Владимир Васильев - Идущие в ночь

• Название: Идущие в ночь
• Автор: Владимир Васильев
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-006711-9

За рекою Юбен лежат Дикие земли, где нет торных путей, и всякий странник избирает свою тропинку — в надежде остаться в живых. Потому что немногие выбирались оттуда целыми, а выбравшиеся рассказывали страшное. Только о месте, называемом Каменный лес, не рассказывал никто… никто оттуда не возвращался. Кто пойдёт в вечную ночь Каменного леса по собственной воле? Морган и Тури, которым просто нечего терять, ибо на руках их — кровь, за спиной — смерть, и никто не пощадит тех, что имели несчастье родиться оборотнями…

---

Я привычно провела пальцем над правой бровью и дальше, по виску. Гладкая, ровная кожа, на которой нет и не было шрама от зарубцевавшейся раны. В общем, я тогда поняла, что и в зверином облике я — это всё равно я. Я продолжаю любить тех, кого люблю, и ненавидеть тех, кого ненавижу.

Душегуба Беша я в детстве любила, как папочку, мамочку и добрую динну, вместе взятых. Хотя и не особенно слушалась — когда была человеком. А он и не настаивал. Бешу было важнее, чтобы ему повиновался зверь. Карса, которая должна была со временем стать самым надёжным оружием и самым верным телохранителем Хозяина.

Не то, чтобы у кого-то из людей, знающих Беша, повернулся язык назвать его добрым — хоть спьяну, хоть в бреду пятнистой горячки. Но мне он всегда делал только добро… и мне, и Карсе. И мы честно платили ему тем же.

Когда мне исполнилось пятнадцать кругов, Карса вымахала в здоровенную рыжую зверюгу, даже крупнее обычных карс. Я видела отпечатки её лап в грязи нашего двора и отметины когтей на деревьях. Старый пьяница Унди, с которым я без страха разговаривала обо всём на свете, сказал, что теперь Душегуб заживёт вообще отлично, потому что ему ничего не грозит. Так оно и было. Целых шесть кругов.

Проклятье!

Хотела бы я узнать, что же случилось вчера, незадолго до захода Меара?

Как всегда, я очнулась вместе с первыми лучами красного солнца. Одежды на мне не было, зато был ошейник с шипами. С добрым утром, как говорится.

— Тёмное небо! — прошипела я. — Сколько раз говорила…

Тут мой взгляд упал на то, что валялось у меня под ногами, и я сразу заткнулась.

Под ногами у меня валялись три свежих трупа, один из которых при жизни был Бешем. Двое других были мне, кажется, незнакомы. Точно утверждать не берусь, потому что от их лиц осталось не так-то много.

У Беша было в клочья разодрано горло, и оттуда ещё продолжала тонкой струйкой сочиться кровь.

Вдруг у меня в животе возник отвратительный горячий комок и рванулся вверх, к горлу. Я едва успела добежать до ведра в углу — иначе меня бы вырвало прямо на трупы.

Я стояла на четвереньках над вонючим ведром и ругалась самыми чёрными словами, какие могла вспомнить. Перед глазами плавали жёлтые пятна, и я не спешила их прогонять, потому что они мешали мне разглядеть подробности. Впрочем, к джерхам подробности! Главное я уже видела.

Все три покойника были исполосованы клыками и когтями крупного зверя. Скорее всего, карсы. Даже наверняка карсы.

Когда у меня хватило сил подняться на ноги, я старательно осмотрела своё тело. Разумеется, на мне не было ни царапинки. И, разумеется, я ничего не помнила о распроклятом прошедшем синем дне.

Что же такого сделали или пытались сделать эти трое, что я их убила?

Я перестала ругаться, когда обнаружила, что повторяюсь в выражениях.

Вся моя жизнь пошла к свиньям в корыто. Надо было немедленно выбираться из комнаты Беша, из дома, из наших кварталов, из…

В Айетоте мне больше не жить.

Эта мысль ударила меня, как мешком по голове. Айетот — грязный, гнусный, унылый городишко. Что-то вроде постоянного мусорника на перекрестьи двух большаков, один из которых ведёт от южного Латского моря к Северным горам и дальше, а второй соединяет западные земли за рекой Юбен с Запредельным княжеством на востоке. Сколько себя помню, я всегда ненавидела Айетот. Но до сегодняшнего утра у меня здесь было… ну, что-то вроде семьи. Насколько у таких, как я, вообще может быть семья.

Ни на юг, ни на север, ни в Запределье мне дороги нет. Сколько времени я продержусь в чужом городе, прежде чем выдам себя — неважно, проговорившись в человеческом обличье или показавшись в зверином? А тогда начнётся охота на оборотня, в которой я буду дичью, а все остальные — охотниками. В городе без помощи людей от людей не скрыться.

Значит, остаётся одно: заречные Дикие земли.

Я бросила последний взгляд на Беша. Кровь из разорванного горла перестала течь и уже запекалась бурой коркой. Скверная смерть.

Впрочем, смерть — это всегда скверно.

Я бы заплакала над телом того, кому была обязана жизнью, если бы кто-нибудь объяснил мне, чем это поможет. Вместо этого я тихонько заурчала, как урчит опечаленная карса. Кругов шесть назад в Айетоте надолго остановился передвижной зверинец, и я каждый красный день ходила туда, чтобы научиться рычать, ворчать, шипеть и мурлыкать, как карса. Когда владелец зверинца сказал, что у меня врождённый дар к подражанию речи зверей, я промолчала.

— Прощай, Хозяин, — сказала я, — и прости меня. На всякий случай я тебя тоже прощаю. Да упокоит тебя Тьма!

Я тихонько вышла из комнаты Беша и пробралась к себе. Там я оделась по-дорожному, прицепила к поясу хадасский кинжал и кошель, в который пересыпала монеты из тайника, а ошейник расстегнула и бросила под кровать. Больше я никому не принадлежу — вот, пожалуй, единственное, что меня обрадовало.

Вот и я наконец повзрослела, и ухожу в леса, как мои звериные сородичи.

Дикой карсе, зверю-убийце, самое место в Диких землях.

В доме, который я ещё вчера считала своим, всегда кто-нибудь спит и всегда кто-нибудь не спит. Так что не было смысла пытаться уйти незамеченной. Надо было только вести себя, как ни в чём не бывало.

У самых ворот меня окликнул долговязый Пакинна, которого Беш взял к себе только пару дней назад.

— Эй, киска! Пошли в сарай, поиграем!

Я остановилась и одарила его самой дружелюбной улыбкой, словно ненароком показав клыки. Пусть человеческие, но острые и крепкие.

— Ну, если это у тебя отрастает, как у ящерицы хвост — почему бы и нет? — мурлыкнула я. — А то ведь могу и заиграться…

Пакинна шарахнулся в тень, так ничего и не ответив. Храбрый парень. Или дурак. Впрочем, какая мне теперь разница?

Я зашагала по улице ленивой, неспешной походкой. В голове у меня были сплошные сумерки, и бестолковые мысли метались там из стороны в сторону, как летучие мыши в пересветном небе.

Куда теперь? Наверное, надо купить коня. Или украсть. Или пристроиться к какому-нибудь каравану, идущему к переправе.

У меня забурчало в пустом животе. Для начала было бы неплохо поесть. И выпить.

Я чуть было не свернула в первую же харчевню, но вовремя спохватилась. В ближайших пивных и тавернах прекрасно знают, кто я такая — в смысле, знают, что я женщина из шайки Беша. Первым делом мне нужно уйти подальше от кварталов, где меня знают.

В конце концов я нашла то, что меня устроило — суетливую обжорку при постоялом дворе, где было полно приезжих и никто никого не знал и не интересовал. Толстая хозяйка принесла мне сухарей, сыра, большой кусок сильно перченого и ещё круче посоленного мяса и две кружки тёмного пива. Нехитрая, но беспроигрышная игра: мясо требует к себе ещё пива, а пиво — ещё мяса…

Наверное, у меня всё-таки что-то повредилось в голове сегодня утром. Да и пиво подсобило — хорошее пиво, горькое и крепкое. Уже не единожды сменились посетители, мне давно было пора уходить, а я всё сидела, прихлёбывая из очередной глиняной кружки, и размышляла о всяких глупостях.

О синем восходе, например. Или о собственной матери. Или о диких карсах, запертых в клетках передвижного зверинца. Когда владельца зверей не было поблизости, я прижималась лицом к железным прутьям, и хищные карсы с мурлыканьем лизали мне щёки и лоб. Они понимали, что я тоже не человек. И тоже не свободна. От шершавых языков у меня на коже делались ссадины, но на следующий красный день от них не оставалось и следа.

Есть такое присловье: «заживёт, как на оборотне». Какие бы раны не получил оборотень в человеческом обличьи, они исчезнут, когда он превратится в зверя. Если же его ранят в зверином виде, человеческое тело после превращения окажется целёхоньким. Для того, чтобы расправиться с оборотнем, надо убить его до захода солнца.

Хорошее свойство. Но я бы отдала его, не раздумывая, в обмен на память о моих синих днях. Только кто мне предложит такой обмен?

Тьма и все демоны Ночи!

Я хочу знать, что случилось вчера в комнате Беша. Знать хочу!

— Не, вот этого не знаю, — прозвучал чей-то голос из облака мути перед моими глазами. — Кто такой? Ну… посетитель и всё.

Я вскинула подбородок и сосредоточилась. Передо мной с недвусмысленной ухмылкой на лице стояла толстая хозяйка.

— К-кто?

— Ну ты же спрашивала, кто этот старик. Я и говорю, что впервые его вижу.

— Какой старик?

— Который хочет с тобой поговорить и всё такое.

— А-а…

— А деньги у него есть, — обнадёжила меня хозяйка. — Ну?

— Пошла вон! Я т-те кто — шлюха?!

Хмель с меня слетел, и вместе с ним пропало настроение размышлять джерх знает о чём. Хватит, засиделась я тут. Пора идти.

Я легко отодвинула дубовую скамью и поднялась из-за стола. И тут незнакомый, въедливый старческий голос пропел мне в самое ухо: