Ююко Такэмия - ТораДора!

• Название: ТораДора!
• Автор: Ююко Такэмия
• Жанр: Короткие любовные романы

Такасу Рюдзи (иероглиф 竜 (рюу) в его имени означает «дракон»), ученику второго класса старшей японской школы, в принципе спокойному и даже стеснительному парню без криминальных наклонностей, крупно не повезло в жизни: папаша-уголовник, ныне (по слухам) покоящийся на дне гавани Йокогамы передал по наследству своему отпрыску внешность типичного уличного гангстера и пугающе злые глаза, достойные главаря якудзы. Из-за этого обстоятельства между Рюдзи и его сверстниками, которые считают его (без всяких на то оснований) отъявленным хулиганом и вообще возводят напраслину, часто происходят прискорбные недоразумения.

На сегодняшний день ранобе (короткий роман с иллюстрациями) «Toradora!» Ююко Такемии считается официально законченным и включает в себя десять томов, а также несколько spin-off (ветвление сюжета), посвященные второстепенным персонажам романа. Кроме того, на основе «Toradora!» режиссером Нагай Тацуюки был снят одноименный аниме-сериал, с участием Ююко Такемии в качестве сценариста.

---

— «… Я раньше никому не показывал это фото».

— «Ха, ха-ха, боже…! Не думаю, что я когда-нибудь столько смеялась… Как тебе удалось заполучить такие гены?!»

— «Умора, правда?»

— «А то! Ах-х! Точно! В знак благодарности за то, что открыл мне свой секрет, давай я тоже в награду скажу тебе кое-что интересное… Я расскажу тебе мой секрет».

— «Ты знаешь…» — сказала она заговорщицким тоном, прикрывая рот ладонью, чтобы сдержать смех; щеки Айсаки налились ярким румянцем, а в глазах блестели смешинки. Она поманила Рюдзи поближе и прошептала ему на ухо:

— «… Те обломки печенья были пересолены, так ведь?»

— «Что?!»

Её приглушённый голос заставил Рюдзи вскрикнуть. Как? Как она узнала, какой у них был вкус…

— «Хе-хе! Вообще-то, когда я подобрала печенье, то от огорчения взяла и слопала одно! И знаешь что? Вкус был ужасный! Но ты даже не дал мне остановить тебя и все их разом съел… и даже наврал мне…»

Она вдруг выступила с этим откровением.

Айсака перевела дыхание, и даже её улыбка стала грустной, пока она пыталась найти слова, которые, похоже, растеряла. Вздохнув, она наклонила голову, пряча лицо.

— «Ты… Рюдзи, как пёс, ты очень глупый. Но как человек… ты совсем неплох! Вот потому… поэтому я знаю, так что давай покончим с этим… Ты не скучный парень, наши отношения, как бы это сказать… не такие, как между хозяином и слугой, а как между равными…»

— «Ты, наверное, всё равно не понимаешь, что я говорю!» — добавила она.

Она резко остановилась и когда снова подняла голову, на лице Айсаки было прежнее холодное выражение…

— «Я опять проголодалась», — сказала она, открывая меню; Рюдзи сделал то же самое. Они оба заказали ужин с гамбургером и бифштексом. «Бифштексы, которые делаешь ты, гораздо вкуснее!» Потом они разговаривали, как обычно, затем поспорили, кто должен сходить к бару за напитками — конечно же, идти в итоге пришлось Рюдзи. А потом… их ограниченное время вместе начало уходить с каждой минутой, с каждой секундой…

Время течёт для всех одинаково, и никогда не задерживается, что бы ни случилось.

Заплатив по счёту, они вышли в уличную темноту и двинулись к дому.

Есть что-то волшебное в весеннем ночном воздухе, когда ленивый ветерок мягко щекочет кожу. Рюдзи не мог заставить себя молчать, и Айсака тоже была необычно разговорчивой.

Во время двадцатиминутной прогулки Айсака без остановки сбивчиво рассказывала о разном… Что её мать теперь живёт в каком-то отдалённом городе, насколько ужасна её мачеха, и что это отчасти из-за неё Айсака решила переехать.

Рюдзи говорил о своей жизни с матерью, о том, как они бедны и как над ними постоянно насмехаются; рассказывал о придурке, который продолжал таскаться за Ясуко. Он также упоминал, как часто его неверно понимают из-за его пугающей внешности, он даже говорил о ежедневных нелепых происшествиях в период взросления.

Рюдзи никогда никому не рассказывал о своих несчастьях, может быть, он делал это сейчас потому, что Айсака тоже посвятила его в свои проблемы… Я прав? Хотя он не задал этот вопрос, потому что он был слишком личным, но так он думал.

А ещё были воспоминания о более счастливых днях, и они оба жаловались, что время проходило слишком быстро.

И всё же никто не в силах остановить ход времени. Время текло медленно, но, в конце концов…

— «… А-а, чёрт!»

Они стояли под фонарным столбом на углу улицы.

Незадачливый столб стал мишенью для эмоциональной разрядки Айсаки. Стук! Бум! Сокрушительные атаки всё продолжались. Можно подумать, что она пьяна!

— «Это так несправедливо!… Почему этот мир должен быть так жесток к нам, маленьким человечкам?! Кто способен понять, как мы устали от нашего бессилия?!»

Голос, полный боли, раздавался эхом в тёмных жилых районах. Рюдзи не останавливал её, и вместо этого просто стоял радом с Айсакой, согласно кивая.

— «Верно! Чертовски верно! Никому невдомёк, что люди с жуткой внешностью, как у меня и Айсаки, тоже могут расстраиваться!»

— «Ах-х, меня это бесит… как же я зла! Бесит, бесит, просто зверски бесит!!!»

Она совершила серию ударов ногой, на которые обычный человек был неспособен, потом остановилась, тяжело дыша, и вдруг повернула голову.

— «… Эй, Рюдзи! Тебе тоже не по себе, когда ты думаешь о Минори, так? Когда думаешь, что ваши отношения не продвигаются, и что тебе нужно сделать, чтобы быть с ней вместе, верно? На тебя накатывает чувство бессилия от этих мыслей, правда?»

— «Ага, пожалуй!»

На самом деле он задумался над этим вопросом, только дав на него ответ. А ведь и в самом деле, я так волновался, как бы благополучно прожить ещё один день с Айсакой, что уже не было сил думать о душевных терзаниях…

— «Тогда Рюдзи когда-нибудь… плачет?»

— «… А ты?»

— «Я — да».

Между ними наступило молчание.

Айсака подняла голову и уставилась в ночное небо, отходя от столба. Она откинула растрепавшиеся волосы, открывая взгляду белое, как снег, лицо, которое было спокойным и утончённым.

— «Я сегодня думала обо всех этих вещах… Стану ли я когда-нибудь ближе к нему, и есть ли уже у него девушка… Я и про всякое другое думаю… как дура, беспокоюсь о многих, очень многих вещах… Наверное, никто никогда не узнает… Никто никогда не поймёт меня… Никто…»

Её голос теперь был не громче звона комариных крыльев, и хотя Рюдзи плохо слышал её, он чувствовал, что ночное небо, затянутое облаками, незаметно как бы наполнилось этим голосом, в котором звучало одиночество.

— «… Если бы кто-нибудь узнал, какой человек ты, они бы точно удивились!»

Рюдзи тоже посмотрел в небо, ища луну, и сказал:

— «Кто мог бы предположить, что даже такая, как ты будешь плакать из-за подобных вещей?… Только я, один я знаю».

— «Какой позор», — саркастически заметила Айсака. Она вздохнула, её взгляд блуждал.

— «… Рюдзи, ты такой же, как я! Никто тебя не понимает, кроме меня, и я тоже знаю о тебе довольно много».

— «О чём это ты?!… Например?»

— «… Пускай Рюдзи так выглядит, он даже не осмеливается заговорить с девушкой, которая ему нравится больше всех; пускай он так выглядит, он даже не умеет ни на кого рассердиться; пускай он так выглядит, он не из тех, кто причиняет людям боль; пускай он так выглядит, он на самом деле очень хорошо готовит… И хотя его глаза выглядят такими жуткими, что никто не смеет приблизиться к нему, он в действительности очень деликатный человек… Я права?»

— «Никогда не думал, что я настолько безнадёжен».

— «… Ты это называешь 'безнадёжен'?… Я так не думаю…»

Под легким весенним ветерком волосы Айсаки мягко развевались, как полотнище. Она ухватилась за них своими пальцами, и с её губ мягко слетели слова:

На самом деле ты очень добрый и мягкий человек.

— «Айсака…»

Я просто занудный хороший парень? — так он сначала хотел ответить, но не мог ничего сказать, потому что лицо Айсаки, кажется, скривилось от боли.

— «… Я, я — полная твоя противоположность. От меня нет никакого толку, я не умею быть доброй, и есть многие вещи, которых я не знаю… Или лучше сказать, я очень немногие вещи одобряю! Все, кто встаёт у меня на пути, должны — просто — сваливать! Все и каждый! Все! И! Каждый!…»

Приподняв край юбки, она выставила свои чисто-белые ноги и начала брыкаться…

— «… ЭТО… МЕНЯ… ТАК… БЕСИТ…!!!»

Она нанесла холодному, как лёд, фонарному столбу смертельный удар. Рюдзи был испуган не на шутку этим внезапным взрывом эмоций и начал отступать назад. Однако ж! — пробормотал он и подумал, что кроме как защитить этого свирепого тигра, он больше ничего не мог для неё сделать.

— «Чёрт, чёрт, чёрт! Какой ещё Карманный Тигр?! Они что… серьёзно думают… что мне плевать, как меня зовут???!!! ПОЧЕМУ?! Почему никто не понимает~???!!!»

Жёлтая луна появилась над ними, как будто вызванная рыком тигрицы.

Тень Айсаки, третирующей фонарный столб, протянулась по холодной бетонной дорожке. Рюдзи просто стоял и смотрел, а когда он немного придвинулся, чтобы быть поближе, его тень тоже удлинилась.

Их тени пересеклись, хотя они на самом деле не притронулись друг к другу.

— «Все… Каждый — из — них… бесят меня!… Эта дура Минори!… Почему она не хотела меня слушать?! И Китамура-кун туда же! Почему все сразу должны ей верить?! Почему никто не хочет даже попытаться понять меня?! Минори, Китамура-кун, все!… Все они, даже мои родители, все, я… Я их никогда не прощу! Потому что — никто — меня не понимает!… Никто! Не понимает! Меня!»

Айсака обхватила столб руками и продолжала молотить по нему коленями, пока совсем не охрипла. Ей наверняка раньше много раз было больно до слёз, так больно, что она, наверное, давилась слезами, подступающими к горлу, и…