С.Г. Кара-Мурза - Хроника пикирующей России. 1992-1994

• Название: Хроника пикирующей России. 1992-1994
• Автор: С.Г. Кара-Мурза
• Жанр: Книги

---

Точно так же, каждый понимал, что и при «социализме» можно было моментально наполнить прилавки продуктами, просто повысив цены (причем сравнительно немного, без разрушительной «либерализации») — ведь ломились от изобилия рынки. Но повысить цены не позволяла идеология и мораль, и это препятствие было решено удалить вместе со всей системой.

Реформаторы Ельцина также взяли на вооружение пугало очередей и дефицита. Им обосновывалась разрушительная «либерализация» цен — дикость для той экономики, которой мы располагали. Но здесь им сразу пришлось идти на подлог — был известен опыт Польши. Шохину уже в январе 1992 г. пришлось сказать явную неправду о том, что якобы поляки довольны освобождением цен. В действительности уже весной 1991 г. 82% поляков ответили так: «невозможность купить товар из-за отсутствия денег более докучлива, чем необходимость стоять в очереди». Элегантно выражаются поляки, но ясно. А ведь в Польше цены выросли лишь в 57 раз.

Стоит заметить, что тема очередей и дефицита — не стихийный продукт наших наивных м.н.с. и инженеров, над ней работали лучшие умы Запада. В 1993 г. по западной прессе прошла «концептуальная» статья самого Рейгана: «Почему надо поддерживать Ельцина». Не думаю, что пораженный инсультами экс-актер мировой закулисы писал статью сам, но и у Чубайса он вряд ли ее списывал. Убедительно показав, какое благо несет Ельцин цивилизованному миру, он затем сделал открытие: и народам России от Ельцина кое-что перепало. Что же? Ликвидация очередей и дефицита!

Не будем придираться к бредовой логике: производство упало вдвое, и тем самым устранен дефицит (то есть нехватка). Дескать, много производили молока — был его дефицит, не стало молока — не стало его дефицита. Все у русских шиворот-навыворот, умом Россию не понять. Ну, Рейгану простительно — но у нас-то эту логику своей культурной пастве втемяшивают в голову академики, Аганбегян да Яковлев! Вернемся к более простому вопросу — очередям.

Ведь за этот последний спасательный круг хватается сегодня искренний демократ: да, повсюду кровь и разрушение, да, наука гибнет и шахтеры падают в голодный обморок. Но ведь очередей-то нет! Ведь главная-то цель ликвидации советского строя достигнута! Ведь теперь-то мы можем умереть со спокойной совестью! Кинув последний слабеющий взор на «прилавки полные продуктов».

Так вот, возьму грех на душу и отберу эту последнюю радость угасающего демократического ума. Врете, господа, и себя обманываете. Очереди вернулись, и в страшном обличье, как приходят призраки предательски убитых. И уже во многих очередях номерочки на руках пишет Смерть.

Вот, со своей идиотской оптимистической улыбочкой сообщает диктор демократического телевидения: в Тбилиси уже три дня не выдают хлеб, полагающиеся по карточкам 300 граммов на день. У мироедов батон хлеба стоит среднюю месячную зарплату. Все три дня очереди не расходятся от хлебных пунктов. В этом году, поскольку все деревья в парках уже спилены на дрова, очереди даже не жгут костры, чтобы согреться.

Что вы скажете по этому поводу? Ельцин уже сказал: зато на каждом углу есть киви, это же полезнее, чем хлеб. Мария-Антуанетта в аналогичной ситуации сказала: «Ну почему же они не едят печенье?» — и за эти слова ее отрубленной голове палач дал пощечину. Но она хоть не совсем потеряла совесть, и ее отрубленная голова при этом покраснела, что до сих пор наполняет французов гордостью.

Наш наполненный общечеловеческими ценностями демократ найдет оправдание: а что мне грузины! Я теперь живу в независимой от всяких там грузинов России. До меня лично эти хлебные очереди когда еще доберутся! Конечно, в прозорливости нашему демократу не откажешь, и деревьев в московских парках еще полно. И все же… Раз уж говорилось об «очередях в СССР», я и тбилисские очереди не могу не учитывать, ибо Нуйкин под ручку с Гамсахурдией и Шеварднадзе несли знамя реформы по всей стране. И результат везде один и тот же, только выражается чуть по-разному.

Кстати, «могу пойти и купить, чего душа пожелает» — тоже ложь. Ассортимент продуктов сократился до убожества. Нечего говорить о супермаркетах — их для 95% населения просто не существует, и даже слюнки при виде тех продуктов не текут, это как бы вообще не продукты. А если говорить о «наших» магазинах, то напрягите память и вспомните хотя бы тот доперестроечный универсам. В молочном отделе ты машинально набирал в корзину молоко цельное и топленое, кефир и ряженку, творог и сырковой массы с изюмом. Плавленых сырков всегда было минимум 5-6 сортов и т.д. Посмотрите сегодня — сами молочные отделы исчезли как явление природы. Где же ваши «прилавки полные продуктов»? О хлебе и говорить нечего — в «задушенных дефицитом» советских булочных был больший выбор разных типов хлеба, чем в типичном супермаркете на Западе. Хотя, впрочем, демократу нужна упаковка, а в этом деле казарменный социализм подкачал.

Что касается еды, то уже сейчас видно: реформа ведет не к изобилию того, что мы любили, а прежде всего к тому, чтобы «наша душа желала» принятого на Западе унылого, чуждого нам типа питания. Мы обязаны отказаться даже от русской культуры еды, умиляться конфетам из какой-то вздутой пластмассы и мороженому из подкрашенной воды. Дети перестройки уже не знают вкуса многих наших продуктов.

Но это лирика. А вот насчет очередей. Главное после хлеба — жилье. Жилье мы получали бесплатно, но надо было отстоять очередь. Она двигалась довольно быстро (в среднем в очереди стояли 6 лет) — в СССР жилья строилось намного больше, чем на Западе. Ежегодно получала квартиры шестая часть очереди, но сзади вставали новые, т.к. дети в СССР рождались. Что стало с этой очередью сегодня? Может нормальный человек «пойти и купить квартиру, когда душа пожелает»? Теоретически, да. А реально — мало кто об этом помышляет, нет свободной пары сотен миллионов. Значит, оставаться в очереди — пережитке советского строя. Пока что эту очередь никто не осмеливается ликвидировать. Но теперь стоять в ней придется до скончания века: строительство жилья сократилось в 3 раза, и на очередников выделяется только одна треть квартир, остальные идут на аукцион. Так что, об этой очереди забыл наш демократ? Надеется, что дети после реформы вообще перестанут рождаться?

Взглянем в другую сторону. Постоять четверть часа в кассу в советское время — унижало достоинство либерала. А вот какие очереди нам показало телевидение (да и лично их многие узнали) — многотысячные очереди в банк «Чара», куда понесла наша трудовая интеллигенция свои жалкие доллары. Как же, деньги должны плодоносить! Выстаивали длиннющие очереди в капитализм, вожделели стать рантье — все такие цивилизованные, современные. Тайком-то большинство, выстаивая эти очереди, надеялось подкормиться на спекулятивные проценты. В эти дни те же очереди стоят под дождем, надеясь вырвать назад свои деньги, даже телевизионные дикторы, тоже вкладчики «Чары», чуть не в истерике. Разве это — не очередь? Так примените вами же придуманный критерий к вами установленному социальному порядку. И перестаньте лгать! Эта очередь художников и актеров в подворотне «Чары» унижает человеческое достоинство куда больше, чем братская очередь за дешевыми продуктами в СССР.

И подумайте о той очереди, которой нет еще только потому, что не до конца сломан советский строй. Она появится, когда вы его доломаете, и вы же в нее встанете — очередь на биржу труда. Эта очередь — неотъемлемая часть вожделенного западного порядка, но вы обманываете себя, надеясь, что в нее придется встать вашему соседу, но не вам лично. Не надейтесь. Большинству придется погладить костюм, повязать получше галстук, купить газету и, делая независимый и достойный вид (таковы правила игры), отстоять этот хвост и вежливо отвечать на садистские вопросы службы занятости. Те биржи, которые есть у нас сегодня, еще заполнены сострадательными советскими людьми, это отрыжка старого строя. Не надо надеяться на использование остатков той жизни, которую вы разрушили. Биржи станут совсем иными. Посмотрели бы вы в глаза людей в такой очереди в Рио-де-Жанейро — я туда забрел случайно и запомнил на всю жизнь.

Но к кому я обращаюсь? Те, кто счастливы тем, что на каждом углу есть киви и без очереди можно купить сникерс, не читают «Правду». Они читают рекламу и «Московский комсомолец». Но ведь надо как-то налаживать с ними разговор. Так, может, мои рассуждения дадут какие-то доводы их отцам и дедам.

1994

С тоской предателя в глазах

Приведенная в Россию гражданская война вновь поставила в центр внимания телевидение и его роль в нашей жизни (и смерти). Мы вновь прикованы к экрану, лихорадочно пробегаем все доступные программы — мы зависим от телевидения. Как же оно использует свою власть над нами, чем мы расплачиваемся за его покровительство? Средний человек, пожалуй, и не стал бы над этим задумываться, да само ТВ привлекает внимание своей нервозностью. Ни с того, ни с сего Киселев взывает: «не казните гонца, он приносит вам те вести, какие есть». Сам поднимает вопрос, о котором мы и не думали — а теперь думаем. Да те ли вести нам приносит этот гонец? А может быть, он половину присочиняет? И почему нужно нас убеждать, что ТВ — не более чем гонец?