Юрий Рытхэу - Метательница гарпуна

• Название: Метательница гарпуна
• Автор: Юрий Рытхэу
• Издательство: «Молодая гвардия»,
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1973

Это повесть о Чукотке, где современность переплетается с недавним первобытным прошлым далекой окраины нашей страны. Главная героиня повести — дочь оленевода Мария Тэгрынэ — получила широкое образование: закончила педучилище, Высшую комсомольскую школу, сельскохозяйственную академию. Она успешно применяет полученные знания, где бы ни протекала ее деятельность: в райкоме комсомола, на строительной площадке атомной электростанции, на звероферме, в оленеводческом стойбище.

Действие повести происходит на Чукотке, в Москве и Ленинграде.

---

Маша заснула только под утро, но по привычке встала в начале восьмого. Надо было идти в колхозную контору. Не пойти или хотя бы опоздать туда, не появиться на своем рабочем месте в девять она уже не могла.

Только почему-то не работалось ей в это утро.

Маша все чаще посматривала в замороженное окно. Сергей Иванович перехватил ее взгляд и истолковал по-своему:

— Да, пурга утихает. Вот и барограф показывает улучшение погоды.

Верно, ветер сегодня потише. Это Маша сама заметила, когда шла в столовую. Значит, и отъезд ближе… А нелегко будет воевать за возвращение в Лукрэн.

— Вид у вас сегодня какой-то кислый, — заметил председатель. — Может быть, пойдете отдохнуть? Ей-богу, будет лучше. Работать надо с удовольствием, без этого ничего хорошего не получится, по себе знаю… Пойдите, право, в гостиницу, полежите. Я распоряжусь, чтобы и обед вам принесли туда.

— Ни в коем случае, Сергей Иванович! — запротестовала Мария Ивановна. — Я совершенно здорова. Только чуточку устала. Пойду лучше прогуляюсь.

— В такую-то погоду?

— Сергей Иванович, вы забываете, что я родилась в тундре.

— Извините…

Маша оделась. Поверх пальто натянула камлейку, позаимствованную несколько дней назад у жены Вуквуна. Накинув капюшон на голову, вышла из конторы и направилась к чернеющим вдали механическим мастерским.

Пурга мела понизу. Небо посветлело, кое-где даже проглядывали кусочки синевы. Температура резко понизилась, и это тоже было предвестием хорошей погоды.

Маше пришлось обойти кругом все здание мастерской, прежде чем она нашла дверь

Андрей был удивлен ее неожиданным появлением. Встревоженно спросил:

— Что-нибудь случилось?

— Да нет, ничего. Просто захотелось тебя увидеть.

— Надо было позвонить по телефону, я бы пришел.

— Хотела посмотреть, как ты работаешь, что здесь делаешь.

Не оправившийся от неловкости Андрей заговорил тоном экскурсовода:

— Задача нашей мастерской заключается в том, чтобы всю технику, которой мы пользуемся в летнее время, за зиму привести в должный порядок. Отремонтировать все двигатели, навигационное оборудование. Ремонтируем также тракторы, вездеходы… Вот на этих станках обрабатываем детали. А это вот — мои ближайшие помощники, молодые представители рабочего класса Чукотки — Антон Каанто и Сергей Кымын.

Два чумазых паренька с первой же минуты, как только в мастерской появилась Маша, уставились на нее и не отводили глаз.

— Андрей, — тихо заметила Маша, — что ты так со мной говоришь? Будто отчитываешься.

Он вытер вспотевший от смущения лоб, сказал виновато:

— Извини. Это от неожиданности твоего прихода. Не знаю, как держать себя…

— Прежде всего познакомь со своими товарищами.

— Ребята, это Мария Ивановна Тэгрынэ, — опять тем же деревянным голосом произнес Пинеун.

— Знаем! — враз ответили ребята и улыбнулись одинаковыми улыбками.

— Руку подать не можем — грязная, — добавил от себя Антон Каанто.

— Зато можем чаем угостить, — продолжил Сергей Кымын.

— С удовольствием выпью чаю, — сказала Маша и откинула капюшон камлейки.

В углу мастерской было оборудовано нечто вроде цеховой конторки мастера. Там стояли грубо сколоченная из досок лавка-диван, такой же стол и большой стальной сейф с облупившейся краской. Из этого сейфа, повернув со скрежетом ручку, Сергей Кымын извлек четыре металлические кружки, чайник, пачку чая, печенье и большие куски сахару.

Зачерпнув из бочки воды, он приладил провод, опустил его в воду и включил рубильник.

— Чай будет готов ровно за пять минут, — пообещал Андрей.

— Как у вас тут хорошо! — похвалила Маша и уселась на лавку.

— Сами себе хозяева, — откликнулся Сергей Кымын.

— Отличные ребята, правда? — не без гордости спросил Андрей и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Летом они у меня лучшие штурманы и мотористы, зимой — слесаря-универсалы. Им цены нет. Начитанны, грамотны, во всех отношениях современны. Словом, будущее Чукотки. Окажись поблизости прииск или какое-нибудь иное технически оснащенное предприятие — их бы с руками у нас оторвали.

— А нам и здесь хорошо, — отозвался Антон Каанто.

— Чай готов, — объявил Сергей. — Прошу к столу!

Чай был горяч, крепок, но изрядно попахивал машинным маслом. Во время чаепития Сергей осторожно поинтересовался:

— До нас дошли слухи, что вы, Мария Ивановна, решили остаться в нашем селении. Правда ли это?

— Я бы с удовольствием, ребята, — ответила Маша. — Но ведь я коммунистка и должна работать там, куда партия пошлет.

— А разве партия не учитывает личное желание? — спросил Каанто.

— Конечно, учитывает, — подтвердила Маша. — Думаю, что все будет хорошо. Мы с вами, ребята, поставим здесь такое хозяйство, что к нам будут ездить учиться со всего мира!

— Промышленное производство высококачественной пушнины, — солидно произнес Антон Каанто. — Сейчас такая установка есть — все производить промышленно. В газетах пишут так: промышленное производство свинины, промышленное производство птичьего мяса, яиц…

— Тут иронизировать не над чем, — заметила Маша. — Это серьезно. Я была в одном свиноводческом совхозе под Ленинградом. Там действительно промышленное производство свинины. В свинарниках светло и чисто, как в заводском цехе. Вода и корм свиньям подаются конвейером. Навоз тоже убирается механическим способом. Имеется даже единый пульт управления всеми этими процессами.

— А я не иронизирую, — уточнил свою позицию Каанто. — Я тоже считаю, что все это серьезно…

Чай пили долго. Маша успела рассказать о своей поездке в Канаду, о двух молодых эскимосах, которых она встретила у профессора Уильямсона в Саскатуне, в институте полярных исследований. Профессор содержал этих двух парнишек и сам готовил их в университет, потому что из эскимосской средней школы в высшее учебное заведение не попасть.

— Они примерно вашего возраста, но куда ниже вас по развитию, — заключила Маша.

После чаепития она вернулась в контору. Сергей Иванович, взглянув на нее, сказал:

— На пользу вам прогулка. Не замерзли?

— Нисколько, — ответила Маша. — Я была в вашей механической мастерской.

Сергей Иванович деликатно промолчал.

Вечером в гостиницу пришел Андрей. Грустно сказал:

— Вот и погода улучшается.

— Не тужи, — успокоила его Маша. — Я уж постараюсь сделать так, чтобы вернуться в Лукрэн.

— А как со зверями?

— Завтра утром окончательно оформлю предложения, перепечатаю на машинке, оставлю копию Сергею Ивановичу, а первый экземпляр повезу в Анадырь. Если понадобится, и в Магадан. В Магадане не согласятся, полечу в Москву.

— Надо ли все это затевать? — с сомнением спросил Андрей.

— Надо, — решительно ответила Маша. — Ты куда идешь?

— Домой.

— Если позволишь, я пойду с тобой.

— Буду очень рад…

Поужинали нерпятиной, послушали музыку. Беседа не клеилась. На улице было удивительно тихо, ветер больше не бил в стекла маленьких окон, не дребезжал железной печной заслонкой. И электрический свет горел ровно, без тревожного мигания.

— Не хочется уходить, — тихо произнесла Маша.

— Кто-то сказал, — вспомнил Андрей, — человек должен гибнуть на пороге счастья. Если каждый будет счастлив вполне, исчезнет двигатель жизни.

— В таком случае давай погибнем! — предложила Маша, ощутив всем телом, какой это сильный, крепкий человек, Андрей Пинеун, выросший, как одинокая скала в море, без нежности, без ласки…

Рано утром зазвонил телефон.

Андрей долго сонно окликал собеседника, пока не сообразил, кто говорит.

— Когда придет? В три часа?.. Хорошо, буду готов.

На вопросительный Машин взгляд ответил:

— Вертолет придет в три часа дня, и я полечу в райцентр за топливной аппаратурой. Сегодня же вернусь.

— Возвращайся обязательно, — попросила Маша. — Я закончу работу и буду свободна…

Весь день, не разгибая спины, Маша печатала в нескольких экземплярах предложения по устройству большого звероводческого предприятия. Машинка была отличная — электрическая «Оптима»; печатать на ней — одно удовольствие.

Вертолет прилетел точно в назначенное время. Маша слышала, как он взлетал. Она прекратила работу и напряженно слушала, пока не стих шум мотора.

Наскоро перекусив в столовой, снова вернулась в контору и засела за машинку.

Через час пришлось зажигать свет: наступили полярные сумерки.

Пришел Сергей Иванович, осторожно, чтобы не мешать Маше, сел за свой стол и защелкал арифмометром.

Вдруг словно что-то толкнуло Машу. Она спросила председателя:

— Сергей Иванович, а почему же вертолета нет? Ведь светлое время кончается.

Председатель посмотрел в окно и спокойно сказал: