Петр Романовский - Избранные партии

• Название: Избранные партии
• Автор: Петр Романовский
• Издательство: Физкультура и спорт
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1954

Прекрасным учебным пособием могут служить избранные партии автора. Они расположены по тематическому принципу, и подробные примечания к ним, как справедливо указывает П. А. Романовский, раскрывают «внутренний смысл процессов борьбы». В книгу вошли партии автора с Алехиным, Ботвинником, Котовым, Левенфишем, Бондаревским, Авербахом и многими другими крупнейшими мастерами. Не всегда одинаков класс игры в этих партиях, но на неизменно высоком уровне находятся глубокие и содержательные примечания. Поучительна и интересна автобиография П. А. Романовского. В ней приведены любопытные зарисовки дореволюционной шахматной жизни, описание первых шагов развития советской шахматной культуры. Автор вспоминает некоторые высказывания Алехина, эпизоды различных соревнований. Главное же, конечно, в автобиографии это — рассказ о формировании шахматного воззрения русского мастера, его творческие позиции сейчас, после почти полувекового служения шахматному искусству. Нет сомнения, что читатели с интересом и пользой для себя познакомятся с трудом старейшего мастера, всю жизнь посвятившего беззаветному служению шахматному искусству.

---

Решили мы со старшим братом Александром сыграть матч из десяти партий. Обычно после обеда устраивались на скамеечке в палисаднике, около избы, и играли по одной партии в день. Шахматных часов у нас не было. Самые упорные встречи длились не более трех часов, большинство же партий заканчивалось в полтора-два часа. Кончался «бой», и по традиции мы направлялись к озеру купаться.

Играл я неизмеримо хуже брата, опытного шахматиста, прошедшего через искус петербургских турниров, участника и призера Всероссийского турнира 1906 г.

...Шла пятая партия нашего дружеского соревнования. Я играл черными и надолго задумался над своим 28-м ходом. Помню, что в позиции, которую читатель увидит на диаграмме № 1, я нашел решение не сразу. Рассматривая вариант 28 ... Cc5+ 29. Kphl, я ощутил досаду по поводу того, что пешка моя стоит на f5, а не на f4, ибо в этом случае было бы возможно 29 . . . Ф:h2+ и 30 ... Лh8 х.

Диаграмма № 1

Эта идея жертвы ферзя меня захватила, и вдруг я неожиданно увидел четырехходовый мат в исходной позиции: 28 . . . Ф:h2+ 29. Кр:h2 Лh8+ 30. Kpgl Сс5+ 31. Крf1 Лh1x. Волнение мое достигло апогея, когда я рассчитал и другой мат: 30. Kpg3 Ch4+ 31. Kph2 (h3) Cf2x. Дрожащей рукой я сыграл 28 . . . Ф:h2+. На лице брата выразилось изумление. Он быстро ответил 29. Кр:h2 и после 29 ... Лh8+ 30. Kpg3 Ch4+ сдался.

Весь день я находился под впечатлением этой жертвы, а вечером несколько раз повторял ее на доске. Мне казалось, что в каждой партии возможны такие блестящие решения. В последующие дни я настойчиво выискивал всякого рода жертвы. Ничего из этого не получалось и дело кончалось моим проигрышем. Однако в 8-й партии мне снова улыбнулось счастье. Новая, еще более интересная комбинация произошла на доске. Я играл на этот раз белыми и бурно атаковал на королевском фланге, не считаясь с материальными потерями.

На 34-м ходу создалась следующая необычайно острая позиция (диаграмма № 2). Последовало 34.Фg5—h6 Kf4—h5

Диаграмма № 2

Диаграмма № 3

(Это лучшая защита. После 34 ... Ке6 35. Лс2, черным не защититься от матовых угроз, например, 35 ... Лd8 36. Ф:h7+ Кр:h7 37. Лh2+ и мат в 2 хода. Если же 35 ... Ле8, то просто 36. Лh2, а на 35 ... Ф:аЗ последует 36. Ке7+ Ф:е7 37. Лh2 с неизбежным матом) 35. Фh6:h5 g6:h5 (Черные не замечают своеобразной идеи, связанной с этой жертвой ферзя, они не подозревают, что после 5-й партии я стал «другим человеком»...) 36. Kf5—h6+ Kpg8— h8 37. Лс1—gl (диаграмма № 3). Черные не могут предупредить мата, грозящего им после Лg8+;

Этот своеобразный финал убедил меня в том, что происшествие в 5-й партии не было случайностью, что комбинация — важнейший элемент шахматного творчества.

По окончании партии мы с братом рассматривали позицию после 35. Фh6:h5 (диаграмма № 4), пытаясь найти спасение для черных, но наши поиски не увенчались успехом.

И лишь месяца через два мне удалось обнаружить за черных замечательную контридею, спасающую их от мата. Черным следовало играть 35 . . . Ф:сЗ!, отвлекая ладью белых от линии «g». Теперь ведет к ничьей 36. Фh6 Ф:f3+ 37. Kpgl Фg4+ 38. Kphl, и черные должны довольствоваться вечным шахом, так как 38 ... Фh5+ 39. Ф:h5 gh 40. Kh6+ опять ведет к мату. Итак: 36. Л:сЗ gh 37. Kh6+ Kph8 38. Лd3! а5 39. Лd7 (диаграмма № 5). Длительный анализ привел меня

Диаграмма № 4

Диаграмма № 5

к выводу, что шансы белых и здесь несколько лучше. Если, например, 39 ... b5, то 40. cb cb 41. Лb7 b4 42. а4, и черным, мне кажется, лучше всего принудить белых к вечному шаху, продолжая 42 ... Лаb8 (43. К:f7+ Kpg8 44. Kh6+ Kph8 45. Kf7+ и т. д.).

Ранние выступления в турнирах

Исход матча с братом (он закончился вничью), а особенно ход борьбы в отдельных партиях навели меня на мысль о возможности моего выступления в серьезных официальных соревнованиях, в турнирах.

30 октября 1908г. я с рекомендательным письмом старшего брата Александра явился в Петербургское шахматное собрание с просьбой принять меня в число участников осеннего чемпионата — традиционного соревнования, которое комплектовалось по персональным приглашениям, рассылаемым лучшим шахматистам Петербурга.

В письме, между прочим, Александр Арсеньевич писал, что еще летом 1907 г. мы сыграли «серьезный» матч вничью. Это было весьма основательным доводом: среди столичных шахматистов брат значился в первой пятерке.

Диаграмма № 6

Я был внесен в список участников турнира и разделил в нем четвертое — шестое места с Г. А. Гельбаком и С. Ф. Лебедевым, участниками П. Романовский после окончания всероссийских турниров. Мне реального училища была присуждена первая категория, некоторые мои партии с лестными отзывами были опубликованы в печати. Особо была отмечена моя победа над первым призером турнира мастером С. Н. Фрейманом. Заключительную часть этой партии, которую я провел в остром атакующем стиле, привожу ниже. После 17-го хода Фреймана (Кс6: d4) (диаграмма № 6) последовало: 18. g5—g6 Kd4:e2 19. g6—g7 Фа5:сЗ+ 20. Kpel:e2 ФеЗ:g3 (не помогало черным и Са6+ 21. Kpf2 Фd4+ 22. Kpf3) 21. g7:f8Ф+ Кре8:f8 22. Фh7—h8+ Kpf8—e7 (Если 22 ... Фg8, то 23. Ф:g8+ Kp:g8 24. ЛbЗ Сb4 25. аЗ Са5 26. ЛgЗ+ Kpf8 27. Лh7 и угроза ЛfЗ или Лgg7 непредотвратима) 23. Фh8—f6+ Kpe7—d7 24. Фf6:f7+ Kpd7—с6 25. Фf7— е8+ Крс6—с7 (Если 25 ... Крb7, то 26. Фе7+ Кра6 27. ферзя белые отходят королем ЛhЗ и на любой шах черного тоже с шахом) 26. Фе8—е7+Крс7—b8 27. Фе7—d6+Kpb8—b7 28. Лh1—h7+ Kpb7—а6 29. Кре2—dl+ (Уже возможно было 29. Л:а7+) 29 ... Кра6—а5 30. Лh7:а7+. Белые сдались.

В 1909 г. я участвовал во Всероссийском турнире любителей, где впервые встретился с Александром Алехиным. некоторые мои партии, игранные в этом турнире, читатель И найдет в настоящей книге.

Весной 1909 г., затем в период 1910—1912 гг. я выступал в нескольких петербургских турнирах. Особенно успешно мне удалось сыграть в турнире Политехнического института. Набрав 10,5 очков из 11, я занял первое место. Позднее, в 1913 г., выиграв заключительный матч из двух партий «у Фреймана, я завоевал звание чемпиона высших учебных заведений Петербурга.

Диаграмма № 7

Диаграмма № 8

В этих турнирах, особенно в 1909—1910 гг., я по-прежнему свои партии проводил крайне остро и рискованно. Достаточно посмотреть на следующие две позиции (диаграммы № 7 и 8).

Обе партии игрались в 1909 г. в весеннем турнире Петербургского шахматного собрания. В партии с Раушем мой последний ход был 16. g2—g4, а в партии с Прокофьевым 15 ... g7—g5.

Рауш не выдержал и решил сразу наказать меня за антипозиционную игру, пожертвовав на f4 слона. Последовало: 16 . . . С:f4 17. ef Ф:d4 18. Сb2 Ф:с5 19. Лс1 Фb6 20. Кс4 Фd8 21. gf ef 22. ФgЗ Kf6 23. Ке5 cb 24. Лgl Фе7 25. ab Лас8 26. Л:с8 Л:с8 27. Сс4+ (Еще энергичнее 27. СаЗ) 27 ... Kph8 28. Kf7+ Kpg8 29. Ф:g7x.

В другой партии моим партнером был С. Прокофьев, впоследствии знаменитый советский композитор, тогда же еще скромный ученик Петербургской консерватории. Дебютную стадию партии с ним я провел совершенно неудовлетворительно, и позиция на диаграмме, строго говоря, у черных уже проигрышная. Прокофьев мог бы, например, с большим успехом, чем Рауш, пожертвовать слона на f5, но можно, впрочем, выиграть и без жертвы. Последовало: 16. Фdl Фd8 17. Ке2? (Белые получили бы сокрушительную атаку, играя 17. е4 de 18. К:е4) 17 . . . Kh6 18. Фе1 0—0 19. Кg3 h4 20 Kh5 Ce8 21. Са5 Фb8 22. Сс7 Фb7 23. Фе2 Kg4 24. Kf6+ К:f6 25. ef С:f6 26. Cd6 Лf7 27. g4? (Несмотря на потерю пешки, белые стояли бы еще достаточно хорошо, после 27. Фс2 или Лс2 с занятием единственной открытой линии «с», но вместо этого они завязывают борьбу там, где шансы черных лучше. А. Алехин и П. Романовский, Всероссийский турнир любителей памяти М. И. Чигорина, 1909 г.

Это ведет к катастрофе) 27 . . . hg 28. hg Лd8 29. Сb4 Лh7 30. g4 Лh4 31. gf Фh7! 32. Фf3 Ch5 33. fe Ф:d3 34. Ф:f6 Ф:еЗ+ 35. Фf2, ФhЗ, белые сдались.

В этом же турнире мне удалось осуществить оригинальную комбинацию, которая любопытным образом потом (через 37 лет!) повторилась в моей партии с В. Соловьевым (см. партию № 41).

Романовский — Вертоградов. Французская защита.

1. е4 е6 2. d4 d5 3. КсЗ de 4. К:е4 Се7 5. KfЗ Kf6 6. К:f6+

Диаграмма № 9

С:f6 7. Cf4 Кc6 8. сЗ О—О 9.Cd3 Фe7 10. О—О b6 11. Ле1 Сb7 (диаграмма № 9) 12. d4—d5 Кc6—d8 (Или 13 ... Лfd8 14.dc Са6 15. С:а6 и т. д.) 13. d5—d6! и белые выигрывают (Если 13 ... Фе8, то 14. d7 Фе7 15. С:с7 с угрозой Cd6) Вертоградов ответил 13 . . . с7:d6 и после 14. Cf4:d6 потерял качество и через 10 ходов сдался.

Таким образом, 1909— 1911 гг. были в известной мере периодом моего совершенствования в области искусства комбинации. Но наряду с успехами меня постигали и неудачи. В этом же турнире я проиграл коротенькие партии Левенфишу и Генкузену, получил несколько сомнительных позиции, которые мне удалось спасти лишь в результате плохой игры партнеров. Кончилось это тем, что моя шахматная репутация в кругах Петербургского шахматного собрания стала понемногу падать. Моя творческая линия не встретила поддержки, мою игру называли легкомысленной.

Трудности роста