А. Аджубей - Лицом к лицу с Америкой

• Название: Лицом к лицу с Америкой
• Автор: А. Аджубей
• Издательство: Государственное издательство политической литературы
• Жанр: Политика
• Год: 1960

Рассказ о поездке Н. С. Хрущева в США 15–27 сентября 1959 года. Читатели найдут в этой книге многие неизвестные им высказывания Н. С. Хрущева, сделанные во время поездки, но не вошедшие в газетные отчеты. Теперь опубликованы почти все речи, беседы, замечания, многие реплики Н. С. Хрущева в Америке. Содержит фотоиллюстрации.

---

Все быстрее идет поезд, и стук колес сливается в дробную скоропись телеграфных сигналов, которые как бы посылает нам Родина. Немного таких спокойных минут у Никиты Сергеевича и сопровождающих его советских товарищей, и, наверное, мысли всех сейчас дома, на Родине…

Лодж, Бьюкенен — начальник протокольного отдела госдепартамента, Томпсон — посол США в Москве тоже о чем-то задумались. Они кажутся невыспавшимися, усталыми. Что ж, к этому, видимо, есть некоторые основания. Быть может, господа американцы долго в ночные часы консультировались между собой по поводу откровенного и решительного заявления Н. С. Хрущева о том, что он не намерен выслушивать речи тех, кто ищет ссоры, а не взаимопонимания. Об этом довольно откровенно сообщают сегодня газеты:

«Нью-Йорк геральд трибюн» в редакционной статье пишет: «Можно обоснованно напомнить, что такие эпизоды, как те, которые испортили пребывание Хрущева в Лос-Анжелосе, не делают политики». Ну что ж, это звучит почти как извинение. Волна тревоги, беспокойства по поводу того, что некоторые неразумные и недальновидные политики в США испортят наметившийся контакт, распространяется и за пределы Америки.

Английские газеты «Дейли миррор», «Дейли мейл», «Дейли геральд» призывают американцев «вести себя подобающим образом, ибо, если Н. С. Хрущев, в знак протеста против провокационных и глупых выходок, прервет визит, это означало бы усиление «холодной войны» и было бы катастрофой».

Газеты были правы, когда выступали против глупых и провокационных выходок, подчеркнув, что это дело лишь определенных людей в Америке. К ним и надо адресовать подобные предупреждения.

Американцы сами говорят за себя, и достаточно красноречиво. Поезд ведь не может «свернуть» на другую улицу, никому не дано изменить его маршрут «по причине обеспечения безопасности». Американцы знают это, и сотни, тысячи мужчин, женщин, юношей, девушек и детей всех возрастов выходят к железнодорожному полотну, стекаются к станциям, чтобы приветствовать советских гостей. В их руках трогательно простые плакаты, которые они писали, оторвавшись от дел в мастерской, в школе, на ферме. Они взяли их в руки, подняли над головами не из простой любезности. Они слышали выступления высокого советского гостя. Его речи пришлись им по сердцу, ответили на многие вопросы, раздумья и тревоги, сделали ясным путь, по которому все люди Земли могут идти к миру и дружбе.

Их часто вводили в заблуждение о жизни в Советской стране, о намерениях Советского правительства, их пугали жупелом коммунизма. Им говорили: «Русские ракеты полетят на ваши головы, русские займут ваши домики, отберут у вас телевизоры. Если вы не будете платить высокий налог и не поможете Штатам создать силу, способную остановить русских, — все пропало».

Но они слышат другое из уст русского Премьера — сына крестьянина, рабочего, солдата, отца, потерявшего сына на войне.

— Советский народ хочет жить в мире и дружбе с американским народом, — не раз подчеркивал Н С. Хрущев. Это он, а не кто-нибудь другой с трибуны Организации Объединенных Наций сказал всем в мире:

«…Есть одна проблема, решения которой с надеждой ждут люди всех стран, как больших, так и малых, независимо от сложившихся в них общественных отношений и уклада жизни, — это проблема разоружения». «Задача состоит в том, чтобы найти рычаг, взявшись за который можно было бы остановить, сползание человечества в пропасть войны». «Советское правительство, всесторонне рассмотрев создавшуюся ситуацию, пришло к твердому убеждению, что выход из тупика нужно искать на путях всеобщего и полного разоружения».

Да, был особый, высокий смысл в том, как встречали Никиту Сергеевича на этих маленьких, неприметных станциях между Лос-Анжелосом и Сан-Франциско. Никто не знает, какой достаток у людей, что поспешили навстречу поезду, откуда пришли они и каких придерживаются политических взглядов, — их глаза и лица говорят об одном: Давайте жить в мире, разумно и просто. Дадим нашим детям право на спокойные и счастливые сны.

Поезд останавливается на станции Сан-Луис-Обиспо. Многотысячная толпа приветливо машет руками, теснит полицейский кордон. Никита Сергеевич выходит из вагона и направляется к людям. Десятки рук протягиваются навстречу его руке, и пожатие это более чем символично. Высокий плотный человек держит на плече ребенка. В руке у него плакат: «Разоружение! С контролем или без него». Никите Сергеевичу переводят строки плаката, и он громко произносит:

— Мы за разоружение с контролем.

Сотни людей аплодируют, скандируют слова «мир», «дружба».

Как не похожи эти взволнованные, улыбающиеся люди на устроителей приема в Лос-Анжелосе! Полицейские ряды прорваны, но ничего не произошло страшного, никто не помешал главе Советского правительства мирно и просто поговорить с американцами, коротко ответить на их вопросы. Минуты остановки окончились. Н. С. Хрущев с площадки вагона машет рукой встречавшим советских гостей. Происходит, правда, маленькая заминка с г-ном Лоджем… Корреспондент Ассошиэйтед Пресс описал ее достаточно красноречиво.

«Пробивая дорогу, чтобы сесть в специальный поезд Хрущева после шумной остановки в Сан-Луис-Обиспо,

Генри Кэбот Лодж взялся за руки с американскими офицерами безопасности и русскими, чтобы освободить путь для советского Премьера.

Когда Премьер-Министра подсадили на подножку поезда, Никита Хрущев повернулся и со смехом крикнул: «Спасайте Лоджа!»»

Никита Сергеевич вошел в вагон в приподнятом, веселом настроении.

— Тут стихами заговоришь, — шутит он, — как это… «мне в душу повеяло жизнью и волей». Меня, как арестованного, впервые за шесть дней выпустили на прогулку, к народу, и я смог, наконец, подышать свежим воздухом Америки.

И это действительно так. Станция за станцией будто спорят друг с другом по теплоте и сердечности встреч. Вдоль всего пути — люди, люди, люди. «Мир Вам и вашей стране», «Хрущев нам нравится», «Доброе утро Вам», «Хорошая работа» — такие слова не напишешь ни по чьей шпаргалке, они ложатся на листки бумаги и фанеры, на картон и даже на белые куски хлопчатобумажной ткани прямо из сердца. А вот строчки телеграмм, доставленных в поезд:

«Добро пожаловать к нам. Мы высоко ценим Ваши взгляды и Ваши усилия, направленные на достижение разоружения». «Многие американцы, мнения которых Вы не слышали, жмут Вашу руку с чувством дружбы и взаимного стремления к миру». «…Весьма разочарован, что госдепартамент таким образом организовал Ваше пребывание в стране, что некоторые, кто хотел бы приветствовать Вас и Вашу очаровательную супругу, лишены такой возможности. Мир и дружба вашей великой стране и народу». «Мы очень рады, что Вы наш гость в Соединенных Штатах. Мы не боимся выразить наше глубокое убеждение в том, что Ваш приезд может лишь улучшить возможность для установления прочного мира». «Подобно большинству американцев, я не верю в коммунизм, но я верю, что со временем мы станем социалистами. Я американец… Я не разделяю вашей идеологии, но, по-видимому, Вы убеждены в своей правоте. Советский Союз и наша страна должны установить взаимопонимание. Два великих государства должны выступать совместно… Даллас, Техас». «Ваше предложение по разоружению является величайшей политической акцией нашего времени», — телеграфировал Никите Сергеевичу Хрущеву Эптон Синклер.

А вот мнение промышленника Сайруса Итона: «Предложение по разоружению, проникнутое государственной мудростью, встретит безоговорочное одобрение среди миролюбивых людей во всех странах. Ваши чрезвычайно разумные рекомендации, несомненно, будут немедленно и серьезно рассмотрены главами правительств».

Мчится экспресс по самому берегу Тихого океана. В вагоне под стеклянной крышей Н. С. Хрущев оживленно беседует со спутниками, знакомится с документами, читает. По временам он прогуливается по всему составу, беседует с журналистами, служащими железной дороги. Солнечный день делает еще более яркими краски Калифорнии. Рощи золотистых апельсинов перебегают с холма на холм, будто играют с поездом вперегонки. Поезд идет в Сан-Франциско. На некоторых станциях вновь стало заметно действие прежних «особых» указаний. Вот, например, что передавал корреспондент агентства Ассошиэйтед Пресс из Сан-Хосе:

«Поезд советского Премьера Никиты Хрущева прибыл сюда в воскресенье в 5 часов 09 минут дня — на шесть минут раньше, чем по установленному графику. В отличие от Санта-Барбары, Сан-Луис-Обиспо и Салинаса в Сан-Хосе были приняты решительные меры для обеспечения безопасности (все та же песня! — Авторы). Департамент полиции разместил 75 офицеров вокруг станции, а компания «Сазерн Пасифик рейлуэй» расставила против станции целый ряд пригородных составов, которые были очищены от пассажиров, так что с путей платформу нельзя было разглядеть».