Алексей Атеев - Солнце мертвых

• Название: Солнце мертвых
• Автор: Алексей Атеев
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-009649-6

Издавна деревня Лиходеевка считалась недобрым местом. И люди здесь селились странные. Рассказывали, будто обладают они колдовской силой. Да такой мощной, что даже могли оживлять умерших. Шли годы… Лиходеевка превратилась в один из городских районов. Но здесь по-прежнему время от времени происходили загадочные и страшные вещи. Однажды милиция обнаружила чудовищно обезображенный труп. Неужели это действительно дело рук зомби – мертвецов, оживленных дьявольским обрядом? Капитан Казаков был вынужден проверить и такую версию. И по ходу дела оказался в самом эпицентре таинственных событий!..

---

Вот, например. – Митя кивнул на давешнюю дореволюционную карту уезда. – Почему Лиходеевка стоит как бы в центре нескольких помещичьих владений, а сама никому не принадлежит? Оказывается, дело в том, что населяли ее однодворцы, довольно своеобразная группа русского свободного крестьянства. Некогда их относили к низшему дворянству, но матушка Екатерина Вторая особым указом перевела их в крестьяне. Однако однодворцы былых вольностей не забыли и с простыми крепостными не больно-то якшались.

Было их в Лиходеевке согласно ревизской сказке 1858 года 48 душ мужского пола. Еще более интересный документ – рукописный сборник легенд и преданий нашей губернии, собранный и записанный семинаристом Лаврентием Воздвиженским. Эта толстая амбарная книга в коленкоровом переплете, исписанная каллиграфическим почерком, попалась мне среди книг и документов бывшей Архангельской церкви. Архив этой церкви находится, кстати, в вашей библиотеке, Валентина Сергеевна.

Так вот, там говорится, что при царе Федоре Иоанновиче, сыне Ивана Грозного, в наш уезд было сослано несколько представителей знатных дворянских семей, обвиненных в ереси и колдовстве. Лишены они были всех своих земель и добра, но не сожжены, как полагалось, нравы при Федоре Иоанновиче стали помягче. Именно они и основали Лиходеевку. Видимо, кое-какие средства у них остались, потому что поставили они себе крепкие усадьбы и зажили на свой манер, тихо, но независимо.

Из той же книги следует, что Лиходеевка издавна пользовалась недоброй славой среди окрестного населения.

«В божьем храме редко кто из них бывает, – пишет семинарист, – а в самой деревне церкви нет». Хотя он оговаривается, что все жители Лиходеевки крещены по православному обряду. Семинарист Лаврентий, видимо, знал больше, чем написал в своем труде, но по каким-то причинам об этом не распространялся.

Валентина Сергеевна слушала этот рассказ сначала с напряженным интересом, но постепенно вся эта старина стала ей надоедать. За окном давно стояла теплая августовская ночь. С улицы налетели ночные бабочки и кружились возле настольной лампы. Было тихо и уютно, а все эти ужасы, казалось, существовали только в воображении.

Она потянулась, нечаянно задела стакан на столе. Звякнула ложечка. Митя приостановил свой рассказ и насмешливо заметил, что Валентине Сергеевне, видимо, уже не страшно и пора расходиться по домам.

– Нет, нет! – воскликнул Забалуев. – Дело вовсе не в гражданке Петуховой, вся эта история представляет несомненный исторический интерес.

– Как это не во мне, – рассердилась библиотекарша, обидевшаяся на слово «гражданка». – Именно во мне.

В комнате повисла напряженная тишина. Валентина Сергеевна поднялась и, взглянув на часы, сказала:

– Ну что ж, товарищи, мне пора. Поздно уже. Спасибо за интересный рассказ, но никакой ясности он не внес: колдуны, зомби – все это…

Но Воробьев не дал ей договорить.

– Сядьте! – сказал он властно. И Валентина Сергеевна невольно подчинилась. – Вы, Валентина Сергеевна, и не подозреваете, в какой переплет попали. Насколько все это серьезно. Верите вы или не верите, это, конечно, ваше дело, хотя после того, что с вами произошло, нужно быть полным кретином, чтобы отрицать очевидное. Я еще не дорассказал всей этой истории.

Слова Воробьева сильно смутили библиотекаршу. Напоминание об опасности подействовало, как ушат холодной воды.

«Ладно, – решила она, – дослушаю эти глупости до конца, раз уж сама напросилась».

– Итак, я продолжаю. – Митя потушил окурок в пепельнице и отхлебнул стакан холодного чаю. – После всех изысканий надо было ехать в Лиходеевку. Мне очень хотелось это сделать, но что-то постоянно мешало. То разные житейские заботы, то еще какие-то мелочи. Иногда мне казалось, что некий внутренний голос шепчет: не езди, Митя, не езди… Я человек не суеверный, однако, по правде сказать, было как-то не по себе.

И тут случилось довольно странное происшествие, давшее толчок целой цепочке еще более странных событий.

Как-то в музей зашел пожилой гражданин довольно странной наружности, напоминавший Паганеля из известного фильма «Дети капитана Гранта». Только в отличие от актера Черкасова он был маленький и толстый. А сходство же заключалось во множестве приспособлений для ловли насекомых, имевшихся при нем. В руках диковинного старика был сачок для ловли бабочек, еще один сачок болтался за спиной. На боку висели жестяные коробки, какие-то морилки. Одет он был в просторный парусиновый костюм. Дополняла наряд широкая соломенная панама. Когда потом мы с ним шли по улице, то вид его вызывал живейший интерес прохожих. А ребятишки так вообще бежали за ним следом.

Этот диковинный человек представился профессором-энтомологом Викентием Аркадьевичем Струмсом.

Время было непростое, и наш бдительный директор перво-наперво потребовал у него документы. Документы оказались в полном порядке: командировочное удостоверение, паспорт, еще какие-то бумаги. Были и рекомендательные письма из очень солидных учреждений с просьбой оказывать В. А. Струмсу всяческую помощь в его исканиях. Пока директор рассматривал бумаги, раздался звонок. И по почтительному тону директора можно было понять, что на том конце провода кто-то из начальства. Разговор, видимо, шел все о том же Струмсе, потому что, положив трубку, директор рассыпался перед профессором мелким бесом.

Из разговора выяснилось, что наш новый знакомый – специалист по ночным бабочкам. И что, как ему стало известно, в наших местах встречается редчайший подвид – бабочка «мертвая голова».

– А где же водится этот подвид? – встрял в разговор я.

Директор музея недовольно на меня покосился.

– Здесь, не очень далеко от города, есть деревня Лиходеевка, так, по моим сведениям, где-то возле нее, – ответил Струмс.

Упоминание о Лиходеевке разожгло мой интерес невероятно. И, не обращая внимания на нахмуренного директора, я полностью завладел разговором.

– А откуда у вас эти сведения? – спросил я профессора.

– Да вот из этой книги. – И он достал из полевой сумки – что бы вы думали – «Сонмище демонов черных и белых» отставного майора Кокуева.

Прочитав заглавие книги, оттиснутое золотом на черном переплете, я чуть со стула не свалился.

– Вот видите, – профессор раскрыл книгу и показал рисунок гигантской бабочки, – автор утверждает, что изображение это в натуральную величину. И я ему верю, да, верю! – Он запальчиво повысил голос: – Особенности рисунка доказывают, что рисовал он с натуры. Подвид этот нигде пока не описан, и я надеюсь…

Тут он остановился и перевел дух.

– Ну, ладно, об этом потом. Одним словом, я прошу вашей помощи. – Он посмотрел на директора. – Помогите мне добраться до этой Лиходеевки.

– Нет ничего проще, – сказал директор. – Даю в ваше распоряжение Митю Воробьева. – Он кивнул в мою сторону. – Завтра же и отправляйтесь.

Я проводил профессора до гостиницы. Мы обо всем договорились. В конце же я набрался смелости и попросил у него на одну ночь книгу, за которой я так долго и безуспешно охотился. Струмс внимательно посмотрел на меня, но книгу дал, только попросив как можно бережнее с ней обращаться. Вообще он производил впечатление чудака не от мира сего. Однако на прощание еще раз внимательно посмотрел на меня, и мне показалось, что он совсем не тот, за кого себя выдает. Лицо его приняло серьезное и даже строгое выражение.

– Конечно, все, что изложено в этой книге, невероятно, – промолвил Струмс. – Однако нет оснований не верить автору. Конечно, много туману. Но личное, личное не может быть придумано! Вы, молодой человек, надеюсь, сами сделаете вывод.

Схватив драгоценную книгу, я побежал к себе. И надо сказать, она действительно была необычной. Долго рассказывать обо всем, что там написано. Сделана она была в виде дневника. Автор передавал читателю все свои переживания, настроения и т. д. Кроме того, он увлекался магией, и страницы переполняли различные мистические пассажи. Больше всего на меня произвел впечатление один из фрагментов этой необычной книги. По смыслу он был кульминационным. У главного героя (или у автора) была возлюбленная, как он пишет, «девица небесной чистоты». Называл он ее по-разному: то Суламифь, то Изольда, то Женевьева. Однако в одном месте текста стоит совершенно конкретное имя – Дарья Михайловна Сурина, дочь соседского помещика. Так вот, можно понять, что Суламифь-Даша совсем отставным майором не интересовалась. Он же сгорал от любви. Просил ее руки у отца и получил отказ: видимо, был незавидным женихом. Впрочем, обожание на расстоянии, очевидно, нравилось Кокуеву, совпадало с его рыцарским идеалом.

Однако драма переросла в трагедию. Дарья Сурина внезапно заболела и вскоре скончалась.

Потрясенный Кокуев чуть не лишился рассудка. Однако задумал оригинальный ход. У него были знакомства среди колдунов деревни Лиходеевки. Кстати, о своих связях с нечистой силой майор пишет весьма осторожно, не называя имен и не вдаваясь в подробности. Можно, однако, понять, что вопросы волшебства, чародейства и магии интересовали его чрезвычайно и что он не жалел на овладение ими ни времени, ни средств.