Михаил Харитонов - Подлинная история баскервильского чудовища

• Название: Подлинная история баскервильского чудовища
• Автор: Михаил Харитонов
• Жанр: Детективная фантастика

Было ли «Чудовище рода Баскервилей»? Или это все чудовищная мистификация придуманная Ватсоном с подачи Шерлока Холмса? И кто есть кто из действующих лиц? И вообще, чем занимался до своей скоропостижной смерти сэр Чарльз Баскервиль? И почему Стэлтон так бездарно утонул на болотах, хотя знал там каждую кочку? И утонул ли он вообще? Ответы на эти вопрсы в рассказе Михаила Харитонова.

---

Ватсон слегка смутился.

― Не уверен, что могу разделить ваши чувства, ― наконец, сказал он. ― Я понимаю, Холмс, вы любите свою работу, но называть преступление «восхитительным» ― это уж слишком. Преступление по своей сути ужасно. Мне тоже попадаются разные случаи в практике, но я никогда не назвал бы, скажем, лужу гниющей мочи «восхитительной».

― О, слышу голос здравого смысла и консервативного вкуса! Увы, увы, мой дорогой друг: именно потому, что вы так привержены этим достопочтенным ценностям, вы никогда не сравнитесь врачебной славой с сэром Джозефом Листером. Сей великий человек, если вы помните, доказал присутствие вредоносных бактерий в воздухе путём демонстрации четырёх бутылок с мочой. У трёх из них были длинные изогнутые горлышки, а у четвёртой он его обломал. Так вот, моча загнила только в четвёртом сосуде, в которой проникала пыль, несущая бактерии…

― Ради всего святого, Холмс! Вы будете читать мне лекцию по антисептике? Опыт Листера ― это классика.

― Но, возможно, вы не знаете, что сэр Листер с тех пор не расставался с этими бутылками. Он возил их с собой для демонстрации студентам, ― с большими предосторожностями, как величайшую драгоценность. А ведь в одной из них была именно гниющая моча. В дальнейшем он занимался скисшим молоком и прочими малосимпатичными субстанциями. И, смею заверить, находил всё это восхитительно интересным и даже прекрасным. Ставлю гинею против пенни, что временами он просыпался посреди ночи и вставал с постели лишь для того, чтобы понюхать пробирку с какой-нибудь гнилью. И в известных случаях, когда подтверждались его теории, самые отвратительные запахи радовали его не меньше, чем парижанку ― новый флакон духов. Такова уж душа подлинного энтузиаста! В поисках истины она не ведает удержу и меры, Ватсон. Удержу ― и меры.

Доктор тяжело задумался. В комнате повисла тишина ― холодная и сырая, как простыня в морге.

― Может быть, вы и правы, ― наконец, сказал он. ― Мне и в самом деле не хватает интереса к делу. В сущности, я очень посредственный эскулап. Жалкие отчёты о наших с вами похождениях, ― и те занимают меня больше, чем мои пациенты.

― Я иногда заглядываю в них, ― признался Холмс. ― Временами меня беспокоит, сможет ли читатель угадать подлинную канву описываемых событий. К счастью, вы всегда показываете только сцену, не позволяя читателю проникнуть за кулисы, где иной раз скрывается нечто опасное…

― Вы хотите сказать, подлинные имена? Холмс, в этом отношении я всегда соблюдаю скромность…

― Речь не об этом. Разумеется, вы можете заменить имя албанского принца на имя короля Моравии… или, как его там, Богемии. Для сколько-нибудь проницательного и осведомлённого человека не составит большого труда навести справки. Мне это даже на руку: в определённых кругах подобная негласная огласка ― простите за невольный каламбур ― делает хорошую рекламу. Нет, я имею в виду подлинную суть событий, которая не подлежит оглашению ни в коем случае. Есть детали и подробности преступлений, которые ни в коем случае не должны стать известны широкой публике, ибо это повредит ей же самой. Например, когда меньшее преступление описывается так, что скрывает большее ― как это было в случае первого преступления на Земле.

― Вы имеете в виду грех Адама? ― Ватсон недоверчиво поднял бровь. ― Что, вы проводили расследование по этому делу и убедились, что змей невиновен? Не хотите ли вы оспорить приговор Всевышнего?

― Об истории с яблоком я мог бы рассказать кое-что, ― неожиданно серьёзным тоном сказал Холмс, ― но это как раз тот самый случай, когда тайна должна остаться тайной. Возьмём случай попроще ― первое чисто уголовное преступление в истории человечество, а именно грех Каина. Некоторые моменты в тексте книги Бытия деликатно опущены. Но сами эти пропуски…

― Вы меня просто пугаете, Холмс. Что, Каин невиновен?

― Отчего же. Виновен, и гораздо больше, чем думают.

Ватсон недоумённо воззрился на друга.

― Помилуйте! Что может быть ужаснее братоубийства и богоборства?

― Вот именно, Ватсон, вот именно… Вам даже не пришло в голову, о чём идёт речь. А между тем, в тексте это есть, и представлено очень ясно. Дайте-ка я вспомню дословно… ― Холмс приложил руку ко лбу, ― это самое начало Бытия… а, вот оно, ― он начал декламировать:

― И был Авель пастырь овец, а Каин был земледелец. Спустя несколько времени Каин принес от плодов земли дар Господу, и Авель также принес от первородных стада своего…

― Да вы прямо богослов, Холмс, ― Ватсон посмотрел на своего невозмутимого друга с опасливым удивлением. ― Чего доброго, вы знаете Писание наизусть, как какой-нибудь аббат?

― Разумеется, знаю, ― сказал великий сыщик безо всякой рисовки. ― Видите ли, существует очень распространённый шифр, когда слова заменяются цифрами, указывающими на номер страницы, строки и места слова в строке. Разумеется, эти цифры обычно тоже как-то шифруются, но это уже детали. Так вот, в качестве соответствующей книги очень часто используют Библию…

― Поскольку, ― подхватил доктор, радуясь возможности хоть в чём-то проявить проницательность, ― она есть практически в каждом доме, текст разбит на главы и стихи…

― И, что не менее важно, в ней встречаются почти все имена собственные, которые мы носим. Неувязка лишь с географическими названиями. Ах, если бы все эти события происходили где-нибудь в Суссексе! Это очень облегчило бы жизнь нынешним преступникам и шпионам.

Ватсон улыбнулся.

― Кроме того, ― заметил Холмс, ― знание Священного Писания очень помогает при общении с лицами духовного звания, а также с иудеями. Они часто изъясняются цитатами и аллюзиями из этой книги и не менее часто бывают замешаны в имущественных преступлениях… Но вернёмся к нашему делу. Итак, Бог не принял жертвы Каина, и тот замыслил недоброе. Разумеется, Господь догадался, что он затеял, но не стал мешать. Что было дальше? И сказал Каин Авелю, брату своему: пойдем в поле. И когда они были в поле, поднялся Каин на Авеля, брата своего, и убил его. И сказал Господь Каину: где Авель, брат твой? Он сказал: не знаю; разве я сторож брату моему? И сказал Господь: что ты сделал? голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли.

― И что же? ― спросил Ватсон. ― По-моему, всё ясно.

― Посмотрим-посмотрим, ― сказал Холмс. ― Я, как сыщик, задаюсь тем же простым вопросом, которым задался и Господь. Где Авель? Иными словами, где труп?

― Ну… наверное, он его закопал, ― ответил Ватсон. ― Там же сказано, что голос крови вопиял от земли.

― Крови, Ватсон, крови! Конечно, не при всяком убийстве проливается кровь. Например, при быстром удушении рояльной струной. Или вот ещё: я знавал женщину, имевшую привычку убивать заострённой шпилькой, смоченной тропическим ядом: никаких следов, никакого кровотечения. Но в данном случае кровь пролилась, это несомненно. Иудеи считают, что Каин убил Авеля топором или камнем, христианские богословы, во всяком случае, согласны с тем, что смерть произошла с пролитием крови, как сказал мне один весьма просвещённый и в высшей степени нравственный аристократ, в ранней молодости убивший двух родных братьев…

― Холмс! Ваш сарказм невыносим. Назвать убийцу гуманным и просвещённым, даже в шутку…

― Обстоятельства, Ватсон. Некогда он принимал участие в известных событиях в Южной Африке. Его братья были колонистами, а он сохранил верность короне… Трагедия, достойная античных времён.

― Н-да, ― вздохнул доктор, ― кажется, я поторопился с выводами. Но вы меня спровоцировали. Так что же случилось с Каином?

― Нет, что случилось с Авелем? Где был труп? И почему Господь спрашивал Каина ― «где Авель, брат твой?»

― Очевидно, Каин закопал тело.

― Нет. В словах Творца была жестокая ирония. Он-то знал, где именно находится Авель, именно поэтому и был задан этот вопрос. Что ответил Каин?

― Он сказал, что не сторож брату.

― Очень интересное место, кстати сказать. В те времена частной собственности не существовало, сторожить было, в сущности, нечего. Кроме одного: стада. Сторож в те времена ― это синоним слова «пастух». А что мы делаем с овцами? В конечном итоге?

Ватсон съёжился в кресле.

― Поэтому-то, ― Холмс поднял палец, ― и не осталось тела. Кроме костей, переломанных и похожих на все прочие кости. Но к Господу возопила кровь, пролитая на землю во время убийства, а также и во время отвратительного пиршества…

― Пощадите, Холмс! Вы хотите сказать, что человеческая история началась с каннибализма?!

― Не будем также забывать о мотиве, ― продолжал Холмс как ни в чём не бывало. ― Авель был любим Богом, а Каин ― нет. Чего мог возжелать Каин, с его первобытным сознанием? Самому стать Авелем. В самом прямом смысле. С другой стороны, именно Авель первым начал убивать живые существа, как пастух ― во всяком случае, для жертвоприношения он зарезал овцу. Каина это могло навести на мысль, что принесение в жертву живого угодно Богу в большей степени, чем бескровная жертва… Кстати, если так, то мысль была ложной. Ибо Господь, хоть и принял жертву Авеля, но допустил его убийство ― а не за то ли, что он, пусть и из самых благочестивых соображений, начал проливать кровь? Каина же Бог, хотя и проклял, но в итоге пощадил и даже оградил от наказания ― не потому ли, что он был бессознательным проводником и исполнителем Его воли?.. А всё же интересно, каким образом Творец отличил человеческую кровь от овечьей. Вряд ли то был чисто химический анализ ― скорее всего, Он, благодаря своему всеведению, мог непосредственно наблюдать форму кровяных телец…