Екатерина Матвеева - История одной зечки и других з/к, з/к, а также некоторых вольняшек

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "История одной зечки и других з/к, з/к, а также некоторых вольняшек"
Описание и краткое содержание "История одной зечки и других з/к, з/к, а также некоторых вольняшек" читать бесплатно онлайн.
Издательство «ШиК» представляет роман Екатерины Матвеевой, первое художественное произведение автора, прошедшего трудный путь сталинской каторги — «История одной зечки и других з/к, з/к, а также некоторых вольняшек».
Опять Гулаг, опять сталинские лагеря? Да. — Гулаг, сталинские лагеря, но здесь, прежде всего, произведение в жанре русской классической прозы, а не воспоминания, ограниченные одной судьбой, это итог долгих раздумий, это роман с художественными достоинствами, ставящими его в ряд редкостной для нашего времени литературы, с живыми образами, с мастерски раскрытыми драматическими коллизиями. Это полифоническое произведение, разрез нашего общества в его зеркальном отражении в Гулаге и зеркальное отражение Гулага в «вольной жизни». Автор ищет ответ на жгучий вопрос современности: почему в одночасье рухнул, казалось бы, несокрушимый монолит коммунистического режима, куда и почему исчезли, как тени, «верующие» в его справедливость и несокрушимость. И все же, прежде всего, это роман, развитие сюжета которого держит у читателя неослабевающий интерес с первых и до последних страниц.
— Подожди, Клондайк! Все твое будет. Я должна быть свободной.
Снаружи творилось настоящее светопреставление. Зима яростно дралась с весной, а в трубе так завывал ветер, слоено сотни чертей бились и ревели там, желая напугать и предостеречь от необдуманного. Клондайк забыл, что он начальник режима ОЛПа «Речлаг» — для особо важных политических преступников, и держал в своих руках руки бандитки, и, если случилось бы, что кто-нибудь из начальства увидал его, такого расхристанного, без шапки, в расстегнутом полушубке, несдобровать им обоим. Но тогда судьба была милостива к ним. Никто не зашел и не постучал в окно, а Надя узнала, что она самая красивая, у нее самые прекрасные (как вишни в шоколаде) глаза, а ресницы такой длины и густоты, каких вообще на свете не бывает. А волосы просто диво-дивное. И все это прекрасное, если даже не слышать, как она поет, а уж тогда и слов не хватит. Надя слушала и млела, душа ее уносилась куда-то высоко в поднебесье. Она искренне верила всему, что он говорил ей. Да и невозможно было не верить ему, его таким чистым и правдивым глазам, полных преданности и обожанья. Как же тогда жить на свете, если не верить тому, кому так хотелось верить всей душой? И если только на время забыть, кто ты есть, как было чудесно сидеть в жарко натопленной берлоге, на жестком топчане, протянув обе руки Клондайку, глядеть в его глаза и без конца слушать несравненную музыку его признанья. Думать о том, что не все еще в жизни потеряно, потому что они еще молоды и, даже сложив их возраст, не наберешь и сорока пяти лет. Но очнувшись от сладостного наваждения, Надя опять вспомнила, что дверь в тамбуре не заперта и в любой момент могут зайти опер или еще кто-нибудь из надзирателей, а запирать дверь еще хуже, значит, вызвать подозрение. Почему заперлись вдвоем? Она осторожно высвободила свои руки.
— Я верю тебе, хочу тебе верить, но сейчас все, что ты говоришь, звучит для меня красивой сказкой. Пока еще ты можешь посадить меня в карцер, в бур, а то и вовсе застрелить при попытке к побегу.
— Не говори так, ты же знаешь, я никогда не сделаю этого, — помрачнел Клондайк и поднялся с колченогого табурета.
— Ну, а если все же придется, выстрелишь?
— Выстрелю себе в сердце, оно мне больше не пригодится.
Надя никак не ожидала такого ответа. «Так мне и надо! На глупый вопрос глупый ответ». И, чтоб загладить неприятный осадок от бестактного вопроса, сказала:
— Скоро подъем, не нужно, чтоб тебя тут видели.
— До подъема еще полтора часа! — взглянув на часы, живо возразил Клондайк.
— Нет, иди, Саша, — мягко, но настойчиво повторила Надя. — Допустим скромный «братский» поцелуй на прощанье, — и сама потянулась к нему губами. Однако «братского» не получилось, вышел, как в кинофильмах, такой долгий, что у Нади перехватило дыханье.
Клондайк засмеялся, но не отпустил ее от себя, а сказал:
— Поешь прекрасно, а вот целоваться ты не умеешь!
— Подумаешь, какая наука! Научусь! — обиженно сказала она. — Да и не очень хотелось! Не этому учиться старалась!
— Обещаю! Торжественно клянусь быть тебе отличным педагогом! — воскликнул Клондайк, после чего был выпровожен за дверь.
Полтора часа можно поспать до подъема. Не проспишь, когда заколотят в окно бригадиры.
«Страшись, Офелия, беги любви взаимной», — сказала она себе, засыпая.
Утром пришла Валя с котелком завтрака.
— Вот наши корма, и еще два кусочка какой-то рыбы дали, неизвестного происхождения, но точно не осетрины.
Уплетая за обе щеки кашу «жуй-плюй», Надя поинтересовалась:
— Чего нового в зоне, Валюш? Я тут сижу, как сыч, ничего не знаю, кроме пекарни, может, уж по домам пускают, а я все кобыле хвост кручу.
— Во-первых, Козу встретила, выписали ее.
— Ой, как хорошо! Когда придет?
— Нет, пока бюллетенит, а потом, как анализы. А еще новая аккордеонистка прибыла из Каргополлага, пока в нашем бараке поместилась, потом к придуркам переселят, в двадцатый барак.[7]
— Срок большой?
— Кажется, десять лет. В немецкой оккупации была в одной концертной группе с Печковским. Знаете такого певца?
— Как же! Часто по радио слышала, да ведь он вроде в Ленинграде пел?
— Пел, а теперь сел!
— Да за что же?
— Я же вам объясняю, в окружение попал и пел у немцев, работал! И эта аккордеонистка с ним вместе, — теряя терпенье, объяснила Валя.
— Работали…
— Ну да! Работали. Есть-пить надо было? Не повеситься же им, если родная армия не спасла.
Вечером Надя на минутку забежала в клуб. Ужин уже кончился, и уборщицы мыли заляпанные баландой столы. На сцене полно народу. Увидали Надю, зашумели:
— Надька, Надя пришла, давай, спой чего-нибудь. Аккордеонистка новая.
— Ты Надя? Я тебя почему-то сразу узнала, — дружелюбно протянула руку новенькая. — Я Наташа Лавровская. Вот, хочу «Половецкие пляски» с хором поставить. Начальница КВЧ меня поддерживает.
Надя вежливо слушала, опустив глаза от недоумения, не зная, что сказать. «Половецкие пляски» она слышала по радио с самого раннего детства, очень любила эту необыкновенную музыку, и ей казалось святотатством трогать такие вещи.
— Потом поставлю «Кармен».
— Что? — переспросила Надя, в полной уверенности, что перед ней ненормальная. — А кто петь будет?
— Петь? Зачем петь? Нет, я вокалом не интересуюсь. Балет! Балет на музыку Бизе «Кармен», — она посмотрела пристально на Надю и воскликнула — Ты настоящая Кармен, внешне, я имею в виду.
— Я не танцую. Я пою!
— У меня все танцуют, кроме начальства, — безапелляционно заявила Наташа. — Кстати, у тебя контральто?
— Меццо.
— Как раз у меня в хоре не хватает меццо. Подошла Нина.
— Надя не станет петь в хоре, она солистка.
— Почему же? Максакова пела в хоре.
— В хоре Большого театра!
— Ну, она еще не Максакова, может попеть и здесь!
— Пока не Максакова, но будет не меньше.
Мымра, услыхав разговор на повышенных тонах, быстро подошла к ним. В ее обязанности входило, кроме всего, и слушать, о чем говорят зечки. Узнав, в чем дело, сказала:
— Ты, Лавровская, на Надю не рассчитывай, освободиться может в любой день.
Наташа тут же потеряла к Наде весь интерес и повернулась к Нине:
— Я думаю, в два аккордеона будем играть. Я поведу верхний голос, а ты…
— На Нину тоже не рассчитывай!1
— Освобождаешься? Поздравляю!
— Нет, она по наряду на Предшахтную поедет, — не без злорадства сказала Мымра.
Надя отправилась к себе. Пора хлебом заняться. Там Валя одна трудится.
Навстречу Зырька бежит, тоже в клуб.
— Зырька! Слышала? Нину отправляют на Предшахтную.
— Знаю! Это Мымра ей устроила, за все Нинкины закидоны.
— Ай, Мымра! Знать она сильна!
— Еще бы! Старший лейтенант, не смотри, что завалеха немытая! А Нинка на общих не будет! Устроится!
Только разошлись в разные стороны, Кира Покровская догоняет.
— Надя! Кланяюсь до земли, возьми письмо на волю, меня в больницу кладут, срочно матери написала, чтоб лекарства прислала, паск или пенициллин, если достанет. Подозрение на тубик у меня!
— На что? — не поняла Надя.
— Туберкулез.
Надя поморщилась, кому отдать? Кого просить? Фомка отказался, жена ругает, Клондайку неудобно. Недавно выручал…
— Ладно! Уж давай! Только в сторонку, за столовую зайдем, не здесь же. «Попробую шофера попросить», — решила она про себя, а если не застану, оставлю в пекарне, спрячу. Мансура попрошу отдать.
… И С КАРЦЕРОМ ПОЗНАКОМИЛАСЬ
Не делай добра — не увидишь и зла.
(Народная поговорка)На следующий день, проглотив овсянку «жуй-плюй», Надя заторопилась после обеда на конюшню. «Письмо бы не забыть! Повезет если — застану еще вольняшку-шофера, что муку на пекарню привозит. Конверт с маркой есть, адрес: Москва, Последний переулок, дом 10. Где это? Не знаю», — и переложила во внутренний карман старой телогрейки. Новую берегла…
На вахте в послеобеденное время всегда торчат надзиратели. Курят так, что не разобрать, кто есть кто. Все же увидела: опер Горохов, экспедитор, ЧОС, дым коромыслом! «А Клондайка моего нет, занимается, грызет гранит науки», — с теплом подумала Надя и постучала в окошко.
— Пропуск Михайловой!
Опер в момент обернулся, лицо его сразу помрачнело, он нахмурился и что-то сказал дежурнячке Перфильевой. Саша вышла в проходную и тихо сказала:
— Оперуполномоченный приказал тебе на вахту зайти.
— Чего ему?
Надя смело переступила через порог и поздоровалась. Кое-кто ответил.
— Обыскать! — кивнув на нее Перфильевой, сказал опер.
Надя похолодела. Ноги и руки ее вмиг стали как ватные. «Все! Спеклась!»
Дежурнячке, старшине Перфильевой, не стоило большого труда вытащить из кармана телогрейки Киркино письмо.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "История одной зечки и других з/к, з/к, а также некоторых вольняшек"
Книги похожие на "История одной зечки и других з/к, з/к, а также некоторых вольняшек" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Екатерина Матвеева - История одной зечки и других з/к, з/к, а также некоторых вольняшек"
Отзывы читателей о книге "История одной зечки и других з/к, з/к, а также некоторых вольняшек", комментарии и мнения людей о произведении.