Владимир Васильев - Идущие в ночь

• Название: Идущие в ночь
• Автор: Владимир Васильев
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-006711-9

За рекою Юбен лежат Дикие земли, где нет торных путей, и всякий странник избирает свою тропинку — в надежде остаться в живых. Потому что немногие выбирались оттуда целыми, а выбравшиеся рассказывали страшное. Только о месте, называемом Каменный лес, не рассказывал никто… никто оттуда не возвращался. Кто пойдёт в вечную ночь Каменного леса по собственной воле? Морган и Тури, которым просто нечего терять, ибо на руках их — кровь, за спиной — смерть, и никто не пощадит тех, что имели несчастье родиться оборотнями…

---

Каждый оборотень страдает от вынужденного беспамятства. У нас ведь, по сути, отобрана половина жизни, да и ту половину, что остаётся, жизнью можно назвать лишь спьяну. Разве это жизнь — вечные прятки и вечный страх?

Однако, что-то я размяк.

В тот день я был угрюм с утра, потому что сосед, увидев меня, радостно сообщил, что в пригородной деревушке затравили молодого вулха. Радости мне это не добавило, в Дренгерте я провёл уже достаточно времени, и именно тогда впервые серьёзно задумался о переезде в какой-нибудь другой город. Дело было привычное, я прекрасно представлял, что нужно ещё будет основательно готовиться. А главное — выдумать серьёзный повод. Потому что переезд без повода, да ещё вскоре после охоты на вулха тут же заставит задуматься Чистых братьев, а им только дай повод задуматься. Хмуро выслушав соседа, я побрёл в таверну «Маленькая карса». Место ещё то, скажу я вам, но там всегда подавали прекрасное пиво, а для меня это много значит. В общем, жую оленину, пью чёрное, и размышляю о своей скотской жизни.

Старик возник будто из воздуха, но нельзя сказать, что он застиг меня врасплох.

— Привет, Талгорм. Привет, Молчун.

Я вздрогнул. Так звали меня раньше, в Дренгерте же я успел привыкнуть к прозвищу Одинец.

Старик противно хихикнул и добавил:

— Привет, Одинец…

Он знал и нынешнее моё имя. Вообще, он подозрительно много обо мне знал. Скажу честно, в первую же секунду у меня возник соблазн втихую заколоть его, облить пивом и оставить за столом в позе захмелевшего гуляки. Но что-то подсказало мне — это лишь отсрочило бы неприятности.

— Меня зовут Лю-чародей. Слыхал, наверное?

— Нет, — мрачно ответил я, сомкнув пальцы на рукояти кинжала. Кинжал я всегда прятал под плащом, а плащ вне дома никогда не снимал. Даже в жару.

— Жаль. Тогда мой рассказ был бы короче.

Я молчал.

— Гадаешь, что мне от тебя нужно, так ведь, Моран? Да отпусти ты ножик свой, не уподобляйся кретину, который режет курицу с золотыми перьями…

Я безмолвно оставил нож и демонстративно положил обе руки на стол. Впрочем, это не помешало бы мне воспользоваться ножом гораздо быстрее, чем мог бы предположить любой противник.

Тем временем старику подали пиво и хадасский сыр, не менее знаменитый, чем хадасские клинки. Старик явно не страдал от недостатка монет, если заказал его чуть не целую голову. Сыр распространял лёгкий и пряный запах плесени.

— Я хочу тебя нанять. Говорят, ты мечом горазд… Да и без меча ловок.

Голос у Лю был на редкость неприятный. Въедливый и скрипучий.

— Кто говорит? — уточнил я на всякий случай.

— В цехе наёмников. И в цехе телохранителей.

— Я не состою ни в одном из цехов, — соврал я. — А к телохранителям вообще не имею отношения. И меча у меня нет.

Второе и третье было правдой.

— В Дренгерте — не имеешь. Но ведь были ещё Рива и Торнсхольм, был Плиглекс. А?

Я нахмурился.

— Не слишком ли ты много обо мне знаешь? — дружелюбия в моём голосе не нашёл бы и пьяный рив, житель первого из упомянутых Лю городов.

— О! — негромко сказал старик, перестав даже жевать. — Я о тебе знаю больше, чем ты сам. Это правда, вулх…

Кинжал сам оказался у меня в руке и в тот миг я искренне думал, что старик подписал свой смертный приговор.

— …чистая правда. Но ты меня не убьёшь, потому что я тебе нужен.

Говорил старик тихо, так тихо, что нас не слышал никто. Будь я человеком, я бы его тоже не слышал, несмотря на то, что сидел с ним за одним столиком. Но я не человек.

— У меня есть то, о чём ты мечтал много раз.

Лю умолк и взглянул на меня из-под набрякших старческих век. Я ждал, боясь пошевелиться.

— Я могу пробудить в тебе память о времени зверя, Моран. И ещё скажу, что мне совсем неинтересно отдавать тебя безмозглой толпе. Поэтому спрячь свой джерхов ножик и слушай.

Вам знакомо ощущение прыжка в бездну? Я почувствовал себя именно так.

— Я не вру, Одинец. Я действительно могу дать тебе память, но не даром, разумеется. Впрочем, полагаю, ты никакую работу не сочтёшь чрезмерной за такую плату. А, рив?

Тут я удивился. С каких это пор я стал уроженцем Ривы? Жить я там жил, но уже взрослым и недолго.

— Ну, удивляйся. Могу сказать тебе совершенно точно, что ты рождён в Риве. А в окрестности Храгг попал позже, круга в три с небольшим.

— Может, ты и родителей моих знаешь? — спросил я мрачно. Как ни странно, старик ответил, не задумываясь.

— Знал. Но их давно нет в живых. Иначе ты бы их тоже знал. Это были очень умные и очень осторожные вулхи. И они очень любили своего единственного сына. Только благодаря им… и ещё мне, ты по-прежнему жив, а не угодил на костёр вместе с ними.

Пропустив мимо ушей последнее замечание, я тускло осведомился:

— Что я могу для тебя сделать?

— Обещай не удивляться. Тут замешана магия, поэтому не стоит спрашивать: «Почему?».

— Магией меня не испугать, — пожал я плечами. Пугать оборотня магией — это додуматься надо!

— Я не пугаю. Я пытаюсь сказать, что с твоей точки зрения задание может показаться бессмысленным. Или наоборот, исполненным грандиозного смысла. Не думай так, ведь большое видится только на расстоянии.

— Ладно, — согласился я. — Выкладывай. А я отойду подальше и погляжу.

Тьма забери, а что мне оставалось? Во-первых, я уже решил убираться из Дренгерта, потому что оседлый вулх — мёртвый вулх, а в окрестностях Дренгерта, похоже, снова затеяли охоту на оборотней. Во-вторых, более благовидного предлога, чем наём на работу, трудно было представить. Дом — джерх с ним, я его купил за гроши, не жалко и бросить. А вещей у меня немного…

— Знаешь место под названием У-Наринна?

— У-Наринна? — я недоверчиво посмотрел на чародея. — А ты уверен, что такое место есть? Если даже я о нём не слышал, то вряд ли кто о нём знает вообще.

Чародей противно хихикнул.

— Есть, есть такое место, — сказал он. — Его ещё называют Каменный лес.

Я потёр лоб, вспоминая. Про каменный лес я, кажется, где-то слыхал, но вот где и что именно?

— Да, чародей, ты меня удивил, — медленно произнёс я. — Я было начал думать, что про окрестные земли знаю всё.

— Пожалуй, что и знаешь, — прищурился чародей. — Только вот У-Наринна — это очень особенное место. Впрочем, дойдёшь — увидишь. Если дойдёшь.

Я слегка расстроился — гонимый вулх думал, что знает об окружающем мире всё. Да у меня, если хотите знать, несколько вариантов бегства разработано! А кое в каких городах даже жильё есть на первое время. Хоть это и стоило мне немалых денег. Но жалеть не приходится, подобные действия уже не раз спасали мне жизнь, а уж жизнь подороже денег, как ни крути. И всё же… Я должен был знать о каменном лесе. И — не знал. Почти… А впрочем — ничего не знал. Кроме названия.

— Но ведь в Дикие земли соваться опасно… — я постарался подпустить в вопрос побольше сомнительных ноток-интонаций.

— Поэтому я и посылаю тебя, а не тётушку Фили!

Что ж, резонно.

— Мне понадобится оружие.

— Дам. И оружие дам, и коня дам… Даже спутницу тебе дам. Верную — вернее не сыскать.

Тут я нахмурился, потому что спутница мне была совершенно не нужна. К чему оборотню лишний свидетель его ненормальности? До сих пор девчонки в Плиглексе, Торнсхольме и Риве, должно быть, вспоминают странного парня, который любил их только в свете Меара, и никогда — в багровых отблесках Четтана, хотя издревле повелось отводить для утех время красного солнца.

— Не хмурься, Моран, это не человек. Всего лишь ручная карса.

Тут я, вероятно, выразил слишком много скепсиса, потому что Лю недовольно грохнул по столу бокалом.

— Карса. Ручная. Мне вовсе не нужно, чтобы во время твоей красной охоты какой-нибудь олух увёл коня. Или стащил поклажу.

— Карсу невозможно приручить, — возразил я.

— Кажется, — старик был ехиден, дальше некуда, — некоторое время назад мы договорились, что там, где замешана магия, случается ещё и не такое.

— Ладно, — сдался я. — Понял. Что ещё?

— Ещё? Ещё — вот.

Старик вытащил откуда-то из складок одежды (тёмно-синего чародейского балахона) толстый ошейник, украшенный металлическими бляшками.

— Ты наденешь его сейчас и не станешь снимать до самого Каменного леса. Это железное условие.

Я стерпел. Тьма с ним, стерплю ещё и не это. Ради памяти — стерплю.

— Л-ладно…

Не то чтобы я сразу поверил Лю-чародею. Но даже если бы надежда, что это правда, была в тысячу раз призрачнее, всё равно стерпел бы. Потому что обладающего памятью оборотня поймать не удастся никому.

— Все переправы через Юбен ты, конечно, знаешь. Ту, что неподалёку от Айетота, конечно, тоже. Чуть выше переправы по течению Юбена есть старая заброшенная мельница, ты должен знать. Туда и иди. Коня, оружие, припасы и одежду найдёшь там. И киску тоже, хотя она вполне может бродить где-нибудь невдалеке. Пока на тебе — и на ней — ошейники, вы останетесь друзьями. Она пойдёт за тобой даже в пламя лесного пожара и перегрызёт глотки даже дюжине вильтов-воинов, если заподозрит в них врагов. Так что…