Иван Фирсов - Морская сила(Гангутское сражение)

• Название: Морская сила(Гангутское сражение)
• Автор: Иван Фирсов
• Жанр: Историческая проза

Новый роман современного писателя-историка И. Фирсова посвящен становлению русского флота на Балтике и собы­тиям Северной войны 1700-1721 гг. Центральное место зани­мает описание знаменитого Гангутского сражения, результат которого вынудил Швецию признать свое поражение в войне и подписать мирный договор с Россией.

---

Услышав слова Стенбока о русском медведе, она ткнула туфелькой лежавшую на полу медвежью шку­ру и грустно улыбнулась.

Казалось, совсем недавно она забавлялась с бра­том, в шутку пряталась от него со старшей сестрой Со­фией, а теперь коротает время одна. Брат, король, вы­дал сестру замуж за герцога Голштейна3 , и та очень довольна выбором брата. Но Ульрике от этого не лег­че. А братец теперь стал вдруг знаменитым и, кажет­ся, на самом деле увлекся войной и упивается своей славой…

В голосе Стенбока Ульрика уловила новые, досад­ные интонации. Граф высказывался о дальнейших планах брата. Оказывается, король це собирается воз­вращаться домой, а задумал еще раз поколотить царя а главное, заодно и саксонского курфюрста Августа. Стенбок вдруг заговорил о непомерных расходах на войну, непосильных для королевской казны.

— Граф Пипер сообщает, что его величество наст­роен решительно, чтобы не только поставить на коле­ни Петра, но и расправиться с Августом. Такие об­ширные действия не под силу нашей казне. Надобно убедить его величество искать выгодный мир с Авгус­том, а потом только разделаться с русскими. — Отду­ваясь, вытирая платком вспотевшее лицо, Стенбок наконец замолчал и опустился в кресло.

Следом поднялся Бенгст Уксеншерн. Его, пожа­луй, больше других присутствующих волновало бу­дущее.

— Швеция уже влезла в долги, — сетовал он, — в случае войны и против короля Августа, и царя Пет­ра страна не выдержит и попадет в безвыходное поло­жение. Для управления королевством надобно под­держивать крепкую власть, особенно во время войны, а чиновники, опора государства, бедствуют на нищен­ской зарплате. Страдают земледельцы, сокращается торговля с Польшей и Курляндией. Из провинции в Государственный совет то и дело поступают жалобы на тяжелое положение в уездах. — Уксеншерн выска­зался за специальное обращение к королю.

Постепенно трезвели головы советников от недав­него радужного похмелья, от первого успеха в стыч­ке с русской армией. В Стокгольме уже поговарива­ли, что королевские полки не добились полного раз­грома русского войска, а благоразумно уклонились от дальнейшей схватки и отошли на зимние кварти­ры в Эстляндию. Слушая Уксеншерна, не оставалась равнодушной и Гедвига. Она пожаловалась, что не раз просила в письмах Пиперу посоветовать брату не ввязываться в войну с Августом, а заключить с ним добрый мир.

— Но граф мне отвечает каждый раз, что переубе­дить короля невозможно, — грустно поведала Гедви­га.

В конце концов Государственный совет отправил королю послание, в котором предостерегал его от оп­рометчивых планов.

«Если продолжить войну как против царя, таки против короля Августа, то ваше величество до та­кой степени погрузится в долги, что в конце концов невозможно будет добывать деньги для продолжения войны и для управления государством. Мы говорим также от имени бедных чиновников, которые за свою большую работу получают лишь очень малую плату или вовсе ничего не получают и изнуряются со своими женами и детьми, за многих бедняков, кото­рых поддерживает государство. Из чувства поддан­нической верности и из сострадания к обедневшему народу мы просим ваше величество освободить себя по крайней мере хоть от одного из двух врагов, лучше всего от польского короля, после чего бы Швеция мог­ла снова пользоваться доходами от пошлин в Риге».

Рассудительные члены Государственного совета ставили свои подписи под посланием и надеялись, что молодой король не будет опрометчив в своих замыс­лах. Почти все железо и медь идет на нужды войск и флота, заводчики пока терпеливо ожидают выпла­ты долга от державы, а казна пуста.

Другое дело, если Швеция навсегда закрепится на берегах Восточной Балтики. Король будет диктовать всей Европе условия торгового мореплавания на Бал­тийском море, и Швеция обогатится.

В отличие от сановников Государственного совета, флагманы и адмиралы королевской Адмиралтейств-коллегий были настроены благодушно ивесьма опти­мистично. Король не бросил ни одного упрека в их ад­рес за все время военных действий.

Без единой задоринки шведский флот погрузил на корабли и купеческие суда двадцать тысяч войск, пе­ревез их благополучно через проливы Зунда к берегам Зеландии и высадил в бухте Гумбилека, в семи милях от Копенгагена. Еще с весны шведские адмиралы ос­нащали корабли королевского флота к предстоящим схваткам с датчанами. Как-никак, а морские силы ко­ролевских флотов Дании и Швеции были примерно равными. Перегруженные же войсками шведские эс­кадры могли потерпеть поражение от датчан, и тогда вся операция пошла бы насмарку. Но, слава Богу, ко­ролевские дипломаты заключили с Вильгельмом сек­ретное соглашение о помощи Швеции в этом деле. Эс­кадрам англичан и голландцев, адмиралам Руку и фон Алемонде английский король4 приказал соеди­ниться со шведским флотом и «поддержать мир» в проливах. Датчанам отводилась роль посторонних «зрителей» в этом спектакле. Превосходство на море предрешило успех и на берегу. Карл XII верно выбрал направление удара. Войска датчан во главе с королем Фредериком IV нерешительно копошились далеко на юге у границ Голштинии. Беспрепятственно осадив Копенгаген, под угрозой полного разгрома его величе­ство заставил капитулировать датчан.

Вспоминая чисто морские эпизоды минувшей кам­пании, шведские флагманы удовлетворенно посмеи­вались:

— Отныне Балтийское море становится нашей вотчиной. — Адмиралы не скрывали своего довольст­ва. — Мы будем править на морских дорогах, и Балти­ка будет нашим more castrum5 .

Расправившись с датчанами, молодой король не мешкая отправился с войсками на помощь осажден­ной армией Августа II Риге. Теперь шведский флот безбоязненно перевез королевскую армию через всю Балтику и высадил ее в Пярну, на берега Эстляндии, Узнав об этом, испуганный Август II тут же снял оса­ду Риги и спешно отошел в Речь Посполитую. Хвалеб­ный тон в адрес короля задавал старший флагман, ад­мирал-генерал Ганс Вахтмейстер. Ему вторили все ад­миралы.

— Но его величество, наш король, оказался мо­лодцом, — оживленно переговаривались флагма­ны, — он без промедления двинул полки к Нарве и в пух и прах разделал войска царя Петра. Теперь на­всегда отвадили московитян от моря…

На заседаниях королевской Адмиралтейств-кол­легий флагманы выговаривались официальным язы­ком и, как говорится, не отводили при этом душу.

Покинув резиденцию Адмиралтейств-коллегий, они не спешили расставаться, по сложившейся тради­ции кучковались по схожести характеров, прежней дружбе и взаимопониманию.

Барон, адмирал Кристиан Анкерштерн обычно приглашал в свой уютный особняк старинных при­ятелей — вице-адмиралов Карла Нумерса и Густава Шеблада.

Расположившись в полутемной, освещенной не­сколькими свечами гостиной, подле ярко пылающего огня в камине, моряки, смакуя, отпивали ром из пу­затых бокалов и не торопясь вспоминали примеча­тельные случаи из морской жизни на подопечных ко­раблях и фрегатах в минувшей кампании, а кроме то­го, откровенничали о том, чего не полагалось выска­зывать вслух в стенах королевской Адмиралтейств-коллегий.

Собеседники впервые сошлись вместе после долго­го перерыва. В минувшую кампанию они находились в разных местах. Анкерштерн и Шеблад поначалу возглавляли эскадру и отряд, обеспечивая переправу шведской армии через Зунд. Нумере верховодил отря­дом кораблей далеко на востоке, охраняя морские ру­бежи королевства в Финском заливе и Ладожском озере.

Раскуривая трубки, бывалые моряки, улыбаясь в полутьме, собираясь с мыслями, припоминали, чем потешить или удивить своих коллег и, несмотря на дружеские взаимоотношения, не нарушить при этом субординации, в пределах всегда соблюдаемой ими корректности.

Как и бывало прежде, первым, прерывая тишину, заговорил хозяин дома. На этот раз его грубоватый го­лос с хрипотцой звучал необычно резко:

— Как ни странно, коллеги, за последние годы у меня сложилось убеждение, что его величество не­дооценивает нашу с вами деятельность, как и значи­мость для королевства нашего морского могущества.

Младших флагманов не удивила реплика с доволь­но откровенным выражением недовольства верховной властью. Среди офицеров королевского флота дав­ненько поговаривают, что с кончиной отца короля, Карла XI, флот все более становится похожим на па­сынка его величества…

Пригубив рома, адмирал не уклонился от взятого им курса:

— В самом деле, на первый взгляд, в летнюю кам­панию его величество не бросил ни одного упрека на­шему флоту, но мы и не заслужили ни одной похвалы. Припомните, в какую пушечную перепалку поначалу вступила наша эскадра с неприятелем, который пы­тался помешать высадке королевских полков. Слава Богу, эскадра англичан и голландцев вовремя подо­спела и датчане присмирели. Только несколько стран­но, что адмирал Рук тут же получил приказ короля Вильяма не вмешиваться в наши распри с датчанами. Хорошо, что курьер с этой депешей прибыл, когда мы закончили высадку наших войск, иначе мы могли бы попасть впросак.