Сьюзан Хаббард - Иная

• Название: Иная
• Автор: Сьюзан Хаббард
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-38939-1

Наполовину она принадлежит нашему миру, наполовину — миру иных. Ей уже тринадцать. Едва ли получится незаметно скоротать век в захолустном городке, поскольку у такого существа, как она, век может оказаться поистине бесконечным. Пора сделать главный выбор в жизни.

А что, если просто взять да отчаянно броситься в неизвестность, как в омут? Покинуть отчий дом, где неразгаданных тайн больше, чем детских воспоминаний, и отправиться на поиски якобы давно умершей матери, а заодно узнать, какова она на вкус — судьба вампира…

---

Поблагодарив ее и войдя в дом, я обнаружила отца в кресле у камина, он читал и ждал меня.

— Как прошел твой выход в свет? — Он откинулся на спинку своего кожаного кресла, и глаза потерялись в тени.

Я подумала обо всем, что видела и слышала сегодня, и прикинула, как бы это все описать.

— Было очень мило, — осторожно произнесла я.

При этих словах отец вздрогнул, как от боли.

— У тебя лицо горит, — сказал он. — Тебе пора в постель.

Когда я уезжала от Макгарритов, Кэтлин порывисто обняла меня на прощание. Я представила себе, как пересекаю комнату и обнимаю папу на ночь. Даже мысль об этом была смешна.

Я пожелала ему спокойной ночи и направилась наверх, не сняв пальто.

На следующее утро что-то разбудило меня раньше времени. Я выкарабкалась из постели и в полусонном состоянии пошла к окнам.

Вдруг раздался пронзительный вой — ничего подобного я в жизни не слышала. Похоже, он исходил из сада за домом. Насторожившись, я подошла к выходившему в ту сторону окну и выглянула, но, как ни вглядывалась, не разглядела ничего, кроме призрачного мерцания снега в темноте.

Шум оборвался. Мгновением позже я услышала глухой стук, как будто что-то врезалось в дом. Чья-то тень широкими шагами направлялась из сада на улицу. Я проводила фигуру глазами. Папа?

Должно быть, я снова заснула, потому что следующим звуком, который меня разбудил, был крик миссис Макги. В комнате было уже светло. Я помчалась вниз по лестнице.

Она стояла снаружи, дрожа, в зимнем пальто с искусственным лисьим воротником и в искусственной норковой шапке. Мне показалось, что при виде меня она съежилась.

— Не смотри, Ари, — сказала она.

Но я уже увидела Мармеладку, лежащую на ступеньках. Снег вокруг нее был забрызган кровью.

— Бедная кошка, невинное создание. Какой зверь мог сотворить такое?

— Вернись в дом, — прошипела мне Мэри Эллис Рут.

Она подняла меня за плечи и втолкнула в коридор за кухней. Затем протиснулась мимо меня и плотно закрыла за собой кухонную дверь.

Через несколько секунд я ворвалась на кухню. Но она была пуста. Я подбежала к задней двери и через окно увидела, как Рут подняла кошку. Тело Мармеладки уже окоченело. Шея у нее была сломана, подбородок задран к небу… Мне хотелось кричать.

Рут пронесла трупик мимо окна и исчезла из виду, но когда она проходила, я видела ее лицо, ее мясистые губы кривились в злой улыбке.

Я не рассказала миссис Макги о тени, которую видела в тот же день до рассвета. Почему-то я знала, что, если расскажу, будет только хуже.

Позже в тот же день, когда я ждала в кухне начала ежедневных занятий с отцом, я услышала голоса внизу.

— Поздравляю, — сказала Рут.

— Спасибо, — донесся папин голос. — И с чем же?

— С тем, что продемонстрировали свою истинную натуру, — довольно промурлыкала она. Затем добавила: — Кошку я закопала.

Я бросилась в гостиную, чтобы не услышать больше.

ГЛАВА 2

В тот год, когда мне исполнилось тринадцать, я узнала: почти все, что мне говорили об отце, было ложью. Он не страдал волчанкой, не был вегетарианцем. И он не хотел, чтобы я появилась на свет.

Но правду эту я узнавала постепенно, а не в результате мгновенного ослепляющего открытия, хотя для драматического эффекта предпочла бы второе. В том-то и сложность с описанием собственной жизни: приходится как-то разбираться с длинными скучными периодами.

К счастью, большинство из них остались в первой главе. Детство мое, в общем и целом, было настолько бедным на события, что при взгляде назад мне кажется, будто оно прошло во сне. Теперь я хочу перейти к более осмысленным моментам, к реальному времени тринадцатого года моей жизни и тому, что за ним последовало.

В том году я впервые праздновала свой день рождения. В предыдущие годы это было так: папа вручал мне подарок за обедом, а миссис Макги ставила на стол непропеченный кекс с потекшей глазурью. Оба эти события имели место и в нынешнем году, но на следующий день, шестнадцатого июля, миссис Макги взяла меня к себе домой. Предполагалось, что там я поужинаю и переночую: еще одно «впервые» в моей жизни — прежде я никогда не спала вне собственного дома.

Из гостиной я подслушала, как папа обсуждает это с миссис Макги. Его еще нужно было убедить, что со мной в чужом доме все будет в порядке.

— Ребенку нужны друзья, — твердо заявила миссис Макги. — По-моему, она до сих пор переживает гибель соседской кошки. Ей надо отвлечься.

— Ари очень хрупкая, миссис Макгаррит. Она не такая, как другие дети.

— Вы чрезмерно ее опекаете, — возразила миссис Макги с силой, которой я в ней не подозревала.

— Она так уязвима. — Папин голос звучал негромко, но убедительно. — Я могу только надеяться, что она не унаследовала мой недуг, поскольку мы не располагаем средствами для выяснения этого наверняка.

— Об этом я не подумала, — сокрушенно отозвалась миссис Макги. — Извините.

После паузы отец сказал:

— Я не возражаю, чтобы Ари переночевала у вас, если вы обещаете не спускать с нее глаз и привезти ее домой, если что-нибудь пойдет не так.

Миссис Макги обещала. Я тихонько прикрыла дверь гостиной, гадая, чем же так обеспокоен папа. В своей чрезмерной озабоченности он напомнил мне отца принцессы из «Принцессы и гоблина», панически боявшегося, что его дочь похитят ужасные твари, которые прокрадывались в ее комнату по ночам.

Когда мы приехали, у Майкла громко играла рок-музыка, и первые слова миссис Макги были: «Выключи сейчас же!» Кэтлин, пританцовывая, спустилась по лестнице мне навстречу. Она еще не успела переодеть школьную форму: темно-зеленый клетчатый джемпер поверх белой блузки с коротким рукавом, юбка в складку, белые гольфы и дешевые спортивные тапочки. Она завалила экзамен по всемирной истории, и теперь ей приходилось посещать летнюю школу.

— Только посмотрите на нее! — воскликнула она.

На день рождения я потребовала и получила новый наряд, который и был сейчас на мне: бледно-голубую футболку и вельветовые джинсы в тон. И то и другое, в отличие от моей обычной одежды, сидело на мне как влитое. И я начала отращивать волосы, которые Деннис прежде подстригал в каре длиной до подбородка.

— Как тебе?

— Сексуально, — выдохнула она.

— Кэтлин! — прикрикнула миссис Макги. Но я поняла, что она не лжет, когда в комнату вошел Майкл. Он только взглянул на меня и «упал в обморок» на диван.

— Не обращай на него внимания, — сказала Кэтлин. — Пойдем, я переоденусь.

Наверху я валялась на кровати Кэтлин, пока она натягивала джинсы и футболку. Форму она скатала в комок и запинала в угол.

— Это моей сестры Морин, — объяснила она.

Морин была старшей, и я редко видела ее, потому что она училась в бизнес-колледже в Облани.

— Бог знает, кто носил это до нее! Я стираю это тряпье через день, и все равно оно пахнет. — Кэтлин скорчила рожу.

— Как мне повезло, что не приходится носить форму, — поддразнила я ее, потому что она говорила мне это по три раза на неделе.

Мы завели привычку болтать каждый вечер по телефону по часу, а то и дольше, если никто не возражал, и проклятие школьной формы служило регулярной темой наших бесед. Так же как и игра в «перегадки», в ходе которой мы старались перещеголять друг друга в придумывании максимально отвратительных подвигов во имя любви. На данный момент лидировало: «Смогла бы ты съесть использованную зубную нить своего возлюбленного?» Это Кэтлин придумала. Ее также очень интересовала отцовская волчанка, о которой ей рассказала мать. Как-то раз она спросила меня: как мне кажется, не больна ли и я.

— Не знаю, — ответила я. — Видимо, анализы на волчанку не делают.

Потом я сказала, что не хочу больше об этом разговаривать, и она сказала, что понимает.

— И что же ты получила на день рождения? — Она уселась на пол, расплетая волосы.

— Эту новую одежду, — напомнила я. — И обувь. — Я задрала штанину и выгнула лодыжку.

«Конверс ол старз»![3] — Кэтлин подобрала одну из своих дешевых кроссовок и швырнула в мою сторону. — Ты теперь круче меня. — Она прикинулась, будто рыдает, уронив голову на руки, затем подняла глаза и заявила: — Понарошку. Я запустила в нее подушкой.

— А еще что? — спросила она.

— Что еще мне подарили? Ну, книжку.

— Про что?

Я заколебалась, ибо подозревала, что тут поработала ее мама.

— Ну, это как бы руководство по вступлению в женственность, — скороговоркой произнесла я, дабы отделаться.

— Неужели «Девушка становится женщиной»?

Я кивнула, а Кэтлин хихикнула:

— Бедная Ари. Бедные мы.

Я уже пролистала книжку, в мягком переплете цвета морской волны, изданную производителем «средств женской гигиены» (бесплатные образцы которой прилагались в приклеенном к обложке целлофановом пакете). Там имелись фразы типа: «Твое тело совершенно уникально, это настоящее чудо, заслуживающее, чтобы его оберегали и защищали ежедневно» и «Ты вступаешь в священное царство женственности!» Общий тон, неумолимо бодрый, вселял некоторое беспокойство. Неужели мне придется усвоить такое отношение к вопросу, чтобы вступить в «священное царство»?