Юрий Виноградов - Десятый круг ада

• Название: Десятый круг ада
• Автор: Юрий Виноградов
• Издательство: Современник
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1982

Роман Юрия Виноградова «Десятый круг ада» посвящен военной теме, но по своему содержанию он остается злободневным и в наши дни. В центре повествования находится борьба советских разведчиков против создания гитлеровскими приспешниками бактериологического оружия.

---

Поздним вечером Настя обычно подавала квартиранту стакан холодного молока. Шмидт усаживал девушку за стол, угощал сладостями и неизменно заводил свой походный патефон, проигрывая одну пластинку за другой. Репертуар был широк: от симфонической музыки и церковных фуг Иоганна Себастьяна Баха до немецких старинных народных шуточных, веселых песен. Особенно ему нравилась песня-баллада из «Фауста», которую любил он петь и сам.

Король жил в Фуле дальной
И кубок золотой
Хранил как дар прощальный
Возлюбленной одной.
Когда он пил из кубка,
Оглядывая зал.
Он вспоминал голубку
И слезы проливал…

Настя быстро выучила песню и, смешно коверкая немецкие слова, подпевала капитану, восхищенному ее слухом и чистым, приятным голосом.

И в смертный час тяжелый
Земель он отдал тьму
Наследнику престола,
А кубок — никому.

Часто он просил Настю спеть какую-либо белорусскую народную песню. Девушка пела негромко, вполголоса, опасаясь, как бы ее не услышали на улице. Шмидт внимательно слушал, упиваясь мелодией, совершенно не понимая незнакомые ему слова.

Само собой разумеется, взаимоотношения квартиранта Василисы и ее внучки не остались незамеченными. Жители Сосновичей перестали здороваться с Настей, а затем стали и ругать ее в глаза, открыто называя немецкой прислужницей. Настя не обращала на них внимания, точно ничего не слышала. Зато презрение всей деревни к своей внучке болезненно переживала старая Василиса.

— Стыд-то какой. На улице нельзя показаться, — не выдержала Василиса. — Народ-то вон что говорит…

— А вы не слушайте их, бабушка! — успокоила Настя. — Вы же с Наталией Тихоновной видите, что я чиста. Господин капитан хорошо воспитан. Он из интеллигентной семьи. Мало ли что болтают деревенские бабы!

Старушки видели: их квартирант действительно вел себя безукоризненно по отношению к Настеньке да и к ним самим. Ни одной угрозы, ни одного грубого оскорбительного слова. А если его денщик Клаус и позволял резко обращаться с ними, то капитан тут же одергивал его.

Шмидт быстро привык к Насте. Даже больше того — девушка ему нравилась. Сам себе не признаваясь, он отсчитывал время до окончания работы, чтобы быстрее вернуться на квартиру и увидеть застенчивую улыбку на милом лице хозяйской внучки. Хотелось сделать для нее что-то приятное, как-то разнообразить ее скучную жизнь, развеселить, показать интересных людей.

В субботу он вернулся со стройки необычно рано. Настя не заметила его внезапного прихода. Она стояла спиной к двери и перед маленьким зеркальцем, висевшим на стене, расчесывала гребенкой распущенные волосы. Старушки копались в огороде и кормили кроликов, в раскрытое окно доносились их приглушенные голоса.

Шмидт застыл на пороге. Зачарованно смотрел он на длинные золотистые волосы Насти, струящиеся по ее плечам и спине. Настя напоминала ему сейчас русалку или добрую фею из немецких сказок. Словно магнит, девичьи волосы тянули его к себе. Хотелось дотронуться до них, ощутить в руке их мягкость и шелковистость, прикоснуться губами и зарыться в них лицом.

Шмидт невольно сделал шаг. Настя испуганно обернулась.

— Ой! — увидела она офицера и торопливо стала заплетать волосы в тугую косу. — Извините, герр капитан. Я не ожидала, что вы так рано вернетесь сегодня.

Ей становилось не по себе от пристального взгляда Шмидта, не спускавшего восторженных глаз с косы. Ох уж эта коса! Настя хотела обрезать волосы — до них ли во время войны, но командир партизанской бригады Ефимчук категорически запретил.

— Настия, — Шмидт никак не мог правильно выговорить это трудное имя, — сегодня я приглашаю вас поехать в Борисово. Мы чудесно проведем субботний вечер в офицерском казино. Обещаю вам.

Предложение озадачило Настю. Посещение офицерского казино не входило в детально разработанный Ефимчуком план. А категорический отказ может насторожить капитана, и их взаимоотношения испортятся.

— Благодарю за приглашение, герр капитан, — ответила она и стыдливо покраснела: — У меня… К сожалению, у меня нет подходящего для такого торжественного случая платья. И туфель…

— Клаус! — крикнул Шмидт в открытую дверь, и в дом тут же вошел денщик, положил на стол две картонные коробки и молча вышел. — Буду рад, если вам понравится мой подарок! — Шмидт посмотрел на ручные часы. — Через два часа за нами заедет машина с охраной, — и ушел в свою комнату.

Настя открыла коробки: в большой лежало легкое, цвета первой весенней листвы платье, и в маленькой — белые с серебряными пряжками туфли. Быстро примерила их. Туфли точно были сшиты для нее, а вот платье оказалось несколько великовато. Пришедшим с огорода старушкам она заявила, что едет с квартирантом в Борисов в офицерское казино.

— Одна-то?! — обомлела Василиса. — А вдруг он там…

— Ничего не сделает, бабушка! — заверила Настя. — Там же будет много людей. И в дороге нас будут сопровождать охранники. И вообще, — она перешла на шепот, — я делаю то, что требуется…

Старушки переглянулись. Многое в действиях Настеньки им казалось странным и загадочным. Начиная с ее внезапного появления в доме, стремления угодить немецкому офицеру, обратить его внимание на себя, часто недосказанные слова, как сейчас. По своей ли воле она так действует? Уж не партизаны ли из борисовского леса заслали ее в Сосновичи, где начато интересующее их строительство? Василиса припомнила, что когда в начале войны приезжала в Борисов за внучкой, то кто-то из соседей сказал, что Настенька ушла в народные мстители. Поговорить бы откровенно с ней, по душам — может быть, чем и помогли бы старушки, да разве она расскажет правду.

Альберт Шмидт в новом парадном мундире, статный, высокий, подтянутый. При виде нарядной Насти он буквально онемел от счастья: перед ним с застенчивой улыбкой стояла не простая белорусская девушка, а самая настоящая принцесса. «Как вы прекрасны, фрейлейн!» — хотелось сказать ей, но на него недоверчиво глядели угрюмые злые старухи, точно он намеревался проглотить их дитя.

Машины ждали у крыльца. Они сели в легковушку. Следом за ними поехал грузовик с эсэсовской охраной в кузове. Проселочная дорога проходила лесом, и комендант опасался партизанской засады.

В казино собрались все офицеры борисовского гарнизона. На Настю сразу же обратили внимание, едва она несмело вошла в шумный зал. Ей стало вдруг жутко от устремленных на нее со всех сторон наглых взглядов пьяных врагов. «Никогда не видела такое скопище фашистов. Сколько их здесь? Вот бы сюда партизан Большого…» — почему-то подумала она.

Самолюбивому Шмидту польстило внимание офицеров к его даме. Все они восторгались ее внешностью и завидовали идущему рядом с ней командиру строительной роты. Шмидт небрежно отвечал на приветствия знакомых офицеров. Увидев командира строительной бригады полковника Голльвицера, который тоже не спускал глаз с его партнерши, он решил подойти к нему.

— Рад видеть вас в казино, капитан! — Голльвицер широко улыбнулся командиру роты, вспомнив о том, что отвечает за его безопасность перед самим начальником РСХА обергруппенфюрером Кальтенбруннером.

— Позвольте, герр полковник, представить вам фрейлейн Настию, — учтиво склонил голову сияющий от гордости Шмидт.

В первое мгновение Голльвицер хотел было поцеловать руку очаровательной подруге капитана, но вовремя удержался. Она не арийка. Она всего-навсего белоруска, пусть и красивая. Подчиненные могут по-разному расценить его жест и, чего доброго, сообщить в Берлин.

— Весьма приятно! Весьма! — полковник расплылся в улыбке. — Надеюсь, капитан, вы довольны своей новой работой?

— Я давно мечтал о стройке, герр полковник, — ответил Шмидт. — Очень признателен вам за доверие.

Голльвицер сощурил глаза, многозначительно подмигнул капитану:

— Кто знал, что в Сосновичах растет такой яркий цветок!

Заиграл джаз, и на подмостки вышла худая оголенная певица. Сухим, дребезжащим голосом она затянула унылую песню. Шмидт повел Настю к столику. Он предложил своему начальнику выпить с ними по бокалу вина, и тот с радостью согласился.

Полковник пил вино мелкими глотками, не спуская маслянистых глаз с Насти. Шмидт говорил о строящемся доме отдыха для летчиков, в душе желая, чтобы командир бригады поскорее оставил их одних. Настя едва прикасалась губами к бокалу с пахнущим травой и вяжущим язык вином.

— Настя?!

Она вздрогнула, повернулась на голос и обмерла, в первое мгновение лишившись дара речи. Перед ней с заученной, слащаво-притворной улыбкой стоял хорошо одетый молодой мужчина.

— Не узнаешь старых знакомых?

Настя узнала его. Это был Осинский, бессменный член городского жюри на конкурсах песни, слывший в Борисове до войны специалистом по вокалу. Именно он вручал ей приз за первое место, которое она завоевала на последнем конкурсе в мае 1941 года.