Юрий Виноградов - Десятый круг ада

• Название: Десятый круг ада
• Автор: Юрий Виноградов
• Издательство: Современник
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1982

Роман Юрия Виноградова «Десятый круг ада» посвящен военной теме, но по своему содержанию он остается злободневным и в наши дни. В центре повествования находится борьба советских разведчиков против создания гитлеровскими приспешниками бактериологического оружия.

---

Циммермана тоже тяготило ожидание, хотя он и не показывал виду. Не испортила бы Галя детально разработанный им план.

Напряженную тишину кабинета неожиданно нарушил приглушенный звук зуммера: Фимка подавал условный сигнал из прихожей.

— Обнимай меня! — приказал Циммерман.

Галя оторопела, не в состоянии сдвинуться с места.

— Быстрее же! — потребовал он. — За нами наблюдают…

Девушка, казалось, онемела, совершенно не реагируя на слова.

— Вот дура! — выругался Циммерман. Он грубо уронил Галю на тахту и лег рядом, крепко обхватив девушку рукой, чтобы не вырвалась. Почувствовав на своем лице тяжелое дыхание ненавистного ей человека, Галя инстинктивно стала отталкивать его от себя, намереваясь подняться. — Что, захотела в лапы к Баремдикеру?

При имени грозного начальника концлагеря девушка сжалась в комок, притихла, боясь пошевельнуться. Тело ее бил озноб, зубы мелко стучали.

Казалось, она целую вечность пролежала в объятиях фашиста, прежде чем вновь протяжно загудел зуммер. Циммерман встал и, усевшись за стол, спокойно принялся за работу. Галя поднялась, стыдливо оправила платье и вдруг разревелась, по-детски, со всхлипыванием, облизывая со щек слезы.

18

Фома торопил Настю с выполнением задания. В партизанской бригаде все было готово к приему капитана Шмидта. А как заманить его в засаду и, главное, где именно устроить ее, Настя не знала. В лес командира роты не уведешь, не пустит охрана. Ночью капитан никуда не ходит, к тому же его покой стерегут часовые. Можно было бы партизанам напасть на машину во время поездки в офицерское казино, но в схватке Шмидт может погибнуть от случайной пули. А капитан требовался живой. Оставался единственный путь — похитить Шмидта прямо на глазах у гитлеровцев.

Об этом Настя сказала связному, когда в очередной раз несла на. лесоразработки Альберту жареную крольчатину и горячий кофе и случайно проходила мимо хромого сторожа, коловшего в стороне от казармы дрова для кухни.

— Попробуем что-нибудь придумать, — шепнул в ответ Фома.

Он сам не хуже Насти видел, что фашисты не спускают глаз с командира строительной роты. Это казалось ему подозрительным, ведь остальные офицеры ходили совершенно свободно. Неужели гитлеровцы подозревают об охоте партизан за капитаном? Или он им самим по каким-то особым причинам очень нужен? Во всяком случае, Настя права — взять его можно будет лишь в расположении гарнизона рано утром или поздно вечером. Лучше вечером, ночью фашистам будет труднее искать в лесу исчезнувшего капитана.

Весь день связной ломал голову, где и как устроить западню. Помогла Настя. Возвращаясь от Шмидта с лесозаготовок, она зашла на луг и нарвала большой пучок сочной травы для своих кроликов. «Кролики, кролики нам помогут!»

Проходящий мимо казармы Шмидт был удивлен, когда к нему подковылял хромой старик и попросил разрешить ему заготовить на зиму сена для конторской лошаденки, подвозившей воду с реки.

— И для ваших кроликов хватит корма.

— Косите сколько хотите, — разрешил Шмидт.

В тот же вечер Фома отбил косу, а с восходом солнца вышел на заливной луг. Сенокос еще не начался, хотя трава уже и вымахала до колена. Он первым в деревне начинал его по милостивому разрешению начальника сосновичского гарнизона.

Настя догадалась, что задумал ее связной. Когда через четыре дня над поймой поднялся небольшой, только что сметанный Фомой стог, она пошла к нему и набрала охапку дурманяще пахнущего разнотравьем сена для любимых кроликов капитана Шмидта. Стог был сметан вблизи излучины реки и хорошо был виден из деревни. За ним начинался мелкий кустарник, тянувшийся к опушке густого леса. По нему можно было незамеченным проползти из леса к стогу.

Три вечера подряд ходила Настя за душистым сеном на виду у всей деревни и немецких солдат. Никому это не казалось подозрительным, ибо внучка старой Василисы ухаживала за кроликами капитана Шмидта. Пошла она и в четвертый раз… Домой прибежала с растрепанными волосами, в разорванном платье и со слезами бросилась на шею изумленной Василисе.

— Бабушка!.. Бабушка, они меня хотели… они меня…

— Что они сделали с тобой, внученька милая, цветик мой аленький?! — заголосила испугавшаяся Василиса. Вместе с ней заплакала и Наталия Тихоновна.

На крики и громкий плач вышел из своей комнаты Шмидт.

— Что случилось, Настия? — спросил он, увидев девушку в слезах.

— Меня… когда я брала из стога сено для кроликов… на меня напали двое ваших солдат… Они хотели… Они хотели… — Настя рыдала, не в силах высказаться до конца. — Я… я едва вырвалась от них…

— Вы запомнили этих солдат? — Шмидт похолодел от мысли, что девушку могли изнасиловать его же подчиненные. — Запомнили? Я завтра же отдам их под военно-полевой суд и пошлю на фронт.

Оскорбленная девушка, размазывая по щекам слезы, покачала головой:

— Я же так испугалась! Не запомнила лица… Я теперь боюсь…

— Не бойтесь, Настия. Я сам буду по вечерам сопровождать вас к стогу за сеном, — пообещал Шмидт. «Даже хорошо, что так произошло, — подумал он. — Это же предлог для встречи с Настией наедине, без присмотра въедливых старух».

Действительно, на следующий вечер Шмидт сам предложил Насте пойти за сеном для кроликов.

Они медленно брели по берегу речки, перебрасываясь незначительными фразами о погоде, красоте луга и прелести соснового бора. Настя видела, что за ними на расстоянии, как бы прогуливаясь, следуют два эсэсовца с автоматами. «Все равно я вас перехитрю», — подумала она.

Искусно сметанный Фомой стог нисколько не портил местный ландшафт. Наоборот, округлой башенкой возвышаясь над зеленью поймы, он придавал ему особую привлекательность.

— Посмотрите, какой прекрасный стог! — восторженно произнесла Настя. — Точно сказочный, правда? И запах такой… — она прижалась лицом к сену, жадно вдыхая его дурманящий аромат. Шмидт последовал ее примеру. В Вальтхофе у отца он, конечно, видел сено, но никогда ему не приходило в голову нюхать его. А оно пахло мятой, клевером, осокой, полынью и еще какими-то неизвестными ему травами.

Настя зашла за противоположную сторону стога, скрываясь от взглядов охранников. Шмидт последовал за ней. Он взял девушку за руку, но Настя осторожно высвободила ее.

— Мы же пришли сюда по делу! — засмеялась она и стала выщипывать сено из стога.

За стогом они находились минут десять. Этого времени, пожалуй, было бы достаточно, чтобы по кустам дотащить связанного Шмидта до леса. Эсэсовцы стояли поодаль на прежнем месте, терпеливо ожидая появления начальника со своей любовницей. Не могли же они подсматривать за ним, да капитан и не позволил бы.

Вернувшись домой, Настя плотно задернула на кухонном окне белую занавеску, небрежно набросив ее правый край на горшок с цветком. Для связного это был долгожданный сигнал к выполнению задания.

Прошло несколько томительных для Насти дней, прежде чем Фома назвал точное время нападения партизан на немецкого офицера. Не так-то просто было связаться с Ефимчуком, ведь фашисты никого не впускали и не выпускали из Сосновичей. Сообщение передавалось окольным путем. Фома прятал записку в развалинах старой мельницы, ее брал один из рабочих и уносил на лесоразработки, где клал в тайник. Ночью туда приходили разведчики партизан и уносили записку Ефимчуку. Таким же путем проходила и обратная связь.

Все эти дни Настя и Альберт ходили к стогу. Охранники-эсэсовцы настолько привыкли к вечерним прогулкам влюбленной пары, что перестали их сопровождать. Шмидт без конца рассказывал о своей сестре и отце, знаменитом профессоре-химике, твердом пацифисте, убеждая девушку, что не все немцы хотели захвата России. Он читал ей отцовские письма, высказал свою давнишнюю мечту построить международный дворец Равенства — место, в котором собирались бы люди всех национальностей и решали любые спорные вопросы. И, о чем он все чаще и чаще упоминал, очень хотел в будущем показать Насте Берлин и познакомить с отцом и сестрой Региной.

— Что вы, Альберт! — удивлялась Настя. — Разве пустят в Германию славянку?

— Я напишу об этом отцу. У него большие связи в Берлине. Он добьется разрешения, — заверил Шмидт. — Уверяю вас, вы останетесь довольны…

Этот день начался как обычно. Настя проводила Альберта до крыльца, приветливо помахала ему рукой, затем убрала в клетках и накормила кроликов. Вернувшись в дом, она сказала старушкам, что сегодня самый подходящий день для стирки белья на речке. Белья так много накопилось — едва ли управиться до темноты. Василиса удивилась — ведь стирка намечалась на субботу, а сегодня лишь четверг.

— Сегодня самый удобный день, бабуся, — стояла на своем Настя. — Прошу вас…