Иван Шевцов - Бородинское поле

• Название: Бородинское поле
• Автор: Иван Шевцов
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1981

В романе воспроизводятся события битвы под Москвой осенью 1941 года. Автор прослеживает историческую связь героических подвигов советских людей на Бородинском поле с подвигами русского народа в Отечественной войне 1812 года. Во второй книге много внимания уделено разоблачению происков империалистических разведок, вопросам повышения бдительности. Битва идей, которая происходит в современном мире, - подчеркивает главный герой книги Глеб Макаров, - это своего рода Бородинское поле.

---

Девушки с автоматами вышли из кустов, что-то говоря между собой, и пальцы их по-прежнему лежали на спусковых крючках. Девушка с пистолетом сначала подошла к Виктору, забрала его пистолет, рацию, нож, фонарик и другие военные принадлежности. Потом то же самое проделала с Куни.

После того как летчики были обезоружены, девушка с пистолетом пошла впереди, за ней Виктор и Куни, а замыкали это шествие две девушки с автоматами. Куни возмущался вслух - он не мог простить себе такого:

- Идиоты! Девчонкам сдались. Сопливым бестиям!

- А ты предпочел бы получить от этих девчонок пулю? - сквозь зубы процедил Виктор.

- Лучше пулю, чем позор! - горячился Куни.

- Что ж, еще не поздно. Попытайся бежать, - язвительно сказал Виктор, по привычке все еще вполголоса. Куни не спешил использоваться его советом и после некоторой паузы произнес поникшим голосом:

- Получить пулю из отечественного автомата! Этого только не хватало. Нас же - и нашим оружием.

Шедшая впереди девушка обернулась и что-то грозно сказала. Куни изобразил на своем лице фатовскую улыбку:

- Пардон, мадам.

- Мадемуазель, - поправил Виктор и горестно усмехнулся. Но лица девушек были строги и невозмутимы, а глаза исторгали огонь решительности и презрения. С врагами они не умели шутить.

3

Святослав Макаров возвратился в Ханой из поездки на юг Демократической Республики Вьетнам в полдень. Сопровождавший его капитан Нгуен Ван поднялся с ним в номер гостиницы, присел к письменному столу и, вооружившись блокнотом и карандашом, спросил:

- Какие на сегодня планы у товарища полковника?

Щупленький, подтянутый, бронзоволицый, он казался отлитым из металла, когда становился деловито-серьезным. "Из него вышел бы классический адъютант командующего, а он - армейский политработник", - подумал Святослав и ответил с тихой усталостью в голосе:

- Пожалуй, немного отдохну, приведу в порядок свои записи, просмотрю вот это. Он кивнул на груду американских газет и журналов, брошенных в беспорядке на диване: их принес Нгуен Ван в день отъезда к линии фронта, и Святослав еще не просмотрел их.

- Да, вам надо хорошо отдохнуть после такой поездки, - быстро согласился капитан и прибавил, весело сверкая глазами: - Главное - отоспаться.

Нгуен Ван довольно сносно говорил по-русски - он учился в Москве в Военно-политической академии имени В. И. Ленина - и теперь был рад представившемуся случаю пообщаться с русским офицером в роли гида-переводчика и консультанта.

- Я думаю, хороший сон и вам не помешает, капитан, - заметил дружески Святослав.

- Я привык: с детства воюю, можно сказать, всю жизнь. Если не считать годы, проведенные в Москве… До свидания, товарищ полковник. Если потребуюсь или что такое - звоните мне или майору Ле Ксюану.

Нгуен Ван щелкнул каблуками и удалился.

"Да, классический адъютант, - думал Святослав. - Воюет всю жизнь. А ведь это правда, горькая, страшная правда, трагедия многомиллионного народа". Святослав вспомнил год рождения Вана: тысяча девятьсот сорок пятый. В Европе тогда окончилась война, а здесь, на древней вьетнамской земле, она только разгоралась. Сначала с французскими колонизаторами народ Вьетнама вел освободительную войну. Это была изнурительная, жестокая битва за свободу и счастье, за национальную независимость. И народ победил. Тогдашний президент Франции, генерал де Голль, тонкий политик и дальновидный государственный деятель, понимал, что эпоха колонизаторов кончилась, что продолжать войну против вооруженного народа бессмысленно, и вывел свои войска из Вьетнама. Тогда на смену французам пришли чванливые, самонадеянные янки. Индокитай - бывшая колония Франции - казался им лакомым куском. В 1961 году де Голль пророчески предупреждал самоуверенного молодого президента США Кеннеди: "Интервенция в этом районе приведет к тому, что вы безнадежно завязнете в этой бесконечной войне. После того как нация пробудилась, никакая иностранная власть, какими бы средствами она ни располагала, не имеет шансов на то, чтобы навязать там свою волю. Вы сами в этом убедитесь. Ибо если вы найдете на месте правительство, которое из корыстных побуждений согласится повиноваться вам, то народы не согласятся повиноваться. И к тому же они не зовут вас. Идеология, на которую вы ссылаетесь, ничего не изменит. Больше того, массы будут отождествлять ее с вашим стремлением к господству. Вот почему, чем больше вы будете там бороться против коммунизма, тем больше коммунисты будут выступать как поборники национальной независимости, тем большую они будут получать поддержку. Мы, французы, в этом убедились на опыте. Вы, американцы, вчера пожелали занять наше место в Индокитае. Теперь вы хотите заменить нас, чтоб снова разжечь пожар войны, которую мы прекратили. Я вам предсказываю, что вы будете увязать шаг за шагом в бездонной военной и политической трясине, несмотря на все свои потери и расходы".

Еще перед вылетом в командировку во Вьетнам Святослав Макаров вычитал эти вещие слова великого француза, и они крепко врезались ему в память. Кеннеди не послушался мудрого совета, пренебрег с тупой заносчивостью янки. И вот теперь преемники и последователи убитого президента, как крысы, барахтаются во вьетнамской трясине и не знают, как из нее выбраться.

Святослав давно работал над фундаментальным трудом об идейном и нравственном воспитании в армиях НАТО. Эта работа и привела его во Вьетнам, где он рассчитывал найти конкретные примеры нравственного облика американской военщины. Поездка на линию фронта и все, что он видел во время этой поездки, глубоко потрясло его. Дотла сожженные, разрушенные бомбами селения, рисовые поля, перепаханные воронками, лесные массивы, оголенные ядохимикатами, переправы, усеянные осколками металла, - все это напоминало ему жуткие картины его Родины сороковых годов, воскрешало в памяти варварство гитлеровцев. Была прямая аналогия: гитлеровский нацизм и американский империализм - родные братья-разбойники, их звериная сущность имеет сходство близнецов. Лежащие на диване американские газеты и журналы пестрели материалами из серии "Новое оружие страха". В одной из статен сообщалось о химическом веществе "Ви-Экс", поражающем нервную систему. "Ви-Экс" очень стоек, испаряется медленно. Пораженная им местность превращается в безжизненную пустыню. В семи миллиграммах этого вещества таится сто смертей.

Похоже, что американцы испытывали это и другие виды варварского оружия на вьетнамской земле. Вчера Святослав был свидетелем и очевидцем применения американцами еще одного нового оружия страха - "бомб избыточного давления", или, как называют их сами янки, - боеприпасов "СВУ-55".

Святослав видел, как два американских самолета сбросили какие-то контейнеры на парашютах и потом из этих контейнеров на землю посыпался град небольших по размеру бомб. А спустя какую-то минуту с земли в небо взвились огненные шары, слились в общее, огромное пламя, превратившееся в ураган огня, сметающий на своем пути все живое. Могучие деревья и кустарники, непролазные заросли джунглей полыхали в раскаленном смерче, как сухой хворост на костре, превращаясь в пепел и угли.

Да, Пентагон изобретает новые виды оружия массового уничтожения, и Вьетнам он превратил в свой полигон. Американская военщина давно показала миру свой звериный оскал. В армии США, как когда-то в гитлеровской армии, готовят хладнокровных убийц, кровожадных садистов, нравственно опустошенных, растленных подонков. Культивируемое с детских лет насилие здесь, в армии, сочетается с возбуждением животных инстинктов с единственной целью - воспитать человека-зверя, который не задумываясь будет жечь и расстреливать младенцев и матерей, разрушать целые города, осквернять святыни.

С этими неспокойными, гнетущими мыслями Святослав прилег на диван, подложив под голову кипу газет и журналов, и задремал. Разбудил его слабый стук в дверь. Неслышно вошел Нгуэн Ван, смущаясь, сказал:

- Извините, товарищ полковник, что беспокою вас. Меня послал майор Ле Ксюан. У него есть интересующий вас материал: два американских летчика. Их сбили четыре дня тому назад… Я предупредил майора, что вы отдыхаете, но он сказал, что для вас это важно.

- Коль так считает Ле Ксюан, то, значит, так оно и есть. Майор знает, что важно, - проговорил Святослав, надевая на себя серый пиджак. - Машина у подъезда?

Ван кивнул и, попросив разрешения позвонить по телефону, сообщил Ле Ксюану, что они выезжают.

В кабинет майора Святослав вошел вместе с Нгуен Ваном. Майор - пожилой широколицый человек с седеющей шевелюрой - поднялся из-за стола с приветливой улыбкой, крепко, двумя руками, пожал руку Святослава, просил извинить за беспокойство и, указав острым взглядом на сидящих у стены Виктора Раймона и Дэвида Куни, сказал:

- Мне кажется, вам интересно будет побеседовать с этими…