Владимир Шигин - Битва за Дарданеллы

• Название: Битва за Дарданеллы
• Автор: Владимир Шигин
• Жанр: Историческая проза

Аннотация.

Новый роман современного писателя-историка Владимира Шигина посвящен событиям русско-турецкой войны 1806- 1812 гг. Центральное место занимают описания знаменитых Афонского и Дарданелльского сражений, победа в которых принесла всемирную славу российскому флотоводцу Д. Н. Сенявину.

---

– Нам бы еще хоть чуток продержаться! – говорил Подейский теперь всем и каждому, тыча пальцем в башню. – Там у меня уже и смотрящий сидит, а потому приободритесь и ждите, скоро кричать станет!

На душе же командира Козловского полка было муторно. Волновала судьба острова, беспокоило отсутствие известий от Сенявина. Как там дела у флотских? Настигли ли турок? Удалось ли их одолеть?

На офицерском совете было решено с последней кружкой воды выходить с артиллерией из крепости и искать смерти в поле.

Позднее один из очевидцев этой беспримерной обороны вспоминал: «Чем больше чувствовали они притеснения от неприятеля, чем опаснее становилось положение их, тем с большею деятельностью и твердостью работали на батареях, тем охотнее и отважнее заступали места убитых и раненых».

А непрерывная бомбардировка шла уже двенадцатый день… По ночам турки спали, три раза в день делали перерыв на намаз, а в остальное время палили из пушек. Наши отвечали тем, что собирали по дворам ядра турецкие и отправляли их обратно. Но порох уже кончался. Все то и дело поглядывали на башню, не закричит ли смотрящий. Но тот все молчал.

– Можа, заснул? – вопрошали служивые мрачно. – Можа, пальнуть в его для острастки, чтоб бойчее был?

– Не надоть! – останавливали таких. – Где мы найдем себе ишшо глазастого?

К Подейскому подошел начальник греческих стрелков:

– Мои воины начинают сомневаться, будет ли адмирал Сенявин столь удачлив, что одолеет турецкий флот и успеет к нам на помощь!

– Пусть не сомневаются! Все будет именно так! – пожал плечами полковник.

– Я-то понимаю, – вздохнул грек. – Но остальные! Позвольте мне сделать торжественное гадание для удовлетворения любопытства!

– Хочется, делайте! – усмехнулся комендант. – Лишь бы толк был!

Греки, несмотря на продолжавшийся обстрел, быстро собрались на внутреннем дворе. За ними потянулись и наши. Привели чудом сохранившегося облезлого барана. Предводитель греческий, вооружившись ножом, ловко зарезал животное. Затем разложил на траве его внутренности, что-то зашептал себе под нос. Очистил мясо с передней лопатки и вдруг, подняв ее над головой, закричал во весь голос:

– Благодарите Бога! Турецкий флот будет разбит! Корабли его возьмет воздух, вода и огонь!

Ответом на слова предводителя был дружный вопль восторга собравшихся. С радостными лицами греки разбежались по боевым постам. Офицеры, скептически наблюдавшие со стороны за необычным действием, подошли к «гадальщику»:

– А говорит ваше гадание, где ныне находится наш флот?

Грек хитро прищурился и повертел в руках баранью лопатку: – Он в руках Бога!

Эти слова вызвали всеобщий вздох облегчения и радости.

– Слышите! Слышите! – внезапно закричало сразу несколько голосов.

Все прислушались. Откуда-то издалека доносился низкий протяжный гул, от которого задрожали несколько чудом уцелевших оконных стекол. Одновременно, пораженные неведомым гулом, смолкли и турецкие батареи.

– Что это? Неужели землетрясение? Подейский перекрестился:

– Это идет морская битва, которая и решит нашу участь!

Эхо далекого сражения продолжалось почти в течение целого дня. Затем все смолкло. Некоторое время обе противные стороны молчали, словно раздумывая над тем, что же происходит сейчас в сотне верст от одинокого острова, чья сила взяла перевес и чьи флаги скоро появятся перед Тенедосом. Затем раздался первый выстрел, и вскоре бомбардировка продолжилась с еще большим ожесточением. Бомбы с ядрами посыпались, как из рога изобилия. Однако турки, осаждая крепость, понимали, что сами являются заложниками обстоятельств, так как не в силах самостоятельно покинуть остров. В конечном счете все должен был решить исход сражения между флотами. Победит Сеид-Али, и Тенедос непременно падет, победит Сенявин, и осаждавшие будут обречены.

Русские и греки отбивались из последних сил. Уже после освобождения офицеры эскадры будут приезжать на героический «Богоявленск» поглядеть на чудо, доселе никем еще невиданное! От многочисленных выстрелов и неизбежных при этом откатов и накатов корабельных пушек, палуба под ними протерлась и в досках образовались глубочайшие борозды.

Минуло еще два тяжелых и кровавых дня, когда около полудня 26 июня, к неизъяснимой радости гарнизона, вдалеке показался корабль «Скорый», а за ним и вся остальная российская эскадра. Громкое «ура!» дало знать туркам, что флот их разбит. В доказательство этого на тенедосский рейд был приведен плененный корабль турецкого адмирала.

Завидя подходящую эскадру, турки немедленно прекратили бомбардировку. Теперь судьба битвы за Тенедос была предрешена и предпринимать что-либо не имело никакого смысла. Впору было думать лишь о собственной участи. Переговоры о сдаче в плен не были слишком продолжительны.

Когда с «Твердого» к берегу подошла шлюпка под белым флагом и на прибрежные камни соскочил флаг-офицер Сенявина, двухбунчужный Кыдым-Углу даже не пытался что-либо выторговывать. Он молча отдал свой сверкающий сапфирами ятаган. Затем пашу подвели к прибывшему Сенявину.

– Усаживайтесь на суда и убирайтесь с острова! – велел он.

– Куда же нам податься? – вытаращил глаза двух-бунчужный.

– А куда хотите… – пожал плечами российский главнокомандующий. – Это уже ваше дело!

– Да будет Аллах милостив к тебе, милосердный из милосердных! – запричитал паша, согнувшись в поклоне. – Мы исчезнем столь быстро, что ты не успеешь даже моргнуть своим лучезарным оком!

Кыдым-Углу оказался человеком дела и первым взобрался на палубу стоявшей у причала требакк. Следом, мелко семеня ногами, по шаткому трапу взбежали, кутаясь в чадру, семь его жен во главе с толстозадым евнухом. Затем длинной вереницей потянулись и янычары. Обычно буйные, на сей раз они были на редкость молчаливы. У трапа стоял караул с примкнутыми штыками, за которым теснилась толпа местных жителей – они зорко высматривали свое добро.

– Вон-вон кувшинчик наш фамильный с насечкой серебряной! – показывал седовласый грек на здоровенного эфиопа, тащившего в руках не менее здоровенный кувшин.

– Иди-ка сюды, голубь чернокрылый,- манил янычара бывший во главе караула унтер из козловцев. – Кидай кувшин энтот и двигай далее налегке!

Злобно вращая белками глаз, эфиоп послушно бросил добычу и, сопя, влез на качавшуюся требаку.

Двухбунчужный паша Сенявина не обманул и спустя несколько часов на острове уже не было ни единого турка.

– Ну вот, – вздохнул с облегчением Сенявин, глядя на отходящие от берега переполненные суда. – Теперь уж можно точно сказать, что сражение за Дарданеллы нами выиграно полностью! Пора заняться убиенными!

Из хроники обороны Тенедоса: «Эскадра наша, прибыв к острову Тенедос, остановилась на якоре по каналу. В ночи турки сделали последнее отчаянное покушение на крепость, пустили множество бомб и с криком атаковали ее, но были храбро опрокинуты гарнизоном нашим, которому успели мы уже подать нужную помощь. Наконец, кричали они в крепость, что если наши сдадутся тотчас, то они пощадят русских и перережут одних греков и албанцев; потом согласились помиловать всех, а после предлагали менять хлеб на воду.

Рано поутру все наши корабли, фрегаты и мелкие военные суда начали занимать места свои по сделанному адмиралу расположению, дабы обложить отовсюду остров и содержать оной в тесной блокаде. Между тем, Сенявин, имея в предмете освободить как можно скорее остров без дальнего и напрасного пролития крови, сделал предложение турецкому десантному начальнику добровольно оставить остров, обещаясь перевести турецкое войско на азиатский берег с оружием его и бога-жом. Тотчас приехали к нам на корабль ^имеется в виду «Твердый» – В. Ш.) два турецких чиновника для ис-прошения позволения снестись предварительно с анатолийским сераскиром, в повелении у коего они состоят, но им в том было отказано, и они, отъезжая, объявили, что в таком случае будут защищаться до последней капли крови.

К удивлению нашему, рано поутру увидели мы на берегу белый флаг. Корсар, бывший ближе всех к острову, подъехал к нему с катером своим и привез к нам второго турецкого начальника Хаджи Юсуф-агу. Чиновник сей был обер-комендантом четырех ближних крепостей в Дарданеллах. Который и объявил согласие их оставить остров на сделанных прежде сего предложениях. Он сказал нам, что для сего происходило у них вчера собрание, на коем половика войск была согласна на сдачу, а другая требовала осады крепости. Но когда представил он им положение их и объявил, что флот их разбит, и первый адмирал их находится в плену на российской эскадре, что если удастся им взять крепость, то, не получая подкрепления и провизии, принуждены будут сдаться и, вероятно, не на столь великодушных и выгодных предложениях: то все убедились в справедливости его предложений. Ввечеру сделаны были приготовления к перевозу турок, что и исполнено было назавтра, несмотря на сильный северный ветер. Турок свезено было до 5000 человек. Потеря их на Тенедосе, сколько по обозрению во время действий, а более по числу на месте зарытых тел, за достоверное положить можно до 800 одними убитыми. Мы же потеряли в крепости при осадах ее и в сражениях трех офицеров и 52 нижних чинов убитыми, шесть офицеров и 125 нижних чинов ранеными и около 40 из жителей, искавших спасения в крепости…»