Павел Верещагин - Охота на Пушкина

• Название: Охота на Пушкина
• Автор: Павел Верещагин
• Жанр: Современная проза

Герои Верещагина — временами смешные, временами трогательные — твердо уверены, что они отлично знают, в чем смысл жизни, что они приспособились к реалиям времени и крепко стоят на ногах. Но коллизии, подстроенные для них автором, неизбежно возвращают персонажей книги к началу — к вечному поиску смысла. Автор умеет закрутить авантюрный сюжет. Однако не менее увлекательны страницы, на которых, казалось бы, ничего не происходит — даже тут читатель неотрывно следит за историей, рассказанной умелым, наблюдательным и очень неглупым рассказчиком.

---

— Нет, нет. Давайте прервемся. У нас тут как раз должна быть пауза… Я имею в виду, что на параллельной линии звонок потенциального рекламодателя. Мне нужно ответить.

Платов не стал возражать.

* * *

«А и в самом деле», — подумал он и набрал номер своей подружки Полины.

К телефону никто долго не подходил.

Платов терпеливо ждал. Полина всегда подходила не скоро. Потому что была, например, в ванной и теперь не спеша выходила, заворачиваясь в махровое полотенце. Или смотрела сериал и не хотела отрываться от телевизора до конца сцены про любовь. А может быть, красила ногти. И ждала пока подсохнет лак, чтобы не смазать его о трубку.

— Ты что делаешь? — спросил у нее Платов.

— Ничего.

— Как ничего?

— Журнал смотрю.

— А что это за музыка такая приятная? — спросил Платов.

— Это телевизор. Передача про животных. Про белую пуму. Как она своих детенышей выводит.

— А-а-а…

Всегда, когда Платов слышал голос подружки, у него без всякой причины теплело в животе. Странное дело. Вот вроде бы только что был погружен во что-то важное, ни о чем таком даже не думал. А услышал ее голос — и в животе потеплело.

— А про что журнал?

— Про татуировки.

— Про что?!

— Татуировки. Хочу картинку себе сделать… На спине…

— Где это?

— Внизу. Сбоку.

— На попе, что ли?

— Ну, почти.

Платов задумался. Представил.

— Вот только никак не могу выбрать, — сказала Полина, — что лучше, дракончик или роза…

— А дракончик большой? — начал вникать в проблему Платов.

— Нет. — Полина, видимо, на глаз прикидывала размер. — С половину ладони.

— А роза?

— Такая же.

— Тогда дракончик лучше, — решил Платов.

Полина ничего не ответила. Платов знал: что бы он ни сказал, она все равно сделает по-своему. Он не сердился. Дело понятное, женская независимость.

— А я вчера пупок проколола… — задумчиво сообщила Полина.

— Для сережки?

— Ну да! Пирсинг называется.

Платов представил пупок, а точнее, пупочек своей подружки, представил сережку в этом нежном пупке, и теплота из его живота начала распространяться по всему телу.

— Лучше колечко! — посоветовал он, и ему пришлось кашлянуть, чтобы прочистить горло.

Полина опять ничего не ответила. Платов понял, что и на этот раз его мнение не имеет в ее глазах большого веса.

Полина и Платов были знакомы уже больше года, а Платов так толком и не знал, что у нее на уме. В смысле того, как она к нему относится. Иногда он проводил у нее ночь. Иногда она у него. Нельзя сказать, чтобы часто. Но и не от случая к случаю. Она всегда держалась так, будто ей было абсолютно безразлично, что Платов о ней думает, что будет дальше, и есть ли у Платова какие-нибудь планы на ее счет. Но в глубине души Платов чувствовал — он был Полине не так безразличен, как казалось. Просто она человек такой — независимый. Во вкусе Платова.

А может быть, просто живет девушка — и ни о чем не думает. Не ломает голову над тем, что будет завтра.

И ведь даже очень красивой ее не назовешь. Но она вся какая-то… Какая-то ненормальная… Может, например, часами лежать в ванной, перелистывая журналы, время от времени высовывая из воды то руку, то ногу и сосредоточенно их разглядывая. Короче, во вкусе Платова. И в животе от нее сразу теплеет.

Вообще-то Платов на ее счет не волновался. Не то что понимал, но чувствовал: никуда она от него не денется. В один прекрасный день он сделает ей ребенка — и все будет как надо.

Но сейчас Платов, собственно, звонил по делу.

— Помнишь, тебе в кино машина понравилась? — спросил он. — Такая спортивная, с открывающимся верхом?

— Красная? — уточнила Полина.

— Да нет. Желтая, с черными сиденьями.

— А-а… Помню. И что?

— Так. Ничего, — небрежно сказал Платов. — Может быть, куплю скоро такую…

Платов надеялся, что сообщение о машине произведет на подружку впечатление. Но этого не произошло.

— Когда? — спросила Полина.

— Что — когда?

— Когда купишь?

— Точно пока неизвестно, но скоро.

— А до декабря успеешь?

— Почему до декабря? — удивился Платов.

— Ну, пока осень. Я куртку приглядела, коричневую с желтыми вставками. Как раз будет, желтая машина и желтые вставки.

— Не знаю. Попробую. Но это не только от меня зависит, — со значением сказал Платов.

Если честно, то больше всего на свете Платову хотелось когда-нибудь Полину по-настоящему удивить! Например, она включает телевизор — а там он во весь экран, дает интервью. Или приносят ей газету, а на передней странице его портрет и что-нибудь прикольное!.. Вот это был бы номер! Или вдруг подъезжает к ее дверям какой-нибудь невиданный автомобиль — кабриолет с откинутым верхом — а за рулем Платов!

— А я, может быть, — небрежно обронил он, — скоро с Майком Тайсоном на ринге драться буду.

— С кем, с кем? — переспросила Полина.

— С Майком Тайсоном! — повторил Платов.

— Это с каким Тайсоном? С тем самым?

— Ну да. С чемпионом мира.

Полина некоторое время молчала.

— А зачем это? Чего это вдруг — ты и Тайсон?

— Да тут целая история… — небрежно пояснил Платов. — В свое время, еще пацаном, я одного кренделя доставал. По шее ему навешал, и все такое. А он в Америку свалил и там страшно разбогател. И вот теперь хочет мне отомстить — отделать при всем народе.

Полина молчала. Платову, похоже, наконец, удалось произвести на нее впечатление.

— И для этого он приглашает чемпиона мира? — уточнила она.

Платов понял, что нужно немного пояснить ситуацию.

— Этот перец специальное шоу устраивают. Соберется целый стадион зрителей. Билеты по пятьсот баксов. Звезды будут петь. Фейерверки, там, разные. Лазерное шоу… — добавил он от себя для большей убедительности. — Короче, концерт… А в начале Тайсон нас всех на ринге отметелит…

Полина насторожилась.

— Кого это вас?

— Двадцать человек из России. Которые того парня в детстве доставали. Кто в школе, кто во дворе. Тайсон нас всех разом отделает.

Полина помолчала. Ход ее мысли обычно был такой неожиданный, что Платов никогда не знал, что она спросит в следующий момент.

— А где это будет? В нашем дворце спорта?

— Нет. У них в Нью-Йорке.

— И ты туда поедешь?

— Да.

Полина думала еще некоторое время.

— А тебе-то это зачем? — спросила она.

— Как зачем? Мне за это деньги дадут. Очень приличные. Я на них-то машину и куплю.

— А-а-а…

Полина опять помолчала. Причем в трубке продолжала играть приятная музыка.

— А этот Тайсон, он здоровый? — спросила она.

— Еще какой! Чисто самосвал. И злющий, сволочь, как черт!

— А как же ты будешь?

— Да уж вот так… — Платов хотел было навести тумана, но в последний момент сжалился над подружкой. — Тебе по секрету скажу: он только одной левой будет боксировать.

— Как это?

— Другая будет пристегнута наручником к поясу. Такие правила.

Полина опять промолчала.

— Одной рукой и только по корпусу, — бодро сообщил Платов. — Так что продержимся. Ну, ладно, мне пора. Сейчас менеджер Тайсона опять звонить будет.

— Слушай, а Верещагин к этому отношения не имеет? — вдруг спросила Полина, имея в виду друга Мишку.

— А при чем здесь Верещагин?! — насторожился Платов. И что-то екнуло у него внутри.

Опыт Платова показывал, что Полина просто так ничего не говорит. Иногда казалось, что она, пребывая в каком-то своем мире, почти ничего не замечает на этой грешной земле, но ее редкие замечания всегда поражали Платова своей неожиданной проницательностью, а порой даже пророческой силой.

— При чем здесь Верещагин? — еще раз повторил он.

— Не знаю… Я просто так сказала… — отмахнулась Полина. Она уже опять думала о чем-то своем.

Платов некоторое время напряженно размышлял. Потому что было в словах Полины что-то… Что задело какие-то струны в душе… Какие-то смутные предчувствия…

— Нет, погоди. Почему ты вспомнила про Верещагина? — опять спросил он. — Какая тут связь: Верещагин и Америка?

— Откуда я знаю! Я просто так! Этот Верещагин вечно что-нибудь придумает. Помнишь, как он отправил тебя пивные пробки сдавать? Наплел, будто в магазине на углу теперь не только пивные бутылки принимают, но и пробки использованные. Будто у них завелся немецкий станок, который эти пробки выпрямляет, чтобы второй раз использовать… А ты и пошел…

— А при чем здесь это? — строго спросил Платов. — Это здесь совершенно не при чем!

— А я ничего и не говорю. Я просто вспомнила.

— Ладно. Я перезвоню потом, — сказал Платов, почти физически ощущая, что иностранец опять пытается до него дозвониться. А он в это время болтает о какой-то ерунде…

* * *

Повесив трубку, Платов прошел взад и вперед по комнате, сосредотачиваясь и вновь концентрируя уверенность в себе. Он по опыту знал: для того, чтобы тебе сопутствовала удача, ты должен быть сосредоточен и уверен в себе. А если дашь слабину — удача отвернется от тебя и уйдет к другому.