени, а что делать — никто не знает. Понятно, что вся надежда сейчас на возможного наследника.

3

Когда Хасан во главе отряда конников врывается в порт, галиот Аруджа уже стоит у причала.

Ночь безлунная, и в свете смоляных факелов виден лишь борт корабля, с которого торопливо спускают носилки.

Несколько офицеров сбивчиво объясняют Хасану, что планы сорвались, так как Арудж-Баба был ранен в первом же бою и экипаж растерялся. Но в любом случае это не поражение, а всего лишь стратегический маневр.

— А где Хайраддин? Где весь наш флот?

Оказывается, оба раиса решили, что Арудж на своем судне будет следовать установленным курсом и нанесет противнику первый удар, чтобы рассеять его силы, а в это время Хайраддин с остальными кораблями бросится догонять караван торговых судов, показавшийся вдали, как мираж, и тут же скрывшийся за горизонтом.

«Странно, — думает Хасан, — что Краснобородые позволили себе ради какого-то каравана торговых судов отвлечься от тщательно готовившейся на протяжении нескольких месяцев операции против Гамаля — раиса одного из прибрежных государств, — который из вредности и зависти запретил судам Краснобородых заходить в жизненно важный для них порт, где можно и провиантом запастись, и торговлю развернуть».

— Это был целый караван судов, набитых товарами, и шли они под охраной Андреа Дориа.[4]

Так вот чем объяснялась неожиданная перемена плана! Между берберами и Андреа Дориа, с тех пор как впервые скрестились их пути на море, идет постоянное выяснение отношений. Они просто считают своим долгом гоняться друг за другом, и делают это с огромным удовольствием. Прежде всего важно обнаружить противника, почуять его присутствие, а это не просто, поскольку в XVI веке вошло в моду из тактических соображений, да и просто развлечения ради, плавать по морям под чужим флагом. Вообще же Дориа, когда он плавает и под настоящим флагом, выследить трудно, потому что нанимателей этих или государей он постоянно меняет.