Люциус Шепард - Охотник на ягуаров

• Название: Охотник на ягуаров
• Автор: Люциус Шепард
• Издательство: АСТ
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1997

В городе Эстебан не показывался уже целый год, и отправился он туда только потому, что его жена задолжала Онофрио Эстевесу, торговцу. Больше всего на свете он ценил услады спокойной деревенской жизни; неторопливые заботы крестьянского дня только придавали ему сил, а вечера проведенные за рассказами у костра или рядом с Инкарнасьон, его женой, доставляли огромное удовольствие. Однако в то утро выбора у него не было. Инкарнасьон без его ведома купила у Онофрио в кредит телевизор, а теперь тот грозился забрать в счет невыплаченных денег трех дойных коров Эстебана. Но когда он пришел, наконец, к Онофрио, то тот предложил ему за счет долга странную сделку — он должен убить ягуара, уже пару лет терроризирующего всю округу. И Эстебан, хотя давно уже не занимался охотой на ягуаров, согласился…

---

В племени Патука верили, что человека, которого вскорости постигнет в одиночестве неожиданная смерть, должен навестить посланник смерти и вместо семьи и друзей подготовить его к этому событию. Эстебан не сомневался теперь, что эта женщина и есть такой вот посланник и что ее обманчивая прелесть предназначалась именно для того, чтобы привлечь внимание Эстебана к его неизбежной судьбе. Он снова сел в садовое кресло, оцепенев от неожиданной догадки. И ее знание того, о чем говорил отец, и ее странные речи, и признание, что им много о чем еще надо поговорить, — все это в точности соответствовало представлениям древней народной мудрости. Посеребрив пески побережья, поднялась без четверти полная луна, а Эстебан, прикованный к месту страхом перед смертью, все еще продолжал сидеть неподвижно.

Он смотрел прямо на ягуара несколько секунд, прежде чем осознал, что он перед собой видит. Вначале ему показалось, будто полоска ночного неба вдруг опустилась на песок, потом шевельнулась, повинуясь неровному бризу. Но вскоре Эстебан понял, что это ягуар и что он медленно движется, словно подкрадывается к жертве. Затем ягуар высоко подпрыгнул, изгибаясь и поворачиваясь, и принялся носиться туда-сюда вдоль пляжа: лента черной воды, стремительно перетекающая по серебристому песку. Никогда раньше Эстебан не видел играющего ягуара, и одно только это уже изумляло, но больше всего он поразился тому, как точно воспроизвелись в жизни его детские сны. Словно он видел перед собой серебристую лужайку луны и подглядывал за одним из ее волшебных созданий. Зрелище развеяло его страх, и, как ребенок, он прижался носом к сетчатому экрану, стараясь не моргнуть, чтобы не пропустить ни одного мгновения.

Через какое-то время ягуар наигрался и, крадучись, двинулся вдоль пляжа к джунглям. По положению ушей и целенаправленной походке Эстебан определил, что ягуар отправляется на охоту. Зверь остановился у пальмы в двадцати футах от дома, поднял голову и принюхался. Лунный свет, падающий сквозь ветви пальмы, играл жидким блеском на его боках; желто-зеленые глаза сверкали, словно маленькие окна, манящие в какое-то другое огненное измерение. От красоты ягуара — самого воплощения безукоризненности — замирало сердце, и Эстебан, сравнивая эту красоту с бледным убожеством своего работодателя, с теми уродливыми жизненными принципами, что заставили его взяться за работу, начал сомневаться, что он когда-нибудь решится убить этого зверя.

Весь следующий день он спорил сам с собой и надеялся, что женщина вернется, потому что уже отверг мысль, будто она посланница смерти, решив, что само это заблуждение было вызвано таинственной атмосферой, царившей на побережье. Эстебан чувствовал, что, если она снова начнет защищать ягуара, он, пожалуй, позволит себя убедить. Однако она не появилась, и, сидя на песке, наблюдая, как солнце, бросающее в море невероятные отблески, опускается сквозь темные слои оранжевых и лиловых облаков, он снова осознал, что выбора у него нет. Красив ягуар или некрасив и выполняла женщина какую-то сверхъестественную миссию или нет, он не должен относиться к этим вещам серьезно. Цель и смысл охоты заключались как раз в том, чтобы избавиться от подобных предрассудков, а он забыл об этом под влиянием давнишних снов.

Эстебан дождался, когда взойдет луна, принял снадобье, затем лег под пальмой, где предыдущей ночью останавливался ягуар. В траве рядом с ним шелестели ящерицы, на лицо падали песчаные блохи — он почти ничего не замечал, погружаясь все глубже и глубже в даруемое снадобьем подобие забвения. Листья пальмы над головой, пепельно-зеленые в лунном свете, колыхались и шуршали, а звезды, видимые в просветах между рваными краями листьев, бешено мелькали, словно бриз раздувал их пламя. Эстебан растворялся в окружающем, впитывая запахи моря и гниющих листьев, разносимые ветром по пляжу, вживался в этот ветер, но, услышав мягкие шаги ягуара, весь превратился во внимание. Сквозь щели приоткрытых глаз он увидел его, сидящего всего в дюжине футов от него: массивная тень, вытягивающая шею в его сторону, принюхивающаяся. Потом ягуар принялся ходить кругами — каждый круг чуть меньше предыдущего, — и, когда он уходил из поля зрения, Эстебану приходилось подавлять в себе ручейки страха. Ягуар в очередной раз прошел со стороны моря, теперь уже близко, и Эстебан вдруг уловил его запах. Сладковатый мускусный запах, напомнивший ему запах плодов манго, оставленных дозревать на солнце.

Страх всколыхнулся в нем, и он попытался заглушить его, уговаривая себя, убеждая, что этого не может быть. Ягуар зарычал, и звук распорол мирный шепот ветра и прибоя, словно острое лезвие. Поняв, что ягуар почуял его страх, Эстебан вскочил на ноги, размахивая мачете. В стремительном повороте он увидел, как ягуар отпрыгнул назад. Закричав на зверя и снова взмахнув мачете, Эстебан бросился к дому, откуда предыдущей ночью вел наблюдение. Проскользнув в дверь, он, шатаясь, вбежал в гостиную. Позади раздался треск, и, обернувшись, он успел заметить движение огромной черной лапы, вырывающейся из путаницы лиан и порванной сетки. Эстебан метнулся в ванную, сел спиной к унитазу и уперся ногами в дверь.

Грохот у входа затих, и Эстебан подумал, что ягуар сдался. Пот оставлял холодные дорожки, стекая у него по бокам, сердце стучало. Он задержал дыхание, прислушиваясь, и ему показалось, что весь мир тоже затаил дыхание. Лишь чуть заметно шумели ветер и море да жужжали насекомые. Луна проливала сквозь переплетенные над головой лианы болезненно бледный свет. Среди клочьев ободранных обоев у двери замер хамелеон, Эстебан выдохнул и вытер пот, стекающий в глаза. Нервно сглотнул.

И тут верхняя панель двери буквально взорвалась от удара черной лапы. Прогнившие щепки полетели Эстебану в лицо, и он закричал. С рычанием в дыру просунулась гладкая морда ягуара: сверкающие клыки, словно охраняющие вход в бархатистую красную пасть. Почти парализованный страхом, Эстебан ткнул в сторону двери мачете. Ягуар отпрянул, но потом протянул в дыру лапу, стараясь зацепить его за ногу. Лишь по чистой случайности Эстебану удалось задеть ягуара, и черная лапа тут же исчезла. Он услышал, как зверь рассерженно урчит в гостиной, потом через несколько секунд что-то тяжелое ударило в стену у Эстебана за спиной, и над краем стены появилась голова ягуара: он повис на передних лапах, пытаясь взобраться наверх, чтобы оттуда спрыгнуть в комнатушку. Эстебан вскочил на ноги и бешено замахал над головой мачете, рассекая лианы. Ягуар отпрыгнул назад и замяукал. Какое-то время он еще бродил, урча, вдоль стены, потом наступила тишина.

Когда сквозь лианы пробилось наконец солнце, Эстебан вышел из дома и направился по берегу в Пуэрто-Морада. Он шел, опустив голову, в отчаянии размышляя о мрачном будущем, ожидающем его после того, как он вернет Онофрио деньги; об Инкарнасьон, которая с каждым днем становилась все ворчливее и ворчливее; о совсем не таких знаменитых ягуарах, которых ему придется убивать, чтобы заработать хотя бы немного. Он настолько погрузился в свои угрюмые мысли, что заметил женщину, только когда она его окликнула. Женщина в просвечивающем белом платье стояла, прислонившись к пальме, всего в тридцати футах от него. Эстебан вытащил мачете и сделал шаг назад.

— Почему ты боишься меня, Эстебан? — спросила она, приближаясь.

— Ты обманом выведала мой секрет и пыталась меня убить, — ответил он. — Разве этого недостаточно, чтобы испытывать страх?

— Я не знала ни тебя, ни твоего метода, когда я перевоплотилась. Я знала только, что ты охотишься на меня. Но теперь, когда охота закончена, мы можем быть просто мужчиной и женщиной.

— Кто ты? — спросил Эстебан, не опуская мачете.

Она улыбнулась:

— Меня зовут Миранда. Я из племени Патука.

— У людей из племени Патука не бывает черной шкуры и клыков.

— Я из древних патуков, — сказала она. — Мы обладаем способностью перевоплощаться.

— Не подходи! — Эстебан занес мачете над головой, и она остановилась всего в нескольких шагах, но чуть дальше, чем он мог дотянуться.

— Ты можешь убить меня, Эстебан, если пожелаешь. — Она развела руки в стороны, и ткань платья на ее груди натянулась еще туже. — Ты теперь сильнее. Но сначала выслушай меня.

Он не опустил мачете, но страх и злость постепенно сменялись у него более спокойными эмоциями.

— Давным-давно, — сказала она, — жил великий целитель, который предвидел, что когда-нибудь патуки потеряют свое место в мире, и с помощью богов он открыл дверь в другой мир, где племя могло бы жить, процветая. Но многие люди из племени испугались и не последовали за ним. Однако дверь осталась открытой для тех, кто пожелает прийти позже. — Она махнула рукой в сторону разрушенных домов. — Дверь эта находится как раз в Баррио-Каролина, и ягуар приставлен охранять ее. Но скоро над этими местами пронесется лихорадка, охватившая мир, и дверь закроется навсегда. Хотя наша охота закончилась, не будет конца другим охотникам или алчности. — Она шагнула к нему. — Если ты прислушаешься к голосу своего сердца, ты поймешь, что я говорю правду.