Нина Дьяченко - Зеркальные тени

• Название: Зеркальные тени
• Автор: Нина Дьяченко
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Она сама выбрала свою судьбу, и теперь ей остаётся только ждать своего любимого… несколько столетий, но настоящая любовь этого стоит.

---

Да, она очень красивая, яркая, экзотичная. У неё хрупкие черты лица и точёная фигура, но я испытываю к ней только лишь отвращение.

А особенно ненавижу её сына, Йоширо.

У него такие же чёрные волосы, как и у неё, но глаза зелёные, что делает его в остальном вполне японские черты лица особенно странными.

Совсем недавно отец заявил, что его помощница теперь будет жить с нами, так как за моей мамой нужен постоянный уход. И ещё я узнал, что Йоширо… мой сводный брат.

Значит, мой отец долгое время обманывал маму… и меня.

Кажется, моей матери было всё равно — она безучастно приняла эту новость и совсем не впала в безумие, как многие ожидали. Возможно, она инстинктивно боялась Харуки. Та уже несколько раз укрощала её и с неженской силой сражалась с ней, швыряла на пол и заламывала руки — до боли. Я знаю, что ей всегда нравится, когда моя мама кричит!

А затем она вкалывала ей лекарство, глядя на меня с усмешкой превосходства.

Я боюсь и ненавижу своего сводного брата — у него странный оттенок волос, он иногда кажется мне каким-то зеленоватым, словно мой брат — утопленник, натянувший чужую кожу, которая тоже отливает трупной зеленью. А его глаза по-настоящему зелёные, словно у демона.

Я боюсь спать, потому что во сне вижу демонов, которые выбираются за пределы пентаграммы и разрывают меня на части, или мне кажется, что брат спрятался под кроватью с острым ножом, или мать скрывается в шкафу, прижимая к себе одну из своих фарфоровых кукол, которая подначивает её убить меня.

… Мне хорошо только с моими друзьями. Я очень люблю Агояши Тензо — она так потешно машет своей катаной! Оружие по-настоящему острое — я проверял — и сильно порезал руку. У меня до сих пор остался тонкий шрам. А ещё я люблю Сае, она такая маленькая и хрупкая, словно мамина кукла, но её невозможно принять за куклу из маминой коллекции, она слишком некрасивая, не настолько совершенная, её черты не пленяют изяществом, а глаза не кажутся огромными. У неё узкие чёрные глаза, как у обычной японки, заострённое треугольное личико, очень маленькое и худенькое тело. Она рассказала нам с Тензо, что никогда-никогда не вырастет, что она чем-то больна. Я пообещал, что вырасту, обязательно стану врачом и вылечу её. И просил не умирать до этого момента, чтобы я успел выполнить клятву. Она серьёзно кивнула и пообещала, а Агояши накричала на меня, даже едва не побила, сказав, что бы я не смел говорить о том, что Сае когда-нибудь умрёт.

«Мы все будем бессмертными! Мы никогда не умрём!» — уверенно заявила она, обнимая нас обоих.

… Я знаю, что мне нельзя рассказывать никому-никому, даже дедушке. Йоширо сказал, что вырвет мой язык, если я кому-нибудь расскажу. Для того чтобы я ему поверил, он воткнул нож в мой глаз.

Дедушка едва не задушил его, а Йоширо смеялся и смеялся, пока он что-то в него не вколол — дедушка всегда носит с собой свой врачебный чемоданчик, как Харука.

Когда отец пришёл с работы, дедушка долго с ним говорил, просил, чтобы он отдал ему меня. Но папа не согласился, сказав, что моя мать не переживёт этого. И что за мной прекрасно присмотрит Харука, его неофициальная… вторая жена.

На просьбу избавиться от Харуки и Йоширо отец тоже не прореагировал. Он сказал, что то, что произошло с моим глазом — трагическая случайность.

А я почти и не плакал, так как теперь уже меньше боялся зеркал — всё-таки заглянуть в один глаз не так страшно, как в оба сразу. И всё же эта полутемнота пугает меня. Кажется, я даже стал хуже видеть оставшимся глазом.

Дедушка пообещал, что вставит мне другой глаз, что у него есть знакомый изобретатель, но я не очень-то этому верил. Я видел калек, и знаю, что, лишившись какой-то части тела, её нельзя вернуть, как ящерица отращивает хвост.

Это уже навсегда.

И я теперь на всю жизнь останусь неполноценным.

Этой же ночью, когда мне перевязали глаз, и дедушка ушёл, Йоширо пришёл ко мне в спальню и залез в кровать. Мне было очень страшно, всё время казалось, что рядом лежит мертвец, много лет прятавшийся на дне, в болоте. Его глаза светились в темноте, когда он касался меня под одеялом.

«Я убью тебя, Маюри», — говорил он, делая мне чем-то ужасно больно. Я не мог кричать, так как знал, что, если крикнуть, демон обязательно придёт из ада, чтобы меня забрать. А я видел демонов, и знаю, насколько они ужасающе реальны.

«Я ненавижу тебя!» — простонал он, дёргаясь во мне, царапая мне живот, прожигая взглядом своих страшных зелёных глаз.

Смотреть в его глаза — всё равно что в пробирки, где кипит какое-то химическое варево. Они ничего не выражают, и я не думаю, что он пугается, когда смотрит на себя в зеркало.

Я не кричал, ни в эту ночь, ни в другие.

* * *

Я начала время от времени посещать замок леди Астории Лейстринг. И не только в благодарность за крупную сумму — как мне представилось, невидимые под вечной повязкой глаза Повелителя расширились до предела, когда я швырнула ему в лицо кредитку с логином и кодом. Конечно же, я сперва проверила наличие денег и взяла в банке распечатку со своего счёта, чтобы потом это чудовище не рассказывало, что я его обманула и подсунула пустую кредитку.

Единственное, что о чём я желаю, так это о том, что это чудище не хватил удар. Он этого заслуживает.

Хотя, наверное, чтобы спровоцировать у него удар, следует как минимум долбануть чем-то тяжёлым по голове. Например, американской высоткой.

В этот день леди Астория встретила нас с Азой радостно, но несколько рассеянно, хотя и попросила продемонстрировать парочку наших профессиональных «штучек». Ничего сверхъестественного, на самом деле. То есть, как раз всё сверхъестественное, но ничего из ряда вон выходящего. Не наши фирменные боевые искусства.

Мои светящиеся глаза — это из-за моего полудемонического происхождения на самом деле, но зачем ей об этом знать? Левитация и наколдовывание Азой нескольких милых существ. Личная магия Азы заключалась в том, что она могла мысленно представить нужный ей объект и воплотить его. Правда, только на Земле, в нашем мире она не рисковала, помятую о возможности странных мутаций. А кому захочется иметь стул, который просит тебя почитать ему вслух?

Хотя это были лишь существа, чем-то по своей сущности напоминающие моих магических животных из Нижнего мира, только гораздо слабее.

Хотя, на заданиях, как я поняла, моя подруга брала количеством. Особенно, когда сражалась не с порождениями теней, а с настоящими демонами, которые иногда пролезали на Землю из настоящего же ада. Обычно подобное происходило, когда некоторые умники покупали магически книги и пытались сотворить что-нибудь ужасное. Ну, вот, ужасное и сотворялось. А расхлёбывать, как всегда, нам. Не ангелам же — они демонов не переносили ещё больше, чем аристократы быдло.

— Что-то случилось? — я протянула руку и взяла чашечку тончайшего фарфора с серебряного подноса.

Графиня неопределённо кивнула, механически дотрагиваясь до тонкой платиновой цепочки с кулоном.

Я немного завидовала её всегда безупречному виду и идеальным нарядам, которые выглядели очень просто, и при этом безумно дорого. Да уж, настоящему изяществу нельзя научиться, это либо есть от природы… либо ты из низшего сословия. Хотя, при моём вечном стремлении спрятать тело в неряшливую мужскую одежду и полном игнорировании как косметики, так и украшений, моё неумение нормально одеваться и прилично выглядеть уже стало фирменным стилем. И мне так было проще на самом деле.

Учитывая, что даже несмотря на наличие в нашем отделе прекрасной Азы — хоть и тоже постоянно напяливающей на себя белые халаты и не менее белые тапочки — вся мужская половина наших сотрудников почему-то западала на меня (исключая близнецов, конечно, и нашего начальника Ричарда, которого не интересовал вообще никто, даже он сам), женские ухищрения мне не были нужны. Разве что, если б я полностью сошла с ума и пожелала оказаться изнасилованной прямо на рабочем месте.

— Приезжает моя дальняя родственница, — наконец отозвалась она. — И что самое обидное, Лукреция — единственная молодая представительница моего рода, — убитым тоном продолжила аристократка. — И одновременно является ярким примером позора нашего же рода.

— Почему? Она что, феминистка? — хмыкнула Аза, протягивая ладонь за чаем и ставя перед собой чашечку с блюдечком.

— Хуже, — загробным тоном произнесла женщина, значительно глянув на нас, — она замужем за японцем! И это ещё не всё! Она даже родила от него сына… Но и это ещё не предел. Лукреция Мураками полностью сумасшедшая. И к тому же, её муж совершенно её не ценит… Ну, о положении женщин в Японии, я думаю, даже вы знаете. Вы ж там часто бываете.

— Мы везде часто бываем, — меланхолично заметила Аза, явно вспоминая свою последнюю стычку со жрецами Вуду, которая стоила ей руки… заново отросшей где-то через неделю.