Иван ФИРСОВ - От Крыма до Рима(Во славу земли русской)

• Название: От Крыма до Рима(Во славу земли русской)
• Автор: Иван ФИРСОВ
• Жанр: Историческая проза

Новый роман современного писателя-историка И. Фирсова посвящен становлению русского флота на Черном море в XVIII веке. Центральное место занимает описание знаме­нитого Керченского сражения 1790 года, успех в котором положил начало блистательным победам контр-адмирала Ф. Ф. Ушакова.

---

Главнокомандующий, начиная совет, довольно ту­манно представлял себе, что же делать дальше.

—   Господа совет, турки нашими доблестными ко­раблями ныне крепко заперты в Чесме. Насчитано семь десятков вымпелов ихних, диверсией нашей, берего­вые батарейные орудия, того кроме, выявлены. — Ор­лов озабоченно поднял голову. — Турок в сих местах может отсидеть в спокойствии не один месяц, наших припасов надолго ли хватит? Определить надоб­но, — Орлов, опершись о стол, медленно обвел взгля­дом сидевших, — ближайшую диспозицию и действо наше. — Продолжая стоять, он кивком пригласил си­девшего справа от него Спиридова. Тот неторопливо поднялся.

—   Полагаю, ваше сиятельство, атаковать турок на­добно без промедления, — твердый голос Спиридова подчеркивал его решимость.

Орлов махнул рукой, прервал легкий шумок одоб­рения среди сидевших за столом и проговорил озада­ченно:

—   Какова атака, коли у них превосходство вдвое и кругом батарейные орудия на берегу?

—   Справедливо, ваше сиятельство, токмо знать на­добно, сколько их и где. — Спиридов посмотрел на Ганнибала13 . — Видимо, «Грому» крепостные батареи на­добно заставить замолчать. Орлов согласился сразу:

— Господин бригадир, — повернулся он к сидевше­му слева Ганнибалу, — передайте немедля с нарочным на «Гром» — занять место по вашей диспозиции, на­чать пальбу по береговым батареям, особливо у входа в бухту.

Спиридов неторопливо продолжал:

— Атаковать огнем, ваше сиятельство, и ток­мо. — Орлов удивленно поднял брови. — Окромя бомб и брандскугелей диверсию учинить потребно брандера­ми14 . — Сидевшие одобрительно загомонили. — Гассан-паша нам грозился, ан мы его упредим. — Спиридов сел.

Орлов недоуменно поглядывал на сидевших, силясь понять до конца замысел моряков. Он даже не знал, что такое брандера. По его знаку встал и первым высказал­ся Ганнибал.

— Господа совет, адмирал Спиридов, мыслю, наше общее согласие выразил — флот турок порезвее надоб­но спалить. И не далее, как нынче в ночь.

Только теперь до сознания Орлова дошел смысл сказанного: «спалить, сжечь флот», но что для того на­добно? Брандера? Что сие? Словно читая его мысли, бригадир закончил:

— Под брандера сподобно употребить транспорты числом три-четыре. Начинить их, как положено, поро­хом, нефтью напитать. Особливо для них отобрать охо­чих офицеров и служителей.

Весь совет явно сходился на мнении Спиридова. Ор­лов нутром почуял — дело не без риска, но верное. И он согласился. По предложению Спиридова Ганнибалу по-ручили образовать отряд из четырех брандеров проры-ва, а для поддержки нарядить корабли под командой Грейга — четыре линейных корабля, два фрегата и «Гром».Вначале им надлежало прорваться в бухту, губительным огнем по неприятелю отвлечь его и от­крыть путь для прохода брандерам. Спиридов отвел Ганнибала в угол каюты.

— Иван Абрамович, командиров брандеров само­лично наставьте — атаковать и сцепиться токмо с наи­крупнейшими линейными кораблями турок.

Через час перед Ганнибалом стояли четыре офице­ра-добровольца, вызвавшиеся идти на брандерах. Они тотчас были назначены командирами зажигательных судов, и вместе с ними Ганнибал отобрал из доброволь­цев лучших матросов.

Итак, вся подготовка к решающему сражению шла полным ходом. Генерал-аншефу осталось подписать приказ, который гласил: «…Наше же дело должно быть решительное, чтобы оный флот победить и разо­рить, не продолжая времени, без чего здесь, в Архипе­лаге, не можем мы к дальнейшим победам иметь сво­бодные руки, а для того по общему совету положено и определяется к наступающей ныне ночи пригото­виться, а около полуночи и приступить к точному ис­полнению…»

Время бежало стремительно. Только-только успе­ли снарядить брандера. До атаки оставалось менее часа. Короткие сумерки сменились темнотой непро­глядной южной ночи. Легкий ветерок с моря наго­нял мелкую рябь вокруг кораблей. Из-за невысоких гор, окаймлявших бухту, медленно выплыла яркая луна и осветила зеркальную гладь бухты, затенен­ную черными контурами затаившихся турецких ко­раблей.

За час до полуночи 25 июня 1770 года к ноку гафе­ля флагманского «Ростислава» медленно полз зажжен­ный фонарь. Не прошло и минуты, как на всех назна­ченных к атаке кораблях на флагштоках зажглись от­ветные огни.

Спиридов сосчитал — все десять. Грейг вполголоса скомандовал:

— Сигнал поднять.

Вслед за фалом на гафеле поднялась гирлянда из трех фонарей, что означало — «Кораблям следовать в бухту и атаковать неприятеля».

Потянулись томительные минуты ожидания. Пер­вым по ордеру должен был идти фрегат «Надежда бла­гополучия», но минуло полчаса, а фрегат не снимался с якоря. Грейг, смотря в сторону «Надежды», молча жевал губами. Спиридов взял рупор у вахтенного.

— Командир «Европы»! — В ночной тишине стало слышно движение на шканцах «Европы», стоявшей рядом. — Вам начинать не мешкая. Выручайте Перепечина, станьте первым и палите! — Спиридов сделал па­узу и закончил: — С Богом!..

Заминки неприятны везде, а в морской службе, да еще в боевой обстановке, недопустимы. Это прекрас­но понимал Спиридов и сразу выправил дело. Клокачев враз исполнил команду, и, как донес Спиридов Адми­ралтейств-коллегий, «в 12 часов оный корабль пришел в повеленное место, в ближайшей дистанции лег на шпринг и начал по турецкому флоту лалить беспрерыв­ным огнем из пушек, ядрами, камнями, и брандскуге-лями, и бомбами…»

«Европа» одновременно с «Громом» прошла в уз­кий, в три четверти километра, пролив. Загрохотали береговые батареи турок — 44 орудия. Корабли откры­ли ответный огонь, прорвались в бухту и, став на шпринг, приступили к обстрелу турецкой эскадры.

Чесменское сражение началось…

«Европа» приняла на себя первый удар, но вскоре подошли остальные корабли отряда, и завязалась ар­тиллерийская дуэль. Брандскугель, пущенный с «Гро­ма», попал в середину грот-марселя линейного корабля турок; парус мгновенно вспыхнул, загорелась мачта, и вскоре вся верхняя палуба и корма были в пламени. Не прошло и получаса, как в первой линии неприятеля полыхали три корабля. Турки еще продолжали отстреливаться, но внимание их было уже отвлечено, они бро­сились тушить пожары. Настал час брандеров.

— Пускайте с Богом. — Спиридов перекрестился, перешел на правый борт, перегнулся через перила, ру­кой прикрыл глаза, заслоняясь от света сигнальных фонарей на гафеле, и стал пристально всматриваться в ночную темень за кормой. Вот-вот должны показать­ся брандера. Непростую задачу поставил им флагман. «В самое пекло косой смертушки пойдут», — Спиридов

глубоко вздохнул.

По лунной дорожке проскользнула тень первого брандера. Весь он начинен смолой в бочках, серой, се­литрой в длинных парусиновых мешках, а палуба, ран­гоут и борта пропитаны скипидаром. За кормой он бук­сировал катер, в него должна была, если успеет, пере­браться команда после того, как подожжет брандер…

На первый брандер Спиридов не питал особых на­дежд… Так оно и случилось. Эльфинстон настырно предложил посадить на него почти всю команду из анг­личан во главе с капитан-лейтенантом Дугделем. Не пройдя и половины пути, посреди бухты брандер ата­ковали две турецкие галеры. Англичане, видимо, стру­сили и попрыгали за борт. В последний момент Дугдель поджег брандер и покинул его… Посреди бухты взвился столб пламени; пылающие обломки полетели во все сто­роны, но не достигли турецких кораблей… Второй бран­дер лейтенанта Мекензи, не дойдя до турецких кораб­лей, сел на мель и был подожжен. Третий — мичмана князя Гагарина тоже не достиг цели, его зажгли раньше времени… Четвертый брандер стоял под бортом «Гро­ма», ожидая командира. Лейтенант Ильин с размаху прыгнул на корму — только что он отошел от раскален­ных стволов единорогов своей батареи на «Громе».

— Отдать носовой и кормовой! — Брандер нехотя отвалил нос. — Оттолкнись! Грот на правую! Весла ра­зобрать!

Медленно набирал ход брандер, уходя от «Грома», справа длинной тенью мелькал флагман.

— Пока не сцепитесь, ни в коем случае не зажигай­те, — прогремело оттуда в рупор.

«Грейг, что ли, паникует?» — Ильин внимательно всматривался вперед, по носу…

Благополучно миновали невысокий мыс справа.

Турки, до того примолкшие, будто наверстывая упущенное, открыли бешеную стрельбу из пушек. Рус­ский флагман поднял сигнал — «Возобновить огонь по турецкой эскадре». Брандер оказался меж двух огней, в обе стороны проносились над ним раскаленные ядра.

«Оно так и веселей, пожалуй, — подумал Ильин, присматриваясь к первой линии турецких кораб­лей, — погибать, так с музыкой». Прямо перед ним чернела надвигающаяся громада линейного корабля.

— Братцы, товсь, подходим под выстрел, с крючь­ями стоять по носу и корме, — негромко скомандовал Ильин в наступившей вдруг тишине.