Татьяна Талова - Сказка о волке

• Название: Сказка о волке
• Автор: Татьяна Талова
• Жанр: Фэнтези

Сказка. Зимняя, временами добрая и местами жуткая. Как и в большинстве порядочных сказок, есть любовь, чистая и светлая) Июнь — октябрь 2008.

---

— Хотела бы я пригласить тебя в гости, — вздохнула Бриана, проходя в домик Лесничего. Данован зашел следом, запер дверь.

— Боюсь, тебя неправильно поймут, — серьезно произнес он. — Присаживайся, сейчас растоплю печь.

Дрова были аккуратно сложены и занимали целый угол. Бриана сняла мокрые плащи — ведьмин и Данована, — повесила на растянутой посреди комнаты веревке, потерла красный нос.

— Хочешь есть?

— До того, как ты спросил, думала, что не хочу, — призналась Бриана.

— Так бывает, — усмехнулся Данован. — Скоро разогреется.

— А погода-то все хуже и хуже, — заметила девушка. — Закончится ли к утру?

— Я доведу тебя до дома вовремя, не беспокойся.

Бриана не стала говорить, что сейчас — рядом с Данованом, в быстро прогревающемся доме, принюхиваясь к запаху из печи, — уходить не хотелось вообще. Данован это понял, но не улыбнулся, а наоборот, поджал губы и поспешил отвести взгляд. Горшок он вынул, обернув руку тряпкой.

— Обжегся?! — подскочила Бриана.

— Да нет, он не успел нагреться сильно, — Данован поставил на стол горшок. — Зайчатина. Там, сзади тебя, на полке ложки… Ага, спасибо.

— Вкусно…

— То, что я становлюсь огромным волком, не обязывает меня есть сырое мясо, — вдруг сказал Данован.

— Я вовсе не…

— Но ты ведь наверняка об этом подумала.

— Да, — отпираться было бы глупо. Похоже, он лучше самой девушки знал, что творится у нее в голове. Но — не совсем. Одна мысль все же не давала Бриане покоя, и ее слова застали Данована врасплох.

Прожевав, Бриана положила ложку, немного помолчала и внезапно произнесла:

— А ведь ты мне соврал.

Данован тоже отложил ложку и внимательно посмотрел на девушку.

— Ты сказал, что Лесничий испугался тебя в облике человека. Это не так. Он не мог — он испугался зверя, это да. Но умереть от страха при виде ребенка — это ведь неправда!

— Так ты все-таки решила, что я убил его? — упавшим голосом спросил Данован.

— Нет!

— Тогда что же? — голос у него был тихий-тихий.

— Можно мне спросить?

— Конечно.

— Когда ты… Когда ты превращаешься — это… Каково это?

— Как будто ты выворачиваешься наизнанку, — пожал плечами Данован. — Все меняется. Тело, кости… Зрение, нюх, слух… все.

— Он… он видел твое превращение, — прошептала Бриана, подавшись вперед. — Лесничий. Верно?

Ответ был короткий и вполне ожидаемый.

— Да.

— Покажи мне.

Данован резко поднял голову. Сверкнули глаза.

— Не отказывай мне! — быстро проговорила Бриана. — Просто… я должна это увидеть. Обещаю, я не убегу и не закричу!

— Я знаю, — Данован слабо улыбнулся. — Но все-таки… зачем?

Пожалуй, он знал ответ. Знал — но хотел услышать.

— Я должна быть уверена, — твердо сказала Бриана.

— В чем?

— В том, что смогу всегда быть с тобой.

Лягушки иногда превращаются в принцев, королевны погружаются в волшебный сон, ведьмы лопаются от злости, а нищие поднимаются до правителей.

С чудища спадает заклятье, и он становится прекрасным рыцарем, если его полюбит девушка. Спасенья лишены те, кто принимает звериный облик по своему желанию. Лишены ли они любви? До последних дней Данован думал, что да.

— Хорошо…

Бриана едва вытерпела его настороженный взгляд.

— Знаешь, Бриана, сначала меняются ощущения. Начинаешь острее чувствовать запах, лучше слышать… Ты пахнешь сосной, сухой сиренью и совсем чуть-чуть — можжевельником, а твое сердце стучит все быстрее и быстрее. Я прав?

Куст можжевельника у замка, стойко переносивший холодные зимы, был посажен три года назад, и в прошлую зиму на нем созрели ароматные шишки. Крейдне делала из них масло, заживляющее раны. Сегодня Бриана неловко задела флакон, разбила — на руки попало несколько капель. Сосновые дрова горели в камине почти всегда. Засушенная с лета сирень, зашитая в мешочек, лежала в ящиках с бельем.

Бриана нервно сглотнула.

— Дым в твоих волосах. Дым от сосновых дров. Запах старее, не тот, который сейчас наполняет комнату. Должно быть, дымоход у вас не очень-то чистый, раз часть дыма пропитала твои волосы и платье насквозь, и ее не смог прогнать ни ветер, ни снег.

Бриана молчала. Данован склонил голову, ногтями впился в столешницу. Остались маленькие следы — словно кто-то ножом несколько раз ковырнул древесину. Бриана смотрела на эти следы, а Данован стянул рубашку — сначала верхнюю шерстяную, потом льняную. Бриана перевела взгляд. Под кожей что-то перекатывалось, двигалось, словно кто-то другой пытался прорваться наружу из человеческого тела.

Говорят, что оборотень — это волк шерстью внутрь. Говорят, что днем он выглядит как человек, но нрав у него все равно звериный.

Не отдавая себе отчета, Бриана вскочила на ноги, перевернув лавку, едва не упала сама, перешагивая через нее — пятясь, не отрывая взгляда от меняющегося человека. По стенке отступила в дальний угол и замерла там — стоя, хотя ноги едва держали.

Существо ничем не напоминало человека. Позже Бриана вспоминала, что все произошло очень быстро, но тогда взгляд невольно отмечал любую мелочь.

Одежда валялась в углу. Бриана смотрела на руку: кожа лопалась, обнажала мясо, потом срасталась — уже на лапах, более сильных, крепких и крупных, чем у любого волка. И тут же появлялась шерсть — темно-серая, почти черная.

Бриана посмотрела на лицо… морду? Она обещала не кричать — и не кричала, зажав рот двумя руками.

Глаза… Глаза должны остаться человеческими…

Девушка вздохнула и опустила руки — глаза на чудовищной маске были знакомыми, зелеными и тоскливыми. В них она и смотрела… Зверь, казалось, заполнял собой всю маленькую комнату — крупный, лохматый. Задние ноги сгибались, как человеческие — вперед… Ирвин был прав… Ирвин предостерегал Бриану, а старый Лесничий, чьего имени никто не знал, умер, едва взглянув на жуткое превращение. Есть что-то запретное, что нельзя знать и видеть…

— Все? — выдавила Бриана.

— Все…

Его голоса, искаженного, но вполне ясного, исходящего из волчьей пасти, Бриана не вынесла. На какой-то миг она увидела потолок, потом накатила темнота — за мгновение до того, как стукнуться головой об пол и успеть понять, что этот глухой звук — звук падающего тела.

…Она лежала под одеялом. Стеганым, теплым, тяжелым. Грязновато-серого цвета.

— Первый обморок в моей жизни, — пробормотала Бриана. — Долго я так?

— Совсем нет, — голос был сухой, бесцветный, тихий.

Бриана повернула голову. Данован сидел рядом, на большой чурке, заменявшей стул, сгорбленный и как будто усталый.

— Это не страшно, — соврала Бриана.

— Нет? — а Данован и не думал верить.

— Нет, — упрямо продолжила Бриана. — Я же тебя знаю. Ты никого не убил, А Лесничий ничего о тебе не знал.

Бриана поднялась, рассеянно пригладила волосы и посмотрела в окно.

— Скоро утро, — пробормотал Данован. — Тебе пора домой.

Уходить не хотелось, но Данован… усталый, мрачный, бледный…

— Тебе необходимо домой…

— Ты обиделся на меня? — прямо спросила Бриана. — За этот дурацкий обморок?

Девушка забавно смощила нос. Данован усмехнулся. Бриана встряхнула волосами и почесала лоб.

— Ну что поделать, если в моей семье все женщины быль сплошь аристократки, — вздохнула она. — Причем самые настоящие…

— Самые-самые настоящие? — поразился Данован.

— Самые-самые, — подтвердила Бриана. — Такие, что падали в обморок даже от слишком громкого оклика или внезапного чиха. Моя бабка, например, упала в обморок во время собственной свадьбы, как раз тогда, когда нужно было лишь сказать «да». От радости, представляешь?

Данован неопределенно пожал плечами. Он опять улыбался.

— А еще… еще все Траубе как один были однолюбами. Ужасно глупо, верно?

— Глупее не бывает, — вздохнул оборотень.

— Да… Мы здесь — связаны. Остатки знати, затерявшейся в глуши и зиме. И все равно мы должны сохранять свою редкую, аристократическую кровь… Кто-то, любя одну женщину, женился на другой. Находил причины, оправдания… И делал несчастным и себя и ее. Моему отцу повезло — он влюбился с первого взгляда и влюбился в свою будущую невесту.