Илья Варшавский - Контактов не будет (Фантастические повести и рассказы)

• Название: Контактов не будет (Фантастические повести и рассказы)
• Автор: Илья Варшавский
• Издательство: Правда
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 1992
• ISBN: ISBN 5—253—00428—9

В книгу известного советского писателя-фантаста И. И. Варшавского, представителя поколения шестидесятников, вошли научно-фантастические и юмористические повести и рассказы, знакомые читателям по сборникам "Молекулярное кафе", "Лавка сновидений", "Человек, который видел антимир" и др.

Произведения писателя относятся к жанру альтернативной фантастики, не приемлющей штампа, стандарта, затертых образов, изображающей действительность под непривычным, неожиданным углом зрения.

---

К литературной деятельности Илья Иосифович никогда себя не готовил. В молодости он сделал попытку стать актером и поступал в знаменитую кинематографическую студию ФЭКС ("Фабрика эксцентрического актера"), однако провалился на экзаменах и, разочаровавшись в своих актерских способностях, избрал совсем иной путь. В 1925 году, шестнадцати лет от роду, он пошел учиться в мореходное училище, мореходку, как его называли петербуржцы, которую окончил со званием "механик торгового флота". Практикуясь в своей специальности, И. Варшавский плавал по белу свету, и вот тогда-то и вышла из печати его первая книга, написанная, правда, в соавторстве со старшим братом Дмитрием и редактором молодежной газеты «Смена» Н. Слепневым. Называлась она "Вокруг света без билета". Во время учебы в мореходке И. Варшавский сотрудничал в научно-популярной рубрике «Смены», однако тогда же оборвал свою журналистскую деятельность, и до того времени, когда в "Науке и жизни"

был напечатан «Роби», никаких промежуточных литературных этапов в его жизни не было.

Возможно, И. Варшавского отвлекло от журналистики крупное открытие в области электрохимии, которое он сделал по окончании училища. Он нашел способ оцинковывать (или хромировать) готовые изделия, не погружая их в гальваническую ванну, а с помощью особого пистолета, наподобие краскораспылителя, то есть как бы вынеся процесс наружу. Испробовав эту технологию на железнодорожных вагонах, он перешел к подводным лодкам, одновременно добавляя в покрытие противообрастающий состав.

К началу Отечественной войны И. Варшавский — сотрудник одного из отделов завода "Русский дизель". Будущий фантаст не был призван в действующую армию: из-за детской травмы черепа: у него была удалена височная кость.

Много, но, все же недостаточно сказано о подвиге рабочих и инженеров, которые в тяжелейших условиях военного времени за кратчайшие сроки развернули на Востоке в недостроенных цехах, а то и под открытым небом мощную промышленность, обеспечившую армию необходимой техникой. Среди них был и инженер Варшавский.

Он трудился в Барнауле, но путь на Алтай из Ленинграда был не гладок.

Баржа, на которой он оказался, затонула в Ладожском озере поздней осенью 1941 года, и ее пассажиры очутились в ледяной воде. Из полутора тысяч человек уцелели немногие. И. Варшавский продержался до прихода спасательного катера.

На Алтае И. Варшавский оставался до 1949 года, а потом вернулся в Ленинград, снова на "Русский дизель", где и проработал еще двадцать лет. Он гордился своим трудовым стажем и, когда пришла пора выйти на пенсию по инвалидности, настоял на том, чтобы ему оформили пенсию как производственнику, хотя уже был к тому времени членом Союза писателей.

Последние годы на заводе он руководил молодежным конструкторским бюро; именно ребята — конструкторы н стали первыми «широкими» слушателями его рассказов…

Впрочем, о своей инженерной деятельности И. Варшавский сам рассказал в блестящем, на мой взгляд, монологе «Ветеран», по своему стилю и юмору не уступающем лучшим страницам морских повествований Виктора Конецкого.

Вернемся однако в 60-е годы.

Это было время безудержного кибернетического романтизма. Просвещенное человечество, завороженное первыми успехами в создании автоматических систем, вообразило, что еще немного, еще чуть-чуть — и сбудутся самые дерзновенные мечты фантастов, будет создан искусственный мозг, не уступающий натуральному, а лучше — превосходящий его, и люди, с облегчением вздохнув, переложат на его несуществующие плечи решение самых трудных своих задач, вроде ведения ядерной войны, не говоря уже о таких пустячках, как сочинение музыки. Самые ясновидящие из фантастов немедля разглядели надвигающуюся опасность и стали всерьез живописать ужасы и тупики, в которые нечеловеческий разум может завести тех, кто имел несчастье или глупость ему довериться. А И. Варшавский громко и непочтительно засмеялся надо всеми этими псевдонаучными гипотезами. Поверьте, что тогда для такого отношения требовалась куда большая проницательность, чем сейчас. Было бы нелепостью отрицать инженерные и научные достижения, но прошедшая четверть века как-то все расставила по своим местам. И кибернетике — кибернетическое, человеку — человеческое. Сегодня были бы смешны споры о том, нужны ли инженеру Блок и Бах, и стоит ли, тащить ветку сирени в космос. Боюсь, что сегодняшний читатель может даже и не понять, о чем речь, а между тем именно вокруг этих формулировок шла яростная дискуссия в прессе. В победе теперь уже бесспорных истин надо видеть не только утилитарный подход — гуманитарное образование необходимо любому специалисту, — но и более основательное возвращение к подрастерянной XX веком духовности. А ведь все эти проблемы уместились в одном из самых первых, одном из самых маленьких и одном из самых лучших рассказов И. Варшавского — "Молекулярное кафе", давшем название его первой книге и популярной в свои годы телепередаче, которую вел Илья Иосифович.

Ничто не может заменить людям простых и естественных радостей, "настоящего молока со вкусным ржаным хлебом", как и никакие электронные педагоги не заменят детям старенькую Марьванну с ее потертым портфельчиком (это я добавляю от себя). Может быть, кому-то покажется странным, что надо доказывать столь очевидные прописи, но на практике оказывается, что еще как надо.

Должен признаться, однако, что своим пассажем о насмешках И.

Варшавского над издержками кибернизации я в значительной мере отдаю дань традиционному подходу к фантастике шестидесятых. Принято считать, что она возникла как отклик на подкатившую волну научно-технической революции. В известной степени это справедливо по отношению к так называемой фантастике беляевского типа, которая никогда и не отличалась особыми достижениями, а к настоящему времени окончательно выродилась.

Впрочем, в то время даже сам И. Варшавский был уверен, что вклинивается своими юморесками в самое существо ведущихся научных дискуссий. "Я не верю, — писал он в предисловии к "Молекулярному кафе", — что перед человечеством когда-нибудь встанут проблемы, с которыми оно не сможет справиться. Однако мне кажется, что неумеренное стремление все кибернизировать может породить нелепые ситуации. К счастью, здесь полемику приходится вести не столько с учеными, сколько с собратьями-фантастами. Думаю, что в этих случаях гротеск вполне уместен, хотя всегда находятся люди, считающие этот метод спора недостаточно корректным…"

Но это только самый верхний слой. Фантастика шестидесятых, в том числе фантастика И. Варшавского, была прежде всего вызвана к жизни глубинными социальными сдвигами, которые произошли в нашем обществе во второй половине 50-х годов. Как сейчас окончательно выяснилось, сдвиги эти оказались необратимыми, хотя их развитие и было резко заторможено двумя десятилетиями застоя. Наверно, шестидесятники сами не всегда отдавали себе отчет в том, что и зачем они делают. Но, как известно, перо мастера бывает умнее самого мастера. Уже тогда в рассказах И. Варшавского ясно видится чисто человеческий подход, и отношения в них возникали не между роботами, а между людьми, хотя эти люди на литературном маскараде и могли принять обличье роботов. В "Секретах жанра" И. Варшавский показал, с какой легкостью, всего лишь перестановкой двух букв, получаются подобные перевертыши, и обыкновенный буколический волк, выступающий в сказочном контрдансе в паре с Красной Шапочкой, превращается в ужасного электромагнитного хищника лвока, сохранившего ту же функцию — глотать нерасторопных бабушек. "Секреты жанра"

открыли бесконечную серию перелицовок сказочных сюжетов под научную фантастику. Их авторы быстро забыли, что в "Секретах жанра" эта операция была проделана с пародийными целями, а потому вскорости остроумный прием был опошлен до безобразия.

И. Варшавский вообще очень любил пародии, розыгрыши, парадоксальные концовки (как, например, в рассказе "Новое о Шерлоке Холмсе"), стилизации с тонкой иронией. Если вы не будете знать правды с самого начала, вы не отличите многих абзацев рассказа "Фантастика вторгается в детектив" от подлинного Жоржа Сименона, до тех пор, разумеется, пока там не появится советская литературовед-девица и пародийное начало полновластно вступит в свои права.

Не так уж и много времени понадобилось, чтобы злободневная пыльца несколько пооблетела с крылышек и на первый план выступили опорные содержательные жилки. Возможность появления злых человекообразных роботов и искусственного мозга с диктаторскими замашками не очень волнует новых читателей И. Варшавского, но они так же искренне веселятся, находя в его рассказах обличение научного пустословия, высокомерия, эгоизма, нетерпимости. Мы без труда найдем у него все то, чем оперирует «большая»