Джон Кимхе - Несостоявшаяся битва

• Название: Несостоявшаяся битва
• Автор: Джон Кимхе
• Издательство: Воениздат
• Жанр: История
• Год: 1971

В военно-историческом очерке английского историка-публициста на основе обширного документального и фактического материала разоблачается тезис буржуазной историографии о том, что осенью 1939 года Англия и Франция якобы были не в состоянии дать вооруженный отпор агрессивным акциям германского фашизма.

Автор убедительно показывает механизм поощрения агрессора, явное нежелание английских и французских правящих кругов выполнить свои обещания в отношении стран, которым угрожала гитлеровская Германия.

---

Первым был спонтанный гнев английской общественности по поводу действий Гитлера; он распространился в консервативной партии, в парламенте и даже в кабинете министров. Чемберлен видел и помнил, как эти не поддающиеся контролю силы чуть не разрушили политическую репутацию правительства после соглашения Хора — Лаваля в 1935 году.[24] На этот раз он не собирался допустить что-либо подобное. И пока он обдумывал свой следующий шаг, через надежные частные каналы от секретной службы поступила новая информация, которая должна была помочь определить следующий шаг.

Чемберлена вдруг охватила тревога. Румынский посол В. Тилеа пришел с сообщением (которое, как выяснилось позднее, оказалось ложным), что немцы собираются предъявить его стране экономический ультиматум. Сообщения из Данцига и Мемеля говорили о подготовке немцами нападения в ближайшее время. Однако более многозначительную, более неотложную, требующую немедленного решения информацию доставила ему секретная служба. Секретные и полусекретные разведывательные данные, представленные премьер-министру, должны были убедить его, что захват немцами Праги являлся только прелюдией к нападению на Польшу. Немецкая армия, докладывали Чемберлену, может быть мобилизована за серок восемь часов; нападение на Польшу возможно в любой момент.

Чемберлен, Галифакс, Кадоган и руководитель секретной службы обсуждали эти донесения, с каждым днем марта становившиеся все тревожнее. Чемберлен более не мог позволить себе игнорировать их, но теперь он должен был также учитывать и другой аспект сложившейся ситуации, с которой его лицом к лицу поставили американцы.

Чемберлен недавно получил от американского посла в Лондоне Джозефа Кеннеди оценку военно-воздушных сил европейских держав, подготовленную разведывательным отделением штаба армии США. Это был тревожный документ, по выразительности аналогичный представленному Линдбергом во время мюнхенского кризиса. Новый документ был, пожалуй, еще более мрачным по содержанию. Согласно этой оценке, подготовленной американской разведкой, Германия имела в 5 раз больше бомбардировщиков, чем Англия, и в 11 раз больше, чем Соединенные Штаты Америки. Превосходство Германии в истребителях было примерно таким же. Германия имела неоспоримое господство в воздухе, указывалось в докладе.

Военные советники Чемберлена придерживались несколько иных оценок, но вряд ли более обнадеживающих. По общему признанию, обстановка была трудная. Требовались безотлагательные меры, но они влекли за собой определенный риск, который, по мнению премьер-министра, был слишком велик для безопасности своей страны. Он должен был занять твердую позицию, но в то же время заверить Гитлера в дружелюбии. Именно здесь Чемберлен решил выработать свое собственное решение проблемы. Шумные протесты общественности он успокоил своим решительным и твердым выступлением 17 марта, накануне своего семидесятилетия, по поводу грубого нарушения Гитлером мюнхенского соглашения. Однако двумя днями позже он написал своей сестре письмо, которое наиболее красноречиво раскрывало его умонастроения.

Он писал, что в результате последних действий Гитлера он пришел к убеждению о невозможности сотрудничества с ним. Поэтому Чемберлен разработал план, с которым он 19 марта ознакомил некоторых министров и который он намеревался вынести на обсуждение кабинета министров на следующий день. «План довольно смелый и сенсационный. — отмечал Чемберлен, — но я чувствую, что такого рода план в данный момент необходим. И хотя я не могу предсказать, как на это будет реагировать Берлин, я думаю, что эта идея приведет нас к острому кризису, во всяком случае, не сразу». И затем Чемберлен, как бы в раздумье, добавляет фразу, что, как всегда, он хотел выиграть время: «Я никогда не соглашусь с мнением, что война неизбежна».

Он «хотел выиграть время», но для чего? Чемберлен не был убежден, что война неизбежна. Следовательно, ему нужно было время не для того, чтобы подготовиться к войне; оно было нужно ему для подготовки урегулирования обстановки в Европе, причем для урегулирования, в котором главную роль играл бы он, Чемберлен, а не Гитлер. Началось странное движение к этому финалу. Комитет по внешней политике в кабинете министров, где основное ядро составляли Чемберлен, Галифакс, Хор и Саймон, начал обсуждение предложенных Чемберленом гарантий Польше. Выявились сомнения и различные мнения по многим пунктам, и особенно в отношении участия Советского Союза[25]1. Гарантии влекли за собой далеко идущие последствия; на карту поставлен принципиальный отход Англии от практики своей внешней политики: выпускать ли из своих рук конечное решение войны или мира. Критики предложенного плана и сомневавшиеся вызывали раздражение у Чемберлена. Согласно письму лорда Бивербрука Лидделу Гарту, имперский генеральный штаб высказался против гарантий Польше, так как Англия не располагала средствами для выполнения обязательств, вытекающих из гарантий.

Хор-Белиша запросил разрешения представить членам кабинета документ, в котором излагается мнение имперского штаба сухопутных сил по этому вопросу, но Чемберлен не дал на это согласия, так как это было бы равносильно критике его политики.

В разгар дискуссии в кабинете министров по этому вопросу 22 марта Гитлер оккупировал территорию Мемеля. Несколько лет спустя Гитлер вспоминал: «Когда я занял Мемель, Чемберлен информировал меня через третьих лиц, что он очень хорошо понимал необходимость осуществления такого шага, хотя публично одобрить такой шаг он не мог». 23 марта, через день после того как Гитлер ввел свои войска в Мемель, Муссолини получил личное письмо от Чемберлена, в котором последний обращался к Муссолини за помощью в установлении взаимного доверия. Это письмо убедило Муссолини, что демократии не имели желания воевать и поэтому не было никакого риска в осуществлении планов захвата Албании, что он и предпринял месяцем позже в страстную пятницу.

Именно на этих действиях Чемберлена, кажущихся противоречивыми, мы теперь должны сосредоточить наше внимание. Он не был Макиавелли[26] и не был наделен излишней искусностью в дипломатии.

Как же тогда мы можем объяснить эти противоречивые черты, которыми характеризуются его действия в течение двух недель после оккупации Праги и которые должны были привести его к решению о гарантиях Польше? Мы должны принять во внимание свойственные человеку эмоции, чтобы объяснить его действия в то время: гнев против Гитлера, озабоченность в связи с неблагоприятным общественным мнением, разногласия в своей партии, серьезное беспокойство относительно возможных дальнейших действий Гитлера и упрямое желание восстановить свой пошатнувшийся авторитет. Эти эмоции сыграли свою роль в оформлении новых взглядов Чемберлена в свете складывающихся событий. Но ни одна из них не убедила его отказаться от своего золотого правила во время мартовских дискуссий. Он и теперь, в марте, все еще был обеспокоен сохранением мира, как и тогда, в сентябре. Он был настолько убежден в своей правоте, что все еще считал возможным «при наличии времени» добиться разрешения польского кризиса путем переговоров. Об этом говорят его частные письма. Это подтверждают его указания своим советникам по отдельным отраслям. Это демонстрируется его отношением к обсуждаемым вопросам в комитете по внешней политике кабинета министров; а некоторые из его заявлений в частных беседах, с достоверностью зафиксированные, не оставляют и тени сомнения относительно его такого убеждения.

Войны, и особенно война 1939 года, чаще всего являются результатом скорее выдуманных или неправильно истолкованных, чем реально сложившихся, ситуаций. В 1939 году информация, поступавшая от дипломатических источников и секретных служб, только косвенно указывала на источник угрозы, но и этого было достаточно, чтобы запугать англичан и французов до состояния растерянности. Так, в период этих решающих недель марта 1939 года Чемберлен отчетливо понимал намерение Гитлера захватить Польшу, но полученная им информация была неправильной. В ней говорилось о нависшей угрозе нападения «теперь, в любой день», и именно необходимость встретить эту нависшую угрозу заставила Чемберлена провести в спешном порядке свое предложение о гарантиях Польше.

А эта ошибка во времени, допущенная в разведывательной информации и доведенная в таком виде до Чемберлена, привела его к совершению крупнейшей ошибки во всей войне, хотя войны еще и не было. Горькая ирония всей этой истории заключается в том, что целью гарантий Польше в начальной стадии было удержать Гитлера от нападения на Польшу «теперь, в любое время»— в апреле — и заставить его остановиться, сохранив мир и тем самым обеспечив необходимое время для урегулирования данцигского и польского вопросов. Гарантии не были задуманы, как видно из документов, для мобилизации быстрой военной помощи полякам в случае нападения на них или скорейшего разгрома Гитлера, если он решится на войну.