Самошкин Васильевич - Александр Антонов. Страницы биографии.

• Название: Александр Антонов. Страницы биографии.
• Автор: Самошкин Васильевич
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-85897-221-7

Предлагаемый вниманию читателей историко-биографический очерк является первой попыткой рассказать о жизненном пути человека, имя которого - хотим мы того или нет - навсегда останется в отечественной истории.

В документальную основу очерка легли неизвестные ранее материалы об Антонове, найденные автором в Государственном архиве Российской Федерации (бывший Центральный государственный архив Октябрьской революции), Российском государственном военно-историческом архиве (бывший Центральный государственный военно-исторический архив), Российском государственном военном архиве (бывший Центральный государственный архив Советской Армии), Центральном государственном архиве Москвы (бывший Центральный государственный исторический архив г. Москвы), Центре документации новейшей истории Тамбовской области (бывший Партийный архив Тамбовского обкома КПСС), Архиве Л.Д. Троцкого в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета США, а также в государственных архивах Владимирской, Воронежской, Пензенской, Саратовской и Тамбовской областей.

---

Проехав километров двадцать, они остановились немного передохнуть и попить чаю в большом селе Горелое у знакомых парня - супругов Василия Тихоновича и Прасковьи Осиповны Мещеряковых, а затем продолжили путь по лесной дороге, ведущей в Пахотный Угол.

Отъехав километров пять от Горелого, они около 9 часов вечера проезжали через Хомутляевский лесной кордон. Здесь все и случилось.

В это время возле своего дома, выходящего фасадом на проезжую дорогу, стоял 23-летний лесной кондуктор Владимир Иванович Шипилов и разговаривал с лесником Алексеем Никитичем Федоровым и объездчиком Даниилом Филипповичем Яготиным. В их разговоре принимала участие и сидевшая в доме у открытого окна жена Шипилова, Анастасия Дмитриевна.

Тут они увидели, что по дороге со стороны села Горелое показалась подвода. По приближении ее Шипилов разглядел (уже смеркалось), что в телеге сидел молодой человек, а другой, молодой же парень, шел рядом с лошадью.

Здесь лесной кондуктор Шипилов вдруг забеспокоился. Как он сам позднее объяснил, в тот день (то есть 21 июня) у него в доме находилось около трех тысяч рублей казенных денег (очень большая по тем временам сумма), а кроме того он вспомнил, что несколько минут назад через кордон проехали на двух подводах пятеро неизвестных ему людей. Поэтому появление на ночь глядя еще одной подводы с двумя опять-таки неизвестными молодыми парнями, к тому же одетыми "по-городскому", показалось ему весьма подозрительным.

Недолго думая, Шипилов послал к приближающейся подводе лесного объездчика Яготина спросить у проезжающих, кто они такие и куда направляются. В ответ на вопрос подошедшего к телеге Яготина Антонов довольно грубо послал его, что называется, куда подальше.

Услышав такой "исчерпывающий" ответ, Шипилов приказал Яготину задержать молодых людей и вместе с Федоровым направился к подводе. В этот момент сидевший в телеге Антонов выхватил из кармана браунинг и громко крикнул: "Не подходите, а то буду стрелять!"

Видя, что его угроза не дала никакого результата, он с расстояния 3-4 метров выстрелил в подходившего первым Шипилова, ранив его в левый бок. К счастью, ранение оказалось легким, и Шипилов, развернувшись, довольно резво побежал к своему дому. Оторопевшие на какой-то миг от увиденного Яготин и Федоров тоже бросились спасаться бегством. А за ними, соскочив с телеги и страшно ругаясь, зачем-то побежал Антонов. Однако увидев, что крайне напуганный происходящим его возница вскочил на подводу и пытается ускакать с места происшествия, Антонов тут же прекратил бессмысленное по существу преследование убегавших и, догнав отъезжающую телегу, прыгнул в нее, отобрал у трясущегося от испуга Мишки Савельева вожжи и сам стоя стал яростно погонять лошадь.

Бешеной рысью отмахав от кордона километра полтора, Антонов передал вожжи Савельеву, спрыгнул с телеги и скрылся в лесной чаще.

27 июня местный полицейский урядник Александр Ефимович Кутузов, проводивший расследование инцидента на Хомутляевском лесном кордоне, арестовал в селе Пахотный Угол Михаила Савельева, который честно рассказал о том, как все было, но вот о молодом "учителе", коего он подвозил в тот злополучный день 21 июня, не смог сообщить ничего, кроме внешних примет.

Немного отойдя от недавних потрясений, Антонов направился в Саратов, к вышестоящему /надгубернскому/ эсеровскому начальству, в Поволжский областной комитет партии эсеров, где получил высокую оценку своих "боевых действий". А в порядке награды - крайне ответственное задание, связанное со смертельным риском. Но так как обком не дал и рубля на выполнение задания, Антонов решил вернуться на Тамбовщину и быстренько "экспроприировать" там  необходимую сумму денег.

"ЭКС"   НА   СТАНЦИИ   ИНЖАВИНО

31 октября 1908 года в село Коноплянку Красивской волости Кирсановского уезда, к местному крестьянину Ивану Ивановичу Рогову приехали Антонов и Гавриил Иванович Ягодкин - двадцатидевятилетний административноссыльный крестьянин села Молоканщины Пригородно-Слободской волости Кирсановского уезда. Приезжие предложили Рогову принять участие в ограблении кассы железнодорожной станции Инжавино, что по соседству с Коноплянкой. Рогов согласился, а через него к участию в будущем "эксе" были привлечены еще два коноплянца - Федот Захарович Лобков и Григорий Степанович Поверков.

Вечером 3 ноября пятеро "экспроприаторов" прибыли на станцию Инжавино и, оставив Поверкова при лошадях, в 18.45 вошли в здание вокзала. Все грабители были вооружены револьверами, полученными от Антонова. Он и командовал налетом.

* Действительно, архивные документы свидетельствуют, что 4 сентября 1908 года из кассы станции Инжавино было похищено 9531 руб. 87 коп. Однако следствие доказало, что кражу совершил сам начальник станции Чекашев с помощью своего приятеля Волкова. Во время обысков у них были найдены почти все украденные деньги.

В зале ожидания вошедшие обнаружили лишь дремавшего там станционного сторожа Ивана Федоровича Синякина и шесть девушек-крестьянок из села Инжавино, пришедших на станцию засветло, чтобы встретить брата одной из них, приезжающего с пассажирским поездом около полуночи. Выхватив оружие, налетчики приказали всем не двигаться с места и соблюдать тишину и спокойствие.

Лобков и Рогов остались в зале ожидания, а Антонов с Ягодкиным прошли в контору станции, где работали весовщик Павел Иванович Коршунов и конторщик-практикант Иван Васильевич Коноваликов - сын станционного жандарма. Скомандовав "Руки вверх! Ни с места", Антонов оставил с ними Ягодкина, а сам вошел в кабинет начальника станции Василия Борисовича Петрова.

Направив на начальника револьвер, Антонов спросил, имеет ли тот оружие, а услышав отрицательный ответ, сразу же предложил достать ключи и открыть сейф с деньгами. Реакция Петрова на это банальное требование грабителя была достаточно своеобразной. Не обращая никакого внимания на чуть ли не упиравшийся в его грудь револьвер "экспроприатора", начальник в сердцах стукнул кулаком по столу, неожиданно залился горючими слезами и тут же закатил такую истерику, что Антонов просто оторопел. Из не совсем внятных слов рыдающего Петрова он понял только то, что начальник станции - самый разнесчастный человек на свете, который очень болен и стар, но у которого шесть человек детей мал мала меньше, которые не увидят больше своего бедного отца, ибо теперь его посадят в тюрьму, откуда он уже вряд ли выйдет.

И тут зашедшийся в истерике Петров вдруг рухнул на пол в глубоком обмороке, что, как ни странно, вывело наконец Антонова из состояния оцепенения и бездействия. Мигом достав из кармана начальника ключи, он открыл несгораемый сейф и извлек оттуда все деньги. "Экспроприация", по существу, была завершена, но Антонов не покинул кабинет, а позвал сюда конторщика Коноваликова и приказал ему оказать необходимую помощь валявшемуся на полу без чувств Петрову.

Вскоре стараниями обоих начальник очнулся и стал быстро приходить в себя. Собираясь уже уходить, Антонов все-таки не удержался и спросил начальника станции: почему он считает, что обязательно попадет в тюрьму, да еще на большой срок?

Дело в том, объяснил Петров, что два месяца назад касса этой станции уже была ограблена. Грабителей не нашли, а его предшественника арестовали и посадили в тюрьму, обвинив в том, что это он сам взял деньги.

А посему, лепетал Петров, не сжалится ли над ним такой добрый и интеллигентный молодой человек и не напишет ли расписочку в том, что деньги "экспроприированы" им, а не самим начальником станции.

Явно польщенный словами начальника Антонов ответил, что ничего против расписки не имеет и даже обязательно пришлет ее, как только в более спокойной обстановке подсчитает "выручку". А сейчас ему, к сожалению, некогда.

Но тут Василий Борисович опять начал подозрительно всхлипывать, вспоминать своих малых детей и, в конце концов, дошел до того, что упрекнул Антонова в том, что вот, мол, и господа революционеры норовят обидеть не кого-нибудь, а именно его - бедного и старого железнодорожного служащего. На эту жалостливую тираду Петрова Антонов ответил, что, во-первых, революционеры идут не против служащих, а против правительства, а во-вторых, он прекрасно понимает сложное положение начальника и даже сочувствует ему, ибо у самого старик-отец бедствует, а потому и соглашается немедленно дать расписку, хотя отдает себе отчет, что рискует головой. И Антонов вывалил все деньги на стол начальнику, который тут же деловито принялся их считать. Два раза. 

Антонов не лгал. Его вдовый /с 1907 года/ отец действительно был уже стариком и жил со своим младшим сыном Дмитрием отнюдь не в роскоши и не где-нибудь, а здесь  же, в Инжавино, где у него была небольшая слесарная мастерская.

Как только Петров назвал итоговую сумму, Антонов сгреб обратно деньги и без колебаний написал следующую расписку /орфография подлинника/: