Ник Харрис - Конан и цепь оборотня

• Название: Конан и цепь оборотня
• Автор: Ник Харрис
• Издательство: АСТ, «Северо-Запад Пресс
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-032179-1, 5-93698-222-Х

О новых приключениях неугомонного киммерийца рассказывают повести Ника Харриса:

— Цепь оборотня

— Завоеватель

---

Затем откашлялся и суровым голосом отдал приказ:

— Приготовьте факелы! Мы едем в пещеру.

Цепочка всадников, понукая лошадей, въехала под темные своды. Длинный и узкий, как нора огромной змеи, тоннель уходил в самую глубь земли. Наклон был так велик, что лошади спотыкались.

— Клянусь, эта дыра ведет прямо в преисподнюю, — проворчал Бруккис, тщетно пытаясь разглядеть что-то в кромешной тьме, нехотя отступающей перед факелами.

— А назад-то выберемся? — проворчал кто-то из солдат. — Кони будут скользить…

— Выберемся, — буркнул Конан. — Если в живых останемся…

Наконец, спуск прекратился. Отряд теперь двигался по ровной поверхности. В стенах стали появляться темные провалы — небольшие пещеры; иногда был виден их конец, иногда только тьма ухмылялась солдатам из бездонной норы. И казалось, что из темноты каждого отверстия смотрят злобные желтые глаза. Конан действительно несколько раз увидел мелькнувшие в глубинах огоньки. Но были ли это фосфоресцирующие глаза чудовищ или отсветы вкраплений кварца, сказать трудно.

Бруккис, похоже, также заметил мелькание в боковых тоннелях. И тоже промолчал — ни к чему нагонять страху на и так достаточно испуганных людей.

Выбрались в большую пещеру. Стук копыт искаженным эхом отражался от дальних стен. Казалось, навстречу едет другой, гораздо больший отряд. Или стая… табун кентавров. Или…

Конан поднял руку. Солдаты остановились. Факелы чадили, тени метались по углам, ища места, где спрятаться. Нет, это не та пещера… Вперед! Отряд тронулся, и эхо вновь наполнило подземелье странными звуками.

— Как подумаю, какая над нами тяжесть… — прошептал Бруккис, — ну, если рухнет?!

— Этой пещере тысячи лет! — спокойно сказал Конан. — Уж если раньше не рухнула!..

— Ты всегда находишь ответ, киммериец! — с раздражением продолжал капитан. — Ты что же — ничего никогда не боишься?

— Бывает по-разному, — усмехнулся Конан.

— А вот сейчас? — не унимался капитан.

— Что гора рухнет — не боюсь. Другого боюсь…

Бруккис прислушался. Эхо исчезло. Под копытами коней был мелкий песок, глушивший шаги. Впереди опять тоннель. Длинный, извилистый, зловещий. Ведущий — куда? В преисподнюю? В самое пекло?

— Чего же ты боишься, Конан? Чего? — капитан тяжело, с натугой дышал. Воздух, казалось, стал тягучим и вязким, как сироп.

— Того, что ждет нас в пещере… Того, что показала Книга.

— Эта книга?! Да не приснилось ли тебе?! — Бруккис терял самообладание. — Нам нужно было бежать! Бежать в другую страну, а не лезть в недра горы, потому что так показала книга!!

Солдаты услышали истеричные нотки в голосе командира и недоуменно загомонили. А Конан неожиданно наотмашь ударил Бруккиса. Капитан покачнулся, но усидел в седле. Отряд остановился. Никто не произнес ни слова. Тишину нарушало только ржание лошадей да тяжелое, хриплое дыхание Бруккиса, медленно вынимающего из ножен меч.

Солдаты заволновались. Ни к чему сейчас ссора и схватка двух командиров. Не к месту. Не в этом мрачном подземелье затевать свару…

Простые воины признали Конана кем-то вроде атамана. Капитан Бруккис — назначенный князем начальник, Конан — молчаливо выбранный лидер, поразивший наемников не только силой и искусством владения мечом… Умение быстро оценить ситуацию, в считанные мгновения принять верное, мудрое решение, абсолютное хладнокровие в то время, когда даже опытные воины теряют голову — эти качества молодого варвара-киммерийца быстро снискали уважение солдат.

— Сейчас не время! — крикнул кто-то, и остальные согласно закивали.

Конан спокойно смотрел в яростные глаза капитана. Он не притронулся к рукояти меча, будучи уверен, что успеет выхватить оружие даже после того, как грузный Бруккис замахнется.

— Ладно, киммериец, — капитан с трудом овладел собой. — Мы к этому вернемся позже.

Он резким движением задвинул меч в ножны.

— Вернемся, если будем живы, — усмехнулся Конан.

Напряжение спало. Кто-то из солдат отпустил сальную шутку. Другие захохотали с облегчением, смехом вытесняя глубоко засевший страх. Конан хлопнул Бруккиса по плечу.

— Теперь стало веселее?

— Ты думаешь, я испугался того… о чем ты говорил? — процедил капитан.

— Так мне показалось.

— Именно! Тебе показа… О боги! Что это?!

Под землей раздался гулкий, протяжный, тоскливый вой. Словно сотня волков сговорилась и затеяла спеть одну песню. Ржание испуганных лошадей на миг ее заглушило, но когда люди успокоили испуганных животных, они вновь услышали этот жуткий звук. Он тянулся, как нескончаемая осенняя ночь во время ночлега в поле на холодном ветру. Невыразимая смертная тоска надрывала душу, проникала в мозг, как раскаленная игла под ногти, как удар кнута по обнаженным нервам. Солдаты затыкали уши. Многие падали и с воплями катались по земле. Бруккис плакал навзрыд, склонившись к шее лошади, в страхе прядающей ушами. Конану показалось, что на плечи ему положили огромный валун. Не хватало сил держать его, такой неподъемно-тяжелый, твердый…

Пещера наполнилась воплями, рыданиями и стонами. А вой продолжал вытягивать душу, сжимать, сминать железными пальцами сердце, рвать мозг острыми крючьями ужасных звуков. Солдаты бились головами о камни, некоторые, не выдержав напряжения, бросались на мечи, надеясь в смерти найти избавление от изощренной пытки.

Звук прекратился так же внезапно, как и начался. Словно кто-то выбил рог у трубача, возвещавшего ужас и смерть. Конан с трудом пришел в себя, потряс головой, прогоняя остатки неимоверной тяжести, и огляделся. Повсюду валялись трупы солдат. Факелы, выпавшие из ослабевших рук, потухали один за другим. Кровь заливала песок, уже не впитываясь, застывала темными лужами. Лошади стояли смирно, только уши их беспрестанно шевелились, чутко улавливая малейшие посторонние звуки. Значит, вой убивал только людей! Мучил, сводил с ума и убивал.

Конан поднял несколько факелов, укрепил в расщелинах. Стало светлее. Теперь следовало осмотреть солдат. Может, кто-то еще жив… С факелом в руке, Конан одиноко бродил среди мертвецов.

Вот лежит капитан Бруккис… Остекленевшие глаза смотрят с ужасом и… укором. Из-под ребра торчит рукоять кинжала. Рука старого воина была так сильна, что клинок пробил кольчугу, как не раз пробивал кольчуги врагов в сражениях. Последний удар бывалого наемника…

Дальше окровавленные тела нескольких солдат — в нестерпимом ужасе бросились они на мечи, верно служившие им в боях. Еще дальше… Что это?! У некоторых отрублены головы! Конан до боли сжал челюсти. Они «помогали» друг другу! Воистину, безумие овладело людьми…

Тихий стон раздался в ватной тишине, поглотившей пещеру. Конан мигом обернулся. Так и есть — один жив. Лоб разбит о камень. Все ясно: бился головой и успел потерять сознание прежде, чем расколол себе череп.

— Что это было? — простонал наемник, с помощью Конана поднимаясь на ноги.

Киммериец долго молчал. Хмурясь, перевязал солдату голову.

— Плач Загана, — сказал он, наконец.

Наемник — звали его Култар — смотрел на Конана непонимающими глазами оглушенного человека.

— Книга говорила об этом… Неважно! Нам следует поскорее собраться и трогаться в путь, пока… — Конан с досадой замолчал, а солдат так и не решился спросить, что имел в виду этот могучий варвар, выстоявший против страшного воя.

Пошатываясь, Култар таращился в темноту, словно увидел там нечто занятное.

— У меня в глазах до сих пор искры пляшут… — объявил он, наконец.

Конан встряхнул его и сурово глянул в глаза.

— Выбери двух лошадей, они повезут поклажу. Остальных направь обратно, я думаю, они найдут дорогу домой… Поторапливайся!

Солдат побежал к животным. Сам Конан собрал запасы пищи и воды, связал в охапку запасные факелы. С грустью посмотрел на погибших товарищей. Нет времени их похоронить… Нужно спешить. Нужно успеть к этому богу-демону, пока он опять не «заплакал»… К Загану! Так было сказано в книге.

* * *

Козлоногий ящерицей вполз в расщелину, совершенно незаметную со стороны. Миг — и его копыта скрылись в темном отверстии. Ониксия с трудом протиснула между камней свое ставшее таким большим тело.

— Скоро эта нора расширится… — хрипел колдун, — я знаю… бывал здесь раньше… в конце будет уютная пещера…

Ониксия была готова жить где угодно, лишь бы повелитель дарил ей любовь и ласку. Пусть в пещере. Она ползла за сатиром, и ноздри ее трепетали, улавливая такой родной, такой восхитительный, чарующий звериный запах. Она, конечно, помнила, как ненавидела это запах раньше. Смешно и глупо! Она была просто дурочкой! Боялась смотреть в глаза убитым оленям… Не хотела ничего знать о расправах и казнях, которые вершил ее отец… Глупышка! Нет ничего более упоительного, чем застывший ужас и смертная тоска в глазах убитого тобой существа! Нет большего наслаждения, чем причинение нестерпимой боли другому!