Иван ФИРСОВ - От Крыма до Рима(Во славу земли русской)

• Название: От Крыма до Рима(Во славу земли русской)
• Автор: Иван ФИРСОВ
• Жанр: Историческая проза

Новый роман современного писателя-историка И. Фирсова посвящен становлению русского флота на Черном море в XVIII веке. Центральное место занимает описание знаме­нитого Керченского сражения 1790 года, успех в котором положил начало блистательным победам контр-адмирала Ф. Ф. Ушакова.

---

На фок-мачте «Евстафия» начали тлеть паруса, яр­ко-красные огоньки медленно поползли по вантам.

— Абордаж прекратить! — приказал Спиридов. — Капитан Круз, пилите бушприт, отцепляйтесь!

Прикажите спустить шлюпки, тяните корабль!

Спустя минуту-другую, распрощавшись, Круз доло­жил:

— Граф Орлов требует вас и генерала Орлова к себе. Шлюпка у трапа, поручик Миллер и шкипер Склизков будут сопровождать вас.

Спиридов окинул взглядом «Реал-Мустафу». Огонь Факелом вздыбился на грот-мачте. «Евстафий» пока намертво прикован к турку, а ведь ему командовать авангардом.

— Разыщите, братцы, графа. Прикажите залить крюйт-камеру!

Круз еле разыскал в каюте побледневшего Федора Орлова и обратился к нему без церемоний:

— Граф, немедля покиньте корабль со Спиридовым, иначе будет поздно, с минуты на минуту он взле­тит на воздух.

Орлов как ужаленный выскочил из каюты и побе­жал на шканцы…

— Ваше превосходительство, — Круз не отставал от Спиридова. — Морской устав требует от флагма­на… — Спиридов резко махнул рукой, обрывая Круза.

В это время на «Реал-Мустафе», совсем рядом, ру­кой подать, трещала грот-мачта.

— Сам ведаю. — Спиридов вложил шпагу в ножны, оглядел шкафут. — Прикажите залить крюйт-камеру. Сам Бог видит, виктория наша полная, но чем черт не шутит, бой продолжается.

Адмирал, не торопясь, широким шагом направился к трапу, вслед за ним трусцой семенил, отдуваясь и еле поспевая, Орлов…

Шлюпка успела отойти не более кабельтова, как за кормой раздался грохот. Спиридов обернулся. Горя­щая мачта «Реал-Мустафы» упала на «Евстафий».

«Теперь конец, крюйт-камера…» — успел подумать Спиридов, и в тот же миг на том месте, где только что стоял «Евстафий», взметнулся в небо гигантский ог­ненный столб, окутанный черным дымом. Не успели раскаты взрыва докатиться до шлюпки, как еще боль­ший взрыв разнес в куски «Реал-Мустафу». Спиридов, Орлов и замершие матросы-гребцы перекрестились.

Адмирал сел на корму, взялся за румпель.

— Навались, братцы, мигом на «Три Святителя»! Спиридову было хорошо видно, как со всех русских кораблей быстро спускаются шлюпки — спасать моря­ков, оставшихся в живых после взрыва «Евстафия» и «Реал-Мустафы». На турецких кораблях и не думали о погибающих моряках, там спешно рубили якорные канаты и торопились побыстрее уйти от пожара в сто­рону Чесменской бухты.

У трапа «Трех Святителей» Спиридова встретил капитан 1-го ранга Степан Хметевский. Мундир на нем был черным от копоти, рукава изодраны, голова забин­тована. Потное лицо, измазанное смесью пороховой са­жи и крови, сияло радостью.

— Молодец, Степан Петрович, — коротко ответил Спиридов и обнял Хметевского. — Что с головой-то?

В ходе боя Спиридов пристально следил за дерзки­ми маневрами подчиненного и восхищался его отвагой.

…«Три Святителя» шел в авангарде, следом за «Ев-стафием». Не успел он поравняться со своим противни­ком — вторым в неприятельском авангарде кораб­лем, — как ядро сбило бизань, корабль потерял управле­ние и врезался в середину первой линии турок. Хметев­ский мгновенно скомандовал открыть огонь с обоих бор­тов и продольными залпами в упор с десяти саженей рас­стрелял один за другим четыре корабля турок. Сотни вы­стрелов сделали канониры и сбили десятки вражеских орудий. Тем временем боцман с матросами поставили на место бизань, и «Три Святителя», не прекращая огня, по­шел между первой и второй линиями турецких кораб­лей, лег на правый галс и занял место в строю. Многие па­руса, снасти и рангоут на корабле были перебиты, изо­драны, всюду валялись куски дерева и щепы. На палу­бах, тут и там, виднелись лужи крови, стонали раненые.

Хметевского ранило осколком ядра в голову. Не сходя с мостика, наскоро замотав рану куском про­стыни, он продолжал командовать.

Степан Петрович, отвечая Спиридову, с досадой проговорил:

— Грейг меня с «Трех Иерархов» трижды залпами поцеловал. Констапели ихние меня с турком спутали.

На гафеле «Трех Святителей» затрепетал вымпел ко­мандира авангарда. Бой продолжался, но гибель флаг­мана надломила боевой дух турецкой эскадры, и сейчас Русским кораблям кордебаталии противостояли в ар­тиллерийской дуэли, по существу, один 100-пушечный «Капудан-паша» да две каравеллы. Они прикрывали остальные турецкие суда, сумбурно покидавшие строй и стремившиеся, кто как мог, поскорее укрыться под за­щитой береговых батарей в Чесменской бухте. Арьер­гард Эльфинстона странным образом замешкался и по­дошел к месту боя, когда противник уже ретировался.

Вскоре последние корабли Гассан-паши прекрати­ли сопротивление и поспешили в бухту. Орудийная пальба затихла. Победа новым маневром над сильней­шим вдвое неприятелем, когда, сблизившись с турка­ми кильватером поперек их боевой линии, Спиридов нанес удар с короткой дистанции несколькими кораб­лями по турецкому флагману, была несомненна.

Орлов вызвал к себе Спиридова. «Виктория очевид­на, однако корабли турецкие почти целехонь­ки», — размышлял Спиридов, поднимаясь на борт «Трех Иерархов». Вокруг болтались клочьями рваные паруса, перебиты брасы и ванты свисали за борт, реи пе­рекосились. Там и тут зияли пробоины в фальшбортах и на палубе, виднелись обгорелые части рангоута. Взгляд Спиридова невольно остановился на последних трех турецких кораблях, которые последними втягива­лись в узкий вход Чесменской бухты. Какое-то смутное, ликующее чувство овладело им. «А ведь турки-то сами в западню лезут», — подумал он. Нет-нет да и вспоми­нались слышанные от кого-то угрозы Гассан-паши: «Сцепиться и взлететь на воздух». Ведь взлетел же на небеса «Реал-Мустафа» после взрыва «Евстафия».

…Спиридов с Федором Орловым поднялся на шкан­цы. Возбужденный Алексей Орлов бросился к ним поз­дравлять.

—   Виктория, виктория ныне славная!

—   Ваше сиятельство, виктория там. — Спиридов протянул руку ко входу в бухту, куда под лучами захо­дящего солнца, буксируемый галерами, входил послед­ний линейный корабль турок.

—   Ныне турок спасло безветрие, а завтра… — он обвел рукой вокруг, — надобно немедля корабли отбуксировать по диспозициям. Закупорить сей штоф, — он кивнул в сторону выхода из бухты, — предвижу, что сие их убежище будет и гроб их.

Они прошли в каюту и через полчаса передали на корабли сигнал о блокировании входа в бухту.

Орлов несколько пришел в себя. В первую линию поставили неповрежденные корабли Эльфинстона, ко­торого он наконец-то выругал. Надо было решать, что делать дальше.

Орлов повернулся к Спиридову:

—   Ваше превосходительство верно подмети­ли — виктория неполная. Будем блокировать, пока сил хватит. Турок-то сильней нас, — тут Орлов поморщил­ся, — и как бы подмога к нему не подошла.

—   Ваше сиятельство должно уловили — подмо­га. — Спиридов с хитрецой посмотрел на графа: «А ведь ты, братец, дрейфишь». — Потому корабли, — Спири­дов кивнул на мачты, надстройки, — беспременно в бо­евой порядок привести надобно, для того потребны сут­ки, не менее… — Спиридов отыскал глазами «Три Свя­тителя». — С вашего позволения, ваше сиятельство, поднимаю флаг на «Трех Святителях», он более других пострадал. — Адмирал невольно улыбнулся, увидев поднимающегося по трапу Алексея.

Генерал-аншеф утвердительно кивнул головой, во всем соглашаясь с первым флагманом…

Следующим утром, едва рассвело, два линейных ко­рабля и пакетбот открыли заградительный огонь, бло­кируя выход из бухты.

* * *

Военный совет Орлов собрал на следующий день по­сле полудня в пять часов.

Минувший бой на многое открыл глаза графу. В от­личие от своего старшего брата, Григория, он прежде, как говорят, не нюхал пороху и в баталиях не участвовал. Умный, но дерзостный и храбрый забияка, Алек­сей частенько рисковал в схватках гуляк-гвардейцев, но посвиста пуль не слыхал. Вчерашняя битва с турка­ми придала ему уверенности, он впервые увидел свои­ми глазами, на что способны русские моряки — и мат­росы, и адмиралы.

В салоне флагмана и командиры линейных кораблей живо обсуждали перипетии минувшего боя. Один Эль-финстон напыщенно молчал, постукивая пальцами по краю стола. Собственно, и говорить ему было не о чем. То ли ветер ослаб, то ли другое помешало, но в бою он так и не участвовал. Тем паче верх одержал Спиридов своей неординарной тактикой, и это его коробило.

Главнокомандующий, начиная совет, довольно ту­манно представлял себе, что же делать дальше.

—   Господа совет, турки нашими доблестными ко­раблями ныне крепко заперты в Чесме. Насчитано семь десятков вымпелов ихних, диверсией нашей, берего­вые батарейные орудия, того кроме, выявлены. — Ор­лов озабоченно поднял голову. — Турок в сих местах может отсидеть в спокойствии не один месяц, наших припасов надолго ли хватит? Определить надоб­но, — Орлов, опершись о стол, медленно обвел взгля­дом сидевших, — ближайшую диспозицию и действо наше. — Продолжая стоять, он кивком пригласил си­девшего справа от него Спиридова. Тот неторопливо поднялся.