С Иванов - Экипажи германских субмарин 1933-1945

• Название: Экипажи германских субмарин 1933-1945
• Автор: С Иванов
• Издательство: «Нота»
• Жанр: О войне
• Год: 2006

Вряд ли какое-нибудь элитное формирование вооруженных сил Третьего Рейха понесло в войну потери большие, чем потери среди экипажей подводных лодок кригcмарине. В войну погибло примерно 75–80 % германских подводников, однако боевой дух питомцев Дениц оставался на исключительно высоком уровне до самого последнего дня войны в Европе. В массе своей германские подводники сохранили столь не типичный для Второй мировой войны дух рыцарства, хотя, конечно, и среди них встречались исключения.

Действия субмарин могли быть успешными только если команда действовала как единое целое, здесь каждый моряк зависел друг от друга. Экипажам лодок (48 человек на типе VII и 55 — на типе IX) по многу недель приходилось проводить в тесноте, без дневного света, а часто вообще в темноте, в жутких погодно-климатических условиях Атлантики, выполняя при этом такую необходимую для Рейха и крайне опасную для команды работу. Особые условия существования вырабатывали особые отношения внутри трудовых коллективов подводных лодок, тот самый элитный боевой дух.

После войны многие с позволения сказать «историки» пытались преуменьшить достижения людей Деница на ниве подводной войны. Более компетентный по сравнению с «историками» человек по фамилии Черчилль оценил работу U-ботов очень высоко:

— В войну я реально боялся одной-единственной угрозы — германских U-ботов.

---

Если атака из надводного положения представлялась командиру опасной, он уводил субмарину на перископную глубину. Все операции по прицеливанию осуществлялись в таком случае в центральном посту лодки. Основным инструментом при подготовке данных для производства торпедной стрельбы служил «атакующий» перископ, который был снабжен удобства ради небольшим седалищем велосипедного типа. При выполнении атаки требовалось закрывать все двери в переборках и отдавать команды по переговорным трубам. На практике же обычно двери оставляли открытыми, а команды просто кричали по цепочке из центрального поста в торпедный отсек.

Радисты в радиорубке несли вахту круглосуточно. В походе командиры лодок по возможности старались соблюдать радиотишину, чтобы избежать пеленгации своего корабля средствами радиотехнической разведки союзников. Акустик постоянно прослушивал с помощью гидрофонов море. Шум быстровращающихся винтов означал присутствие в районе нахождения субмарины эскортного корабля противника.

При пуске торпеды носовую часть лодки подбрасывало, для компенсации массы «ушедшей» торпеды в носовые балластные цистерны приходилось принимать несколько тонн забортной воды. Время хода торпеды до цели рассчитывалось заранее, исходя из скорости торпеды и расстояния до цели.

Детонация торпеды в расчетное время означала поражение цели. Детонация позже расчетного времени говорила о самоликвидации торпеды, отсутствие детонации совсем — об отказе торпеды. При наличии кораблей эскорта, командир следом за пуском торпеды начинал маневр уклонения.

Акустик определял пеленги на шум винтов кораблей эскорта, на основании данной информации командир уводил субмарину с курса охотников и погружался на предельно допустимую глубину во избежание прямых попаданий глубинных бомб. Глубинные бомбы взрывались на заданной, заранее установленной, глубине. Охота кораблей эскортов за субмариной напоминала известную игру в кошки — мышки. Корабли союзников были оснащены активной аппаратурой поиска подводных лодок — системой ASDIC, работавшей по принципу радиолокатора, но только в акустической области спектра. Устройство излучало под водой мощный звуковой импульс, а по отраженному звуковому сигналу определяло примерный пеленг на крупный подводный объект — подводную лодку. Глубину, на которой находился объект, ASDIC не определял. Глубинные бомбы, сброшенные в районе местонахождения субмарины, но с взрывателями, установленные на взрыв выше или ниже лодки, существенного вреда субмарине не причиняли. Однако, психологическое воздействие на команду импульсов ASDIC'a и взрывов глубинных бомб бывало очень велико. От близких разрывов глубинных бомб лодку швыряло, в отсеках лопались электрические лампочки, трескались стеклянные шкалы приборов, начинались протечки в клапанах и вентилях. Лодкам приходилось выдерживать длительное преследование со стороны кораблей ПЛО: 300 глубинных бомб на один U-бот всего за сутки удивления у германских подводников не вызывали.

Успех или не успех в смертельной игре эскортными кораблями зависел лишь от действий командира субмарины (и командира «охотников»). На лодке соблюдали строжайшую тишину, лодка двигалась с минимальной скоростью. Такие игры продолжались по много часов без передышки. С каждым часом в отсеках лодки становилось все больше углекислого газа и все меньше кислорода, аккумуляторные батареи разряжались. Рано или поздно лодка обязательно всплывала. На поверхности субмарину вполне мог поджидать «охотник», заглушивший свои двигатели, чтобы не выдавать себя шумом гребных винтов. При появлении лодки на поверхности корабль давал полный ход, открывал огонь из всего бортового вооружения, а иногда шел на таран.

Спастись под водой с поврежденной глубинной бомбой лодке на большой глубине было практически невозможно — корпус субмарины просто сминался и разламывался давлением. На мелководье шансов на спасение также почти не оставалось: прочный корпус выдерживал давление забортной воды, но вода сквозь пробоины быстро заполняла отсеки. Спасение из поврежденной глубинными бомбами субмарины являлось величайшей редкостью.

Если лодка гибла на поверхности, то находящиеся на мостике имели неплохие шансы на спасение, при условии, что противник станет их спасать. Даже если лодка тонула медленно, шансов выбраться из машинного отделения у находившихся там моряков не оставалось. Согласно морской традиции, капитан идет ко дну вместе со своим кораблем или судном. В разрез традиции, командиры субмарин чаще всего спасались, ибо находились в момент потопления на мостиках, да и центральный пост размещался непосредственно под рубкой — то есть выбраться из него наружу было проще, чем из любого другого отсека субмарины. В случае существования опасности захвата субмарины противником, экипажу предписывалось уничтожить секретные документы и, прежде всего, шифровальную машинку «Энигма». Уничтожить государственные секреты Рейха у подводников получалось не всегда. Несколько субмарин союзники захватили в исправном состоянии (U-110, U-570, U-505, U-1024), а на U-559 им удалось найти драгоценную «Энигму».

Вернемся к игре в «кошки — мышки». Если командиру U-бота таки удалось провести охотников, то после всплытия на лодке открывались все люки, а командир давал команду всем свободным от вахты подняться на верхнюю палубу, чтобы подышать свежим воздухом. В это время над лодкой обычно появлялся самолет ПЛО…

На ранних стадиях войны, пока союзники не ввели систему конвоев и не обладали должным количеством противолодочной авиации, командиры U-ботов порой пускали в дело артиллерию. Использование артиллерии диктовалось еще и нормами морского права, согласно которому «добычу» следовало принудить к остановке выстрелом из орудия и дать возможность команде и пассажирам покинуть судно до его потопления. Данная процедура выполнялась далеко не всегда, тем не менее артиллерию тогда подводники использовали охотно, например чтобы добить слишком медленно тонущий после взрыва торпеды «приз». Пара-тройка удачных попаданий ниже ватерлинии транспорта ускоряла его агонию.

На начальном этапе войны самыми массовыми U-ботами являлись субмарины VII серии, вооруженные одним 88-мм скорострельным морским орудием. Орудие было установлено на верхней палубе перед рубкой лодки. Расчет пушки состоял из трех человек: наводчика, заряжающего и подносчика снарядов. Обычно в бою штатным артиллеристам помогали подавать снаряды еще трое моряков. Снаряды пушки хранились в контейнерах под настилом пола радиорубки. Подавать снаряды наверх приходилось по узостям лодки сначала в центральный пост, затем наверх через рубочный люк, потом вниз на палубу за рубку и уже оттуда по скользкой палубе переносить их к пушке. Прицел к пушке хранился внутри субмарины, на орудие его ставили перед стрельбой и после стрельбы вновь убирали. Очевидно, что орудие использовалось в сравнительно безопасных ситуациях, когда не ожидалось появление неприятельских самолетов или кораблей, а море оставалось спокойным.

Фото: Атака конвоя ночью. Субмарина атаковала неприятельский конвой в темное время суток. Ночные атаки из позиционного положения, как правило, бывали успешными. В темноте противнику сложно было обнаружить почти незаметную над поверхностью моря подводную лодку. Вот и сейчас — торпеды попали в транспорт, но транспорт почему-то не тонет. До рассвета субмарине следует окончательно разделаться с торпедированным транспортом, в противном случае лодку могут обнаружить корабли эскорта. Со временем из-за усиления средств ПЛО союзников германским подводникам пришлось полностью отказаться от использования артиллерии для борьбы с надводными целями. Палубные орудия крупного калибра стали демонтировать с U-ботов: как наступательное вооружение они себя исчерпали, а как оборонительное, против авиации, обладали недостаточной скорострельностью. В то же время массивная пушка создавала дополнительное сопротивлении при движении субмарины в подводном положении, что приводило к снижению и без того небольшой скорости подводного хода. Изображенная на снимке лодка камуфлирована пятнами серого цвета по серому фону — довольно эффективная окраска, снижающая заметность лодки от наблюдения с воздуха. Командир субмарины принял решение всплыть в надводное положение и добить торпедированный транспорт артиллерийским огнем. Артиллерию удавалось использовать успешно только при небольшом волнении моря. В бурной воде узкая лодка представляла собой слишком неустойчивую платформы для стрельбы из орудия. Расчет орудия состоял из троих артиллеристов, в бою им помогало еще трое моряков, подававших из отсека лодки на верхнюю палубу 88-мм снаряды. Все артиллеристы одели на головы стальные каски, такие головные уборы на подводниках можно было увидеть крайне редко.