Авва Дорофей - Душеполезные поучения

• Название: Душеполезные поучения
• Автор: Авва Дорофей
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2007
• ISBN: 5-7533-0053-7

«Душеполезные поучения» преподобного Дорофея — это азбука духовной жизни. Каждый христианин найдет в ней много важных советов и наставлений, а главное — поймет основы этой «науки из наук».

Преподобный Авва Дорофей (приблизительно конец VI—начало VII вв.) подвизался в Палестине, в монастыре Аввы Серида и не на словах, а на деле знаком с трудностями возрастания в Духе. Несмотря на кажущуюся простоту изложения, книга затрагивает глубинные пласты человеческой души и представляет из себя тончайший анализ помыслов. Святой Авва соединяет в своих поучениях подлинную простоту и глубокое ведение сердца человеческого, помогает понять, как исправить свои душевные немощи и войти в русло истинно христианской жизни, трудясь над очищением сердца от пагубных страстей.

Поучения раскрывают внутреннюю жизнь христианина, постепенное восхождение его в меру возраста Христова. Творения преподобного исполнены глубокой духовной мудрости, отличаются ясным, отточенным стилем, простотой и доступностью изложения. Известно, что творения Аввы Дорофея находились во всех монастырских библиотеках и непрестанно переписывались. На Руси его книга душеполезных поучений по количеству списков была самой распространенной, наряду с «Лествицей» преподобного Иоанна и творениями преподобного Ефрема Сирина. Недаром современная христианская психология ориентируется на творения Аввы Дорофея. Поучения относятся не только к инокам: во все времена эту книгу читали все, кто стремился исполнить заповеди Спасителя. Книга интересна и как уникальный бытоописательный памятник раннего средневековья.

Книга будет полезна не только инокам и тем, кто желает стать на монашеский путь, но и мирянам, ищущим спасения души, а также всем изучающим историю Церкви, творения святых отцов.

---

Когда пришло время вкушать пишу, Авва Дорофей сказал ему: «Ешь до сытости, только скажи мне, сколько ты съешь». Он пришел и сказал ему: «Я съел полтора хлеба, а в хлебе было четыре литры» [Литра содержит около 3/4 фунта]. Авва Дорофей спросил его: «Довольно ли тебе сего, Досифей?» Тот отвечал: «Да, господине мой, мне довольно сего». Авва спросил его: «Не голоден ты, Досифей?» Он отвечал ему: «Нет, владыко, не голоден». Тогда Авва Дорофей сказал ему: «В другой раз съешь один хлеб, а другую половину хлеба раздели пополам, съешь одну четверть, другую же четверть раздели на двое, и съешь одну половину». Досифей исполнил так. Когда же Авва Дорофей спросил его: «Голоден ли ты, Досифей?» Он отвечал: «Да, господине, немного голоден». Чрез несколько дней опять говорил ему: «Каково тебе, Досифей? Продолжаешь ли ты чувствовать себя голодным?» Он отвечал ему: «Нет, господине, молитвами твоими мне хорошо». Говорит ему Авва: «Итак, отложи и другую половину четверти». И он исполнил сие. Опять чрез несколько дней (Авва Дорофей), спрашивает у него: «Каково тебе теперь (Досифей), не голоден ли ты?» Он отвечал: «Мне хорошо, господине». Говорит ему: «Раздели и другую четверть на двое, и съешь половину, а половину оставь». Он исполнил сие. И так с Божией помощью, мало-помалу, от шести литр, а литра имеет двенадцать унций, он остановился на осьми унциях, то есть шестидесяти четырех драхмах. Ибо и употребление пищи зависит от привычки.

Юноша сей был тих и искусен во всяком деле, которое исполнял: он служил в больнице больным, и каждый был успокоен его служением, ибо он все делал тщательно. Если же случалось ему оскорбиться на кого-нибудь из больных и сказать что-либо с гневом, то он оставлял все, уходил в келарню [Кладовую] и плакал. Когда же другие служители больницы входили утешать его, и он оставался неутешен, то они приходили к отцу Дорофею и говорили ему: «Сделай милость, отче, пойди и узнай, что случилось с этим братом: он плачет, и мы не знаем, отчего». Тогда Авва Дорофей входил к нему и, найдя его сидящим на земле и плачущим, говорил ему: «Что такое, Досифей, что с тобою? О чем ты плачешь?» Досифей отвечал: «Прости меня, отче, я разгневался и худо говорил с братом моим». Отец отвечал ему на это: «Так-то, Досифей, ты гневаешься и не стыдишься, что гневаешься и обижаешь брата своего? Разве ты не знаешь, что он есть Христос, и что ты оскорбляешь Христа?» Досифей преклонял с плачем голову и ничего не отвечал. И когда Авва Дорофей видел, что он уже довольно плакал, то говорил ему тихо: «Бог простит тебя. Встань, отныне положим начало (исправления себя); постараемся, и Бог поможет». Услышав это, Досифей тотчас же вставал и с радостью спешил к своему служению, как бы поистине от Бога получил прощение и извещение. Таким образом, служащие в больнице, узнав его обыкновение, когда видели его плачущим, говорили: «Что-нибудь случилось с Досифеем, он опять в чем-нибудь согрешил», и говорили блаженному Дорофею: «Отче, войди в кладовую, там тебе есть дело». Когда же он входил и находил Досифея, сидящего на земле и плачущего, то догадывался, что он сказал кому-нибудь худое слово. И говорил ему: «Что такое, Досифей? Или ты опять оскорбил Христа? Или опять разгневался? Не стыдно ли тебе, почему ты не исправляешься?» А тот продолжал плакать. Когда же (Авва Дорофей) опять видел, что он насытился плачем, то говорил ему: «Встань, Бог да простит тебя; опять положи начало и исправься, наконец». Досифей тотчас же с верою отвергал печаль оную и шел на дело свое. Он очень хорошо постилал больным постели, и имел такую свободу в исповедании своих помыслов, что часто, когда постилал постель и видел, что блаженный Дорофей проходит мимо, говорил ему: «Отче, Отче, помысел говорит мне: ты хорошо постилаешь». И отвечал ему Авва Дорофей: «О диво! Ты стал хорошим рабом, отличным постельничим, а хороший ли ты монах?» [Заимствованное из жития преподобного в Четьи Минеи (19 февраля) и греческой книге; а в славянском переводе оной сие место читается так: бяше добр раб, бысть добр осел; еда бо добр инок?]

Никогда Авва Дорофей не позволял ему иметь пристрастие к какой-либо вещи, или к чему бы то ни было; и все, что он ни говорил, Досифей принимал с верою и любовью, и во всем усердно слушал его. Когда ему нужна была одежда, Авва Дорофей давал ему оную (шить самому), и он уходил и шил ее с большим старанием и усердием. Когда же он оканчивал ее, блаженный призывал его и говорил: «Досифей, сшил ли ты ту одежду?» Он отвечал: «Да, отче, сшил и хорошо ее отделал». Авва Дорофей говорил ему: «Поди и отдай ее такому-то брату, или тому-то больному». Тот шел и отдавал ее с радостью. (Блаженный) опять давал ему другую, и также, когда тот сшивал и оканчивал ее, говорил ему: «Отдай ее сему брату». Он отдавал тотчас, и никогда не поскорбел и не пороптал, говоря: «Всякий раз, когда я сошью и старательно отделаю одежду, он отнимает ее у меня и отдает другому», но все хорошее, что он слышал, исполнял с усердием.

Однажды некто из посылаемых на послушания вне монастыря принес хороший и очень красивый нож. Досифей взял его и показал отцу Дорофею, говоря: «Такой-то брат принес этот нож, и я взял его, чтобы, если повелишь, иметь его в больнице, потому что он хорош». Блаженный же Дорофей никогда не приобретал для больницы ничего красивого, но только то, что было хорошо в деле. И (потому) сказал Досифею: «Покажи, я посмотрю, хорош ли он». Он подал ему, говоря: «Да, отче, он хорош». Авва увидел, что это действительно вещь хорошая, но так как не хотел, чтобы Досифей имел пристрастие к какой-либо вещи, то и не велел ему носить сего ножа и сказал: «Досифей, ужели тебе угодно быть рабом ножу сему, а не рабом Богу? Или тебе угодно связать себя пристрастием к ножу сему? Или ты не стыдишься, желая, чтобы обладал тобою сей нож, а не Бог?» Он же, слыша это, не поднимал головы, но, поникнув лицом долу, молчал. Наконец, побранив его довольно, Авва Дорофей сказал ему: «Пойди, и положи нож в больнице и никогда не прикасайся к нему». И Досифей так остерегался прикасаться к ножу сему, что не дерзал его брать и для того, чтобы подать когда-нибудь другому, и тогда как другие служители брали его, он один не прикасался к нему. И никогда не сказал: «Не таков ли и я, как все прочие!», но все, что он ни слышал от отца, исполнял с радостью. Так провел он не долгое время своего пребывания в монастыре, ибо он прожил в нем только пять лет, и скончался в послушании, никогда и ни в чем не исполнив своей воли и не сделав ничего по пристрастию. Когда же он впал в болезнь и стал харкать кровью (отчего и умер), услышал он от кого-то, что недоваренные яйца полезны харкающим кровью; это было известно и блаженному Дорофею, который заботился о его исцелении, но, по множеству дел, средство это не пришло ему на ум. Досифей сказал ему: «Отче, хочу сказать тебе, что я слышал о вещи, полезной для меня, но не хочу, чтобы ты дал мне ее, потому что помысел о ней беспокоит меня». Дорофей отвечал ему (на сие): «Скажи мне, чадо, какая эта вещь»? Он отвечал ему: «Дай мне слово, что ты не дашь мне ее, потому что как я сказал, помысл смущает меня о сем». Авва Дорофей говорит ему: «Хорошо, я сделаю, как ты желаешь». Тогда больной сказал ему: «Я слышал от некоторых, что недоваренные яйца полезны харкающим кровью: но Господа ради, если тебе угодно, чего ты прежде не дал мне сам от себя, того не давай мне и теперь ради моего помысла». Авва отвечал ему: «Хорошо, если не хочешь, то я не дам тебе, только не скорби». И он старался, вместо яиц, давать ему другие, полезные для него лекарства, ибо Досифей прежде сказал, что помысл смущает его касательно яиц. Вот как он подвизался отсечь свою волю, даже и в такой болезни.

Он имел всегда и память Божию, ибо (Авва Дорофей) заповедал ему постоянно говорить: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», и между этим: «Сыне Божий, помози ми»: так он всегда произносил эту молитву. Когда же болезнь его весьма усилилась, блаженный сказал ему: «Досифей, заботься о молитве, смотри, чтобы не лишиться ее». Он отвечал: «Хорошо, отче, (только) молись о мне». Опять когда ему сделалось еще хуже, (блаженный) сказал ему: «Что, Досифей, как молитва, продолжается ли по-прежнему?» Он отвечал ему: «Да, отче, твоими молитвами». Когда же ему стало весьма трудно, и болезнь так усилилась, что его носили на простыне, Авва Дорофей спросил у него: «Как молитва, Досифей?» Он отвечал: «Прости, отче, более не могу держать ее». Тогда сказал ему (Авва Дорофей): «Итак, оставь молитву, только вспоминай Бога, и представляй себе Его, как сущаго пред тобою». Страдая сильно, Досифей возвестил о сем великому старцу [св. Варсануфию], говоря: «Отпусти меня, более не могу терпеть». На сие старец отвечал ему: «Терпи, чадо, ибо близка милость Божия». Блаженный же Дорофей, видя, что он так сильно страдал, скорбел о сем, боясь, чтобы он не повредился умом. Через несколько дней Досифей опять возвестил о себе старцу, говоря: «Владыко мой, не могу более (жить)»; тогда старец отвечал ему: «Иди, чадо, с миром, предстань Святой Троице и молись о нас».