Анатолий Шиманский - Америка глазами русского ковбоя

• Название: Америка глазами русского ковбоя
• Автор: Анатолий Шиманский
• Издательство: Амфора
• Жанр: Гиды, путеводители
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-367-00809-8

Анатолий Шиманский – человек одновременно обычный и удивительный. Русский по привычкам и восприятию жизни, он решил познакомиться с Америкой без посредников – и познакомить ее с собой. Каким образом? Для этого оказалось достаточно приобрести мерина, назвать его Ваней, впрячь в фургончик и проехать не спеша от Восточного побережья США до Западного…

---

Распряг лошадь и пустил пастись вдоль канала, сам же устроился внутри кибитки, заполняя дневник и слушая тишину. К вечеру комары набрали силу и взяли Ванечку в оборот. Вначале он носился вдоль канала в надежде от них убежать, но в конце концов оставил это глупое занятие и застопорился на краю поля, измотанный и без надежды на избавление. Ничем я не мог помочь ни ему, ни себе – весь арсенал мазей и суспензий был испробован. Не могли мы спрятаться в сарае или доме и страдали, как и наши предшественники на этой тропе сотни лет назад.

А духи предков затаились под мостом и в кустах полыни, за ближайшими холмами и скалами. Привидения сотен тысяч переселенцев, прошедших этой же тропой полтора века назад, смотрели на меня, подбадривали, сочувствовали – держись, мол, Анатолий. Конечно, трудно тебе одному, но конь у тебя добрый, подковы новые, овес есть, да и бутылка вина рядом.

Уже в темноте подъехали на грузовичке Джастин Септер и Вирджиния Коул и привезли кипу сена. Они еще днем встретились мне по дороге и спросили, не могут ли чем помочь, вот и попросил я тогда подвезти сена. Правда, оказалось оно плесневелым, и лошадь отказалась его есть, но об этом я только сейчас рассказываю. Ведь пенсионеры потратили несколько часов, мотаясь по окрестностям в поисках сена, и откуда им было знать, что такое сено за милую душу ест скот, но лошади более привередливы.

Уехали мои друзья-пенсионеры, и опять я остался наедине со звездами, луной и тишиной. Сижу и жду, когда летающие тарелки приземлятся и заберут меня зелено-серые лапутяне в какое-нибудь созвездие Пегаса, чтобы там на лошадях ездить. А зачем мне туда, когда и здесь лошадь есть. И вообще, что мне еще для счастья нужно? Отдамся-ка в объятия Морфея, хотя и звучит это несколько гомосексуально, поскольку бог сна все-таки какой-никакой, но мужик. Но женщин-то вокруг нема.

Утром проснулся с песней: «Холодок бежит за ворот, шум на улицах сильней», – вспомнилась почему-то песня про кипучую, могучую, никем не победимую Москву. Врала песня – полонил Первопрестольную в 1812 году Наполеон и пограбил изрядно, а и до того тохтамыши и мамаи жгли ее неоднократно, да кто же хочет это вспоминать. Ведь и американцы не хотят вспоминать, что в 1814 году английский экспедиционный корпус высадился в устье реки Потомак и, не встретив достойного сопротивления, сжег столицу США Вашингтон.

Холодок, действительно, есть, но шумит здесь только ветерок в кустах шалфея, местной разновидности полыни.

Проехав пару километров, оказался посреди леса насосов, вот уж более 100 лет качающих нефть на благо американского капитализма. Ни души вокруг, и только чмокающие звуки засасываемой нефти, да еще какой-то стервятник парит в безоблачном небе. То ли подобную себе стерву ищет, то ли падаль высматривает.

Проехав еще километров 10 по безлюдной дороге, узрел слева посадки деревьев и крыши сараев. Грунтовая дорога привела к укрепленной на столбах вывеске с названием «Ранчо гремучих змей», ниже изображен усатый ковбой верхом на гремучей змее, лассо в правой руке крутит.

У ворот меня и встретил этот ковбой – управляющий ранчо Боб Мартинес. В шляпе, с висячими усами и в сапогах со шпорами, он словно соскочил с экрана голливудского вестерна. Боб управляет ранчо, занимающим 40 000 гектаров, на которых пасется около двух тысяч голов скота. Помогают ему брат Скотт и парень лет двадцати с зелеными глазами невинного теленка, Джэйсон Сакс.

Работают не за деньги, а за статус ковбоя, за право быть свободными. Ведь зарплата всего 600 долларов в месяц. Подрабатывают участием в родео, иногда удается сняться в массовках фильмов о ковбоях. Все книги в библиотеке Боба о ковбойских приключениях, о завоевании Дикого Запада, о пионерах и трапперах. Здесь же, на месте, он соорудил для меня шпоры. Прикрепил я их к сапогам – и детское в душе запрыгало, зарадовалось.

Честно признаться, сам-то я ни одной книги о ковбоях не читал. Будучи в США, насмотрелся ковбойских фильмов до пресыщения. Здесь же я узнал, что в США только после окончания в 1865 году гражданской войны появились современного типа ранчо, где выращивали тысячи и десятки тысяч голов скота. Только тогда возникла профессия пастухов, в основном уроженцев Мексики, которые называли себя по-испански – вакеро.

Со временем появились, в основном в Техасе, англоязычные пастухи, которых так и называли – cow boy (коровий парень). Первая книга, романтизировавшая их весьма примитивную жизнь, была написана в 1885 году Чарли Сиринго и называлась «Техасский ковбой, или Пятнадцать лет верхом на испанском пони». Чарли Сиринго был действительно ковбоем по рождению и писателем по необходимости. Он так и написал в предисловии книги: «Взялся я за писательство, чтобы заработать денег, и как можно больше».

Но настоящим романтиком ковбойской жизни оказался отнюдь не ковбой, а закончивший Гарвардский университет адвокат Оуэн Уайстер, который сам-то в седле сидел не очень уверенно. Путешествуя по штатам Вайоминг и Монтана, он, может быть, и встретил нескольких настоящих пастухов. Друзьями же его были феодальные бароны, в основном богатые владельцы ранчо из Техаса или из Англии. В своем воображении он сделал их обычными пастухами, написав в 1902 году книгу «Вирджинцы». Вот в ней-то и появился благородный образ романтического героя, американского Дон Кихота, рыцаря прерий, спасающего белокурую леди Дульцинею и наказывающего злодеев. А «ков бой» (коровий парень) трансформировался в ковбоя.

Подруга Боба, Бэкки Пайлс, не любит ездить верхом, она пишет маслом картины на мотивы трапперской и индейской жизни. На сивках-бурках, одетые в меха и украшенные ожерельями, разъезжают на ее картинах американские добры молодцы. Индейские принцессы, напоминающие немецких Брунгильд, предпочитают красоваться на арабских скакунах, и их шелковистые волосы развеваются на ветру. Так и живут они в прекрасном сказочном мире, на земле гремучих змей.

Владельцы ранчо объединены в ассоциацию, состоящую из 10 членов, каждый из которых владеет порядка полутысячи голов скота. Боб Ларсен, один из них, собирается завтра ставить на молодняке свое тавро в форме круга, помещенного над квадратом. Предполагаются вакцинация, а также кастрация и вырезка корней рогов у бычков. Боб созывает на помощь друзей и знакомых, ведь предстоит обработать за день 275 голов.

Приехавшие на следующий день ковбои в обыденной жизни работают водителями и строителями, профессорами и банковскими служащими. Ковбойство для них хобби, молодечество и младенчество души.

Пока Боб варганил из железной бочки горн для накаливания тавро, эти ковбои кавалькадой отправились на пастбище за первой партией скота. Сытые, застоявшиеся кони с удовольствием брали препятствия, всадники, с лассо на луке седла, шпорами почти не пользовались. Пастушьи собаки послушно собачничали, выгоняя скот из глубоких лощин.

Через час стадо было в загоне, и люди приступили к главной работе. Ковбой бросает лассо и захватывает им задние ноги теленка, а потом тянет его с помощью лошади назад, упирающегося и истошно мычащего. Двое помощников захватывают его голову и хвост, делают растяжку. Билл раскаленным добела тавром прожигает шерсть и кожу теленка, его жена делает вакцинацию. Гарри инструментом типа клещей вырывает корни рогов, Боб кастрирует бычков перочинным ножом и складывает «оные» в ведро, чтобы потом компания ими полакомилась. Операция длится с минуту, но сколько боли и страдания переживает каждое животное!

Ковбои носятся с лассо по загону, коровы и телята шарахаются от загородки к загородке, воздух пропитан навозом, потом, болью. Смрадный дым горящей шерсти и кожи поднимается к небу. Боже, как хорошо, что я уже не теленок!..

При заходе солнца кавалькада всадников возвращается на ранчо, где женщины приготовили, как и у нас, макароны по-флотски, гамбургеры, сосиски; на десерт виноград, арбузы, яблоки. В изобилии пиво «Курс» и только одна бутылка виски, которую распивают из горла, по-русски. Из пятнадцати человек двое курящих, большинство жует табак фирмы «Копенгаген», и Боб утверждает, что настоящий мужчина табак не курит, а жует.

После ужина иду на берег тихо булькающего ручья и раскуриваю трубку. Луна поднимается над Скалистыми горами. Ваня, наскубавшись до отвала медовой травушки, подходит сзади и благодарственно щекочет мягкими губами затылок. Благодать!

Кристиан

27 июня

Утром Скотт Мартинез подарил мне свою потную продырявленную шляпу и вместе с Джэйсоном приволок два мешка овса. От одного пришлось отказаться – нет свободного места в телеге.

Километров через 20 показалась китообразная громадина скалы Независимости, на которой тысячи переселенцев вырезали, выбили, написали автографы. Новые смертные карабкаются на вершину, чтобы оставить след в вечности.

Переселенец Генри Хэйг писал в дневнике, что 17 июня 1850 года слева от дороги показалась «…скала Независимости, это огромный валун, лежащий посреди прерии, тридцати метров высотой с южной стороны и пониже с северной, куда можно забраться. Я написал свое имя 17 июня, через месяц мои отец и брат, проходя это место, узнали, что я уже здесь был». Как видно, в те времена оставление автографов имело какой-то практический смысл, особенно, когда их было мало, а не десятки тысяч, как сейчас.