Сергей Балмасов - Иностранный легион

• Название: Иностранный легион
• Автор: Сергей Балмасов
• Издательство: Яуза, Эксмо
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-06982-8

Хотите узнать о жизни настоящих джентльменов удачи, о реальных судьбах людей, не побоявшихся и сегодня поставить на карту свою жизнь против денег? Лучшее подразделение мира — Иностранный легион. А знаете ли вы, что самые известные и отважные герои Легиона были нашими соотечественниками? Вы откроете для себя неизвестные страницы кровавой истории Легиона, узнаете о судьбах многих русских, вынужденных воевать за чужое государство. Вместе с легионерами вы пройдете по пыльным дорогам Алжира и вьетнамским болотам.

А если в вас еще жив дух авантюризма, вы можете испытать свою удачу, записавшись в Иностранный легион. Возьмете себе другое имя, выберете судьбу наемника и своими глазами увидите, каковы рассветы в Африке.

Книга даст вам несколько важных практических советов, как стать легионером.

---

Письма русских из Французского иностранного легиона

Вниманию читателя представляется блок писем легионеров, который датируется 1919 годом. Это письма белогвардейцев, которых обманом заманили в Легион сами французы, воспользовавшись безвыходностью их положения. К слову сказать, этим положением белогвардейцы во многом были «обязаны» тем же французам, которые не желали драться против большевиков и оказать им тем самым союзническую помощь. В то же время французы не позволили белогвардейцам из отряда, действовавшего в районе Одессы, позднее присоединиться к своим войскам. Эти письма позволяют прояснить все подробности относительно поступления в Легион. Адресованы эти письма представителю колчаковского правительства во Франции В.Л. Бурцеву или другим белогвардейцам. Хранятся эти письма в фонде Бурцева в ГА РФ. Ф.5802. Оп.1. Д.1419. Лл.1–3, 5,6, 8, 10, 14–26, 28, 29, 32–36, 38, 40, 41.

«21 августа 1919 г. Здравствуй, дорогой дружище! Вчера, после похода к командиру на рапорт, получил 2 приятные новости. Во-первых, вызывают на получение премии, во-вторых, получил от тебя письмо, от которого пришел в большую радость, но немного упал духом, прочтя письмо Овсянникова Овчинникову, где он в конце письма пишет, что вы обиваете все пороги, и что там только обещают что-то предпринять. Ради Бога, напиши относительно моего письма. Я больше чем уверен, что письмо, заверенное полковником, будет удачным, а вот на свое мне что-то не верится. Нестеренко! Ведь тебе известна жизнь в Легионе! Неужели ты допустишь, чтобы все уехали, а я остался жить здесь. Похлопочите! Прошу всех, не дайте зачахнуть, как это случилось с Киппером, который уже в чахотке и лежит в околодке. Если придется оканчивать срок контракта, то я не выдержу и года. Когда вы уехали, то я еле-еле сдерживал себя, чтобы не сделаться дезертиром. Ну а если уедет эта группа офицеров, то после неудачного побега останется одно — сдохнуть, да и только. Еще раз умоляю, похлопочите! Никогда вам этого не забуду. Вечно буду благодарен. Новости Легиона следующие: окончились экзамены в учебной. Первые прошли Мальцев, Поляков, Ханин и прочие.

Вторая, от которой я вовремя улизнул, это назначение моей группы в Марокко. За день до этого я был на рапорте у капитана и просил о зачислении меня в капралы, что он и сделал. Таким образом, я спасся, и теперь вместе с группой наших офицеров ждем результата наших и ваших действий из Парижа. Еще раз, не забывайте своих друзей, случайно заброшенных в эту каторгу. Тебе же за спасение наших душ простятся многие грехи. Прости, что пишу скверно, но я расстроен страшно. Кланяемся Вам все. Твой друг, Шура Иванов». «Господину представителю Русской Добровольческой армии генерала Колчака Поручика 42-го пехотного Якутского пехотного полка командующего гарнизоном города Одессы Николая Субочева-Залесского. Лейб-гвардии Литовского полка прапорщика Шершеня 37-го авиационного отряда военного летчика прапорщика Грубского Финляндского полка подпрапорщика Сыромятникова 58-го Прагского полка старшего унтер-офицера Ильченко 56-го пехотного запасного полка вольноопределяющегося Адама Ярмоловича 47-го Украинского полка старшего унтер-офицера Алиевского Рапорт Мы, вышепоименованные, верные сыны матушки-России, полные сил и русского духа, судьбой заброшены в Африку, в Иностранный легион. Чувствуя нравственный долг и имея желание спасти от врагов гибнущую Родину и таким образом принести пользу своему Отечеству, обращаемся к Вам с покорнейшей просьбой — войти с ходатайством о переводе нас из Иностранного легиона в Русскую Добровольческую армию адмирала Колчака для борьбы с общим врагом — большевизмом. Поступили мы в Легион в марте месяце сего года в городе Одессе. Другого выхода не было, т. к. мы были захвачены в плен большевиками при отступлении из города Одессы Русской Добровольческой армии генерала Деникина, а на второй день бежали от них. После этого мы обратились к французскому командованию, войска которого тоже отступали из Одессы, где через переводчика нам было предложено поступить в ряды французской армии, якобы для борьбы с большевиками, а вместо этого мы были отправлены сначала в Африку, в город Сиди-Бель-Аббес, а после уже в Марокко, для борьбы с арабами.

На основании вышеизложенного покорнейше просим Вашего ходатайства об отправлении нас, как русских офицеров и солдат, из Иностранного легиона в Русскую Добровольческую армию адмирала Колчака для борьбы против большевиков. Там, на святой Родине, в отчаянной борьбе против большевизма, мы принесем гораздо больше пользы, как для нашей Родины России, так и для Франции, т. к. в настоящее время победить большевиков — это задача всего мира. Настоящий рапорт мы доверяем подать бывшему офицеру французской армии Роберту Пелльтьеру, живущему в Париже. К сему рапорту все подписываемся. 23 августа 1919 г., Марокко. Адресовать прошу на имя Субочева-Залесского в 1-й иностранный полк, 1-й батальон, 1 рота, Гхорм-эль-Алем».

«27 августа 1919 г. Дорогой коллега! Вчера получил Ваше письмо, в котором Вы сообщаете, что за нами в Легион послан запрос. Увы, до сих пор еще нет никаких запросов, несмотря на то что со дня Вашего отъезда прошло около 3 недель. Меня, Барынина, Ишатова и Капустина перевели в учебную команду, где служится «не с медком». Все наши помыслы направлены в Париж, это наша заветная мечта. О, когда она исполнится! Счастье кажется близко и далеко. Близко тогда, когда мы получим от Вас весточку с радостной новостью по поводу нашего скорого освобождения, а далеким — после Вашего продолжительного молчания. Сообщаю Вам последнюю новость, только что полученную: полковник Казанжи и подпоручик Мацарский сегодня врачебной комиссией признаны негодными к службе и через дней 4–5 выедут в Париж. Наши послали Вам телеграмму с извещением о том, что никакого запроса в полк не поступало, просят передать ее адмиралу Колчаку. Вы, со своей стороны, поторопите адмирала, т. к. страдания наши становятся с каждым днем все невыносимее. Когда мы уже дождемся минуты быть в Вашем кругу? Сейчас сижу в классе на этой проклятой теории, смотрю в книгу и «вижу фигу». Наша братия решила совсем не зубрить теорию в надежде на скорое освобождение. Пишите письма почаще и пообстоятельнее. Жму всем руку. Всем шлем горячий привет и наилучшие пожелания. Нас не пускают в город, т. к. все время занимаемся теорией и пока не знаем ни черта. Ваш подпоручик Марковников».

«4 сентября 1919 г. Милостивый государь Бурцев! Простите великодушно, что осмелился Вам написать. Я решил обратиться к Вам, как к человеку, имеющему влияние во французских правящих кругах. Из-за большевизма я был вынужден покинуть Одессу и поступить «добровольно» в ряды французской армии. До прибытия в Африку я не знал, что буду служить в Иностранном легионе, и вообще не знал, что таковой собой представляет. Оказалось, что в Легионе служат преступники, которым французское правительство дает убежище в своих иностранных легионах. Не поддается никакому описанию отношение местных начальников по отношению ко мне и многим другим русским, которые с ними столкнулись в один из дней в Одессе. Нас заставляют исполнять самые тяжелые работы в течение всего светлого времени, особенно за 7 дневных часов. Роем ямы, долбим их киркой и лопатой. Работы начинаются с утра и длятся без перерыва 4 часа, и мы трудимся, не разгибая спины. В противном случае немилосердно наказывают. Выкачиваем воду из колодцев, выделываем кирпичи, каждый по 3–4 пуда. Вынимаем также камни из оврагов и разбиваем их. Эти работы мы выполняем вместе с дисциплинарными батальонами, где находятся осужденные до 20 лет каторжных работ. Никакой разницы между нами, честными русскими гражданами, бежавшими от большевиков и по несчастью попавшими в Легион и всевозможным рядом иных элементов, которые, совершив преступление, нашли свое спасение в Легионе, нет. Число русских только здесь, в Коломбошаре, насчитывает 26 человек. Вы, господин Бурцев, как старый борец за свободу и правду, должны обратить Ваше благосклонное внимание на нас, страдальцев, находящихся на чужбине. Я верю в Вашу силу, и я убежден, что Вы можете произвести некоторое влияние в отношении нашего освобождения. Несколько дней тому назад, сообща со своими друзьями по несчастью, я отправил прошение на имя русского посла во Франции, с подписями 26 человек, с просьбой отправить нас в армию адмирала Колчака или генерала Деникина для совместной борьбы с большевизмом. Смею надеяться, что Вы не оставите мое письмо без Вашего доброго внимания, за что заранее выражаю Вам свою глубокую благодарность от себя и остальных 25 страдальцев, жертв большевизма. Покорнейше Вас прошу подтвердить мне о получении моего письма. С почтением, Разумовский, родственник знаменитых аристократов Разумовских. Я племянник знаменитого в Париже гравера и скульптора Феликса Разумовского. P.S. Служим мы в Легионе с 31 марта 1919 г. со дня оставления Одессы французами. Я — коллежский асессор, служивший на Румынском фронте при штабе 9- й армии».