Юрий Виноградов - Десятый круг ада

• Название: Десятый круг ада
• Автор: Юрий Виноградов
• Издательство: Современник
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1982

Роман Юрия Виноградова «Десятый круг ада» посвящен военной теме, но по своему содержанию он остается злободневным и в наши дни. В центре повествования находится борьба советских разведчиков против создания гитлеровскими приспешниками бактериологического оружия.

---

Каждую минуту ждал Форрейтол появления сына в Вальтхофе, готов был к этой встрече и все же растерялся, услышав сообщение о его приезде от горничной.

Он находился в дальнем углу сада, куда прибежала встревоженная и счастливая Габи.

— Дедушка Форрейтол, ваш сын приехал с фронта! Ваш сын…

У Форрейтола затряслись ноги, силы вдруг покинули его, и он не мог сдвинуться с места. Ведь все в Вальтхофе знали, что его младший сын убит, старика жалели, а профессор Шмидт даже дал ему денег, и вот Рихард появился живой и невредимый.

— Как… как приехал? — удивился Форрейтол. — Он же… Мой младший сын, как и старший, погиб на фронте… Ты не ошиблась, девочка?

— Нет, нет, не ошиблась, — горячо заверила Габи. — Он сам сказал, что он ваш сын Рихард. Такой красивый… С боевым орденом!

Форрейтол наконец овладел собой и, поддерживаемый Габи, направился к дому. Рихард побежал к нему навстречу, обнял отца. Старый солдат не выдержал, разрыдался.

— Что вы, что вы, отец! Я жив и здоров. Радоваться надо, а вы… — утешал его Рихард.

— А мне… нам же извещение прислали…

— Поторопились, значит. На фронте такая неразбериха, всякое может случиться.

— А мать видел?

— С мамой дурно стало. Еле отходил…

Чувствительная Габи, глядя на трогательную встречу старика отца и воскресшего из мертвых сына с солдатским крестом и погонами ефрейтора, не стесняясь, плакала, растирая кулаками обильные слезы. Она побежала в дом и рассказала о встрече садовника с сыном кухарке Марте, Гюнтеру и молодой хозяйке.

— Я очень рада за нашего Форрейтола, — проговорила Регина и приказала кухарке хорошенько накормить героя войны.

Вернувшийся с работы профессор Шмидт был немало удивлен появлением сына садовника в Вальтхофе.

— Вот и верь официальным документам!

При виде сияющего от встречи с отцом Рихарда у профессора защемило сердце. Он вспомнил об Альберте, от которого до сих пор нет никаких вестей. Вот бы его сын так же внезапно появился в Вальтхофе! Шмидту интересно было узнать о делах на фронте от очевидца, и он пригласил Форрейтолов к ужину.

Все внимание за столом было обращено на стеснительного Рихарда, удостоившегося высокой чести сидеть рядом со знаменитым профессором. Прислуживавшая хозяевам Габи с трепетом ловила каждое слово фронтовика, явно симпатизируя ему. Рихард рассказал обо всем увиденном на фронте, о тех тяжелых испытаниях, выпавших на его долю при двух переходах линии фронта под вражеским огнем, и о мытарствах в тылу врага. К счастью, все закончилось благополучно, командование полка высоко оценило его боевые заслуги и разрешило ему отпуск на родину, добавив за храбрость к положенным для солдат двум неделям еще одну неделю отдыха. Его определили в полковую разведку, и по возвращении в часть ему сразу же придется идти за «языком» в тыл противника.

— Ваш сын, герр Форрейтол, настоящий солдат фюрера! И вы можете им гордиться! — сказал Лебволь.

Габи было очень жаль юношу, которому вновь предстояло под пулями русских переходить фронт. Там, на Востоке, погиб ее отец, был убит старший сын Форрейтола Иоганн. Возможно, и Рихарда подстерегает смерть?

— Я все бы отдала, лишь бы не отпускать вас обратно на фронт, — сказала она, провожая Рихарда в отведенную ему для отдыха веранду.

Рихард дружелюбно улыбнулся совсем еще юной горничной.

— Как жаль, что вы не генерал, фрейлейн! Иначе приказали бы ефрейтора Форрейтола перевести на службу в Берлин или, на худой конец, в Шварцвальд!

— Тогда бы я это сделала не задумываясь, — рассмеялась Габи. И вдруг нахмурилась, серьезно произнесла: — А почему бы вам не поговорить с профессором Шмидтом? У него большие связи в Берлине. Он не откажет сыну своего садовника.

Рихард покачал головой:

— Нет, Габи.

— Но почему?

— Потому что меня сочтут трусом. Фронта испугался… А ведь девушки не любят трусов! Да еще такие хорошенькие, как вы.

Щеки Габи зарделись румянцем. Она отвернулась, чтобы не выдать своего волнения, а про себя твердо решила помочь Рихарду.

Утром, когда Рихард еще спал, она подошла к его отцу и посоветовала обратиться к хозяину с просьбой помочь оставить сына где-либо в тылу.

— Доброе у тебя сердце, Габи, — растроганно произнес Форрейтол. — Но профессор слишком занятый человек, чтобы заниматься сыном простого садовника. Да и не сможет он ничего тут сделать. Вот если бы господа офицеры, которые ходят к фрейлейн Регине, захотели помочь Рихарду, то наверняка смогли бы. Они занимают высокие посты в Берлине. А уж об их отцах и говорить нечего…

Упоминание имени хозяйки натолкнуло Габи на смелую мысль попросить ее за Рихарда. Поклонники фрейлейн — знатные особы, и им ничто не стоит удовлетворить прихоть их кумира.

Регина, вышедшая с овчаркой на прогулку в сад, внимательно выслушала сбивчивые слова расстроенной горничной.

— Габи, девочка, уж не влюбилась ли ты в этого героя-фронтовика?! — сочувственно улыбнулась она.

— Что вы, фрейлейн… Рихард не захочет смотреть на опозоренную девушку, когда узнает, что произошло… — губы горничной дрогнули, глаза наполнились слезами. Она вот-вот готова была разрыдаться и разрыдалась бы, если б Регина ласково не обняла ее и не прижала к себе.

— Хороший молодой человек никогда на это не посмотрит, девочка моя.

— А Рихард, думаете, хороший?

— Если судить по его отцу — да.

— Если бы все было так, моя милая, добрая фрейлейн! — воскликнула Габи.

Непосредственность горничной тронула отзывчивое сердце Регины.

— Я постараюсь выполнить твою просьбу, Габи, — пообещала она.

Вначале Регина хотела поговорить о сыне садовника со Штайницем, но едва ли стоит беспокоить Вольфгана такими пустяками. Рихард до войны работал телеграфистом, а связь в рейхсканцелярии, кажется, курирует поклонник Эрны фельдмаршальский сынок Рольф…

Она позвонила Эрне.

— Какие могут быть сомнения, дорогая Регина! — ответила Эрна, желавшая услужить подруге. — Считайте, ваш фронтовик уже устроен в Берлине. Я немедленно прикажу это сделать Рольфу…

Через день Рихарда неожиданно вызвали в Берлин. Старый Форрейтол и Габи не находили себе места, с нетерпением ожидая его возвращения.

Рихард вернулся лишь на другой день под вечер, радостный и счастливый.

— Оставили меня телеграфистом на узле связи при строительном управлении! — выпалил он и рассказал, как его экзаменовали опытные специалисты. Давно он уже не занимался любимой работой, несколько потерял навык передачи на ключе, но все же подполковник, возглавлявший связь, остался им доволен.

— Габи за все благодари, сынок, — подсказал Форрейтол.

— О, фрейлейн Габи отныне мой генерал-спаситель! — воскликнул Рихард и покорно склонил голову перед смущенной девушкой.

— Скажете такое, герр Рихард! — засмеялась счастливая Габи. Она побежала в дом, чтобы поделиться радостью с хозяйкой.

Рихард сказал отцу, что его новый начальник разрешил ему догулять отпуск. Он собирался навестить управляющего заводом по выработке повидла Виленского и товарищей по прежней работе, немного отдохнуть в Вальтхофе и потом приняться за дело в рейхсканцелярии.

Старый Форрейтол свободно вздохнул: теперь его младший сын вне опасности.

Со своей новой должностью Ладушкин освоился очень быстро. В его обязанности входили отбор и подготовка животных к экспериментам в виварии, кормление их и лечение. Дополнительно он заведовал конюшней, должен был держать всегда наготове к выезду тарантас и заботиться о двух лошадях, предназначенных для верховых прогулок фрейлейн Штайниц и молодого Шмидта. Хватало у него времени и на посещение ферм баронессы, которая неизменно требовала по вечерам являться к ней с докладом о состоянии животноводства в ее имении.

Больше всего Федора Ивановича радовало на новой работе то, что он свободно, не вызывая подозрений, мог общаться с Лебволем в момент передачи ему оседланной лошади и приема ее после прогулки. Казалось, дела шли хорошо, если б не его злополучный промах с непростительной затяжкой встречи с Генрихом, из-за которой после ареста Циммермана прекратилась связь с группой. Сейчас Ладушкин искал любой повод, чтобы хоть как-то установить контакт с кем-либо из группы, и в первую очередь, конечно, с Фимкой. Если Генрих держал его при себе, значит, он был своим человеком. А потом, когда сообщение о случившемся дойдет через квартиру Форрейтола в Центр, подполковник Григорьев найдет способ связать Ладушкина с оставшейся без руководителя группой.

В конюшню прибежал запыхавшийся эсэсовец и приказал зоотехнику сейчас же подать к главному входу тарантас. Ладушкин запряг двух лошадей и подкатил к железным воротам, сквозь частую решетку которых виднелось приземистое каменное здание бактериологического центра. «Вот бы куда мне попасть!» К его удивлению, из проходной вышли доктор Штайниц со своим старшим ассистентом Нушке. Они сели в тарантас, и ассистент приказал: