Андрей Бондаренко - Серебряный бумеранг

• Название: Серебряный бумеранг
• Автор: Андрей Бондаренко
• Жанр: Прочие приключения

Роман «Серебряный бумеранг» создавался на основе воспоминаний непосредственных участников и свидетелей событий, описанных в этой книге.

Лет пятнадцать назад одна очень старая норвежка рассказала мне о «серебристых дисках» летавших над Шпицбергеном в апреле 1944 года.

Она же поведала и о «разлапистом уродливом грибе на длинной тонкой ножке: как будто у него все три шляпки срослись в одну», который неожиданно «вырос» над одним из безымянных северных островков архипелага в первых числах мая того же года…

А поздней осенью 1997 года в Буэнос-Айресе (осень в тех краях начинается в конце марта месяца), уважаемый и донельзя правдивый сеньор Аугусто Романо-и-Гарсия, родившийся в 1930 году в почтенной семье русских эмигрантов, целый вечер рассказывал мне о сказочной бело-голубой стране — под гордым названьем «Аргентина».

Отдельный раздел этого повествования был посвящён 1955 году: в этом памятном году свергли классического диктатора Перрона, а ещё через месяц после этого знаменательного события — в Аргентине и Парагвае — неизвестные диверсанты уничтожили нескольких высокопоставленных наци, сбежавших в 1945-46 годах из поверженной фашисткой Германии в страны Южной Америки.

Дон Аугусто уверял, что лично видел, как по центральной улице одного провинциального аргентинского городка проносили закрытый гроб с останками Мартина Бормана. Закрытый, потому что бывший рейхсканцлер НСДАП был подло взорван русскими шпионами в доме собственной любовницы — с применением целой тонны динамита…

---

Центр оповещал, что в самом начале мая месяца в северной части острова Медвежий будут проводиться испытания последней модели летательного аппарата по секретному проекту «ФАУ-3». В присутствии инженера-конструктора Рудольфа Шривера испытываемый аппарат должен был подняться в воздух, произвести бомбометания по нескольким учебным объектам, расположенным на необитаемых островах архипелага, после чего осуществить беспосадочный перелёт до одного из секретных аэродромов, расположенного в Баварских Альпах…. Командование настаивало на уничтожении этого «летающего диска» любой ценой. Желательно таким образом, чтобы всё выглядело как естественная катастрофа, связанная с несовершенством конструкции аппарата. Кроме того, было бы совсем неплохо, чтобы все эти действа заснять на киноплёнку….

«Да, аппетиты у руководства скромней не стали!», — печально отметил про себя Денис. — «Впрочем, и не такие головоломки приходилось решать …».

Анхен ловко расстелила на столе подробную карту острова Медвежий.

— Вы, Оскар, уже девять месяцев изучаете эти места. Вот и подумайте, где сподручней и удобней всего проводить такие испытания? Требования к такой площадке должны быть следующие. Во-первых, близость к морю и наличие глубокой неприметной бухты, чтобы морской транспорт мог подойти к берегу вплотную. Во-вторых, обязательно наличие достаточно обширной и ровной горизонтальной стартовой площадки. В-третьих, эта площадка должна быть скрыта от случайных посторонних взглядов высокими скалами. Так как, уже есть предположения?

Денис подумал минуты две-три, после чего уверенно ткнул указательным пальцем в светло-коричневое пятно на карте.

— Вот здесь, в Синей долине. Идеальнейшее место.

— Вы уверены? Какие существуют аргументы для такого выбора?

Он был искренне поражён произошедшей в девушке перемене. Куда только девалась легкомысленная и весёлая докторша? Сейчас перед ним сидела настоящая профессионалка, хладнокровная и рассудительная, заинтересованная только вопросами, связанными с успешным выполнением конкретной поставленной задачи.

«Впрочем, так и должно быть. Со своими лицедейством заниматься не стоит, можно показать и истинную сущность», — понимающе вздохнул Денис, и доходчиво объяснил:

— Раньше, очень много лет назад, по этой узкой долине протекала Синяя река. Ну, не совсем река — в нашем обычном понимании. Здесь, на Шпицбергене, реками называют ледники. Медленно двигается такой ледник по горной долине, практически — течёт…. Зимой может остановиться, «уснуть», весной снова «проснуться», а летом опять потечь вперёд — со скоростью несколько метров в сутки. Вот такие «ледяные черепахи» и ползают по здешним островам…. Понятное дело, что летом, когда лёд активно тает, по ледяной поверхности и потоки настоящей воды устремляются к морю. Только и талая вода очень лениво стекает вдоль тел ледников, совершенно бесшумно, безо всякого хрустального звона и иных звуков…. Очень уж они молчаливые — эти ледяные реки. Пока я всё понятно излагаю?

— Очень доходчиво, — коротко и серьёзно кивнула головой девушка. — Можно даже чуть покороче, без излишних лирических отступлений.

«Вот бы Лаврентий Павлович порадовался такому ответу!», — некстати умилился Денис.

— Так вот, Синяя река приказала долго жить много лет тому назад. То есть, «скончался» ледник, весь лёд — без остатка — скатился в море. А последний километр Синий долины, он строго горизонтальный…. Теперь представьте себе идеально ровную площадку со следующими размерами: девятьсот метров в длину, девяносто метров в ширину. Лучшего места не найти: с двух сторон площадку окружают высокие неприступные скалы, с третьей — море, где военный (или — транспортный) корабль будет стоять вплотную к берегу (там невысокий обрыв и глубина — метров семьдесят), с четвёртой стороны — резкий поворот Синей долины. С охраной также нет никаких проблем: вдоль долины расставляются часовые, с высоких скал они всю округу на много километров будут чётко просматривать, никому туда не подойти незамеченным.

— Да, действительно, идеальное место, — согласилась Анхен и тут же забеспокоилась: — А как же вы туда проберётесь? Это что же, получается, что задание невыполнимо? Ничего сделать нельзя?

Вот он и получил прекрасную возможность реабилитироваться в глазах своей юной напарницы — за прокол с ханжескими взглядами на взаимоотношения полов.

— Для опытного человека — абсолютно все задания выполнимы, — глубокомысленно изрёк Денис, надевая на физиономию высокомерную маску графа Монтекристо. — Я поступлю очень просто: прибуду в Синюю долину раньше этих испытателей на неделю-полторы, тщательно спрячусь в укромной пещере, заложу вход, замаскируюсь, оборудую место для скрытой съёмки, ну, и так далее…. Извините, но не хочу раскрывать все свои профессиональные секреты…

— Конечно, конечно, — потерянно проговорила Анхен.

Он с удовольствием отметил, что щёки девушки слегка порозовели, а взгляд стал гораздо менее уверенным.

— Знаете что, милая Анхен, — Денис решил проявить благородство. — Мне очень нужна ваша помощь.

— Всё, что угодно! — горячо заверила девушка, преданно заглядывая ему в глаза.

«А ведь, похоже, что она действительно в меня втюрилась!», — недовольно (или — довольно?) усмехнулся про себя Денис…

Представление было разыграно как по нотам: с чувством, толком и расстановкой. Через два дня после своего внезапного заболевания Денис был выписан из больницы, ходил по Лонгьиру стариковской шаркающей походкой, весь бледный и несчастный из себя, жалуясь каждому встречному и поперечному на головокружение и общую слабость.

А ещё через недельку, во время празднования в Офицерском клубе дня рождения герра фрегаттенкапитана, он незаметно для окружающих проглотил круглую розовую таблетку, вручённую ему накануне напарницей.

Последствия не заставили себя долго ждать: обильная рвота — прямо за праздничным столом, несимпатичные судороги, сдёрнутая на пол скатерть, разбитые фужеры и тарелки, опрокинутые бутылки с дорогими коллекционными винами, и, в качестве достойного финала, глубокий обморок, сопровождаемый разбитой до крови головой.

Неприятны были Денису такие дешёвые фокусы, да ничего не попишешь: интересы дела, как известно, превыше всего…

На следующий день дверь его палаты приоткрылась, и в образовавшейся щели показалась физиономия Лукаша Пушенига.

— Входите, дорогой оберштурмбанфюрер, входите! — усталым и недовольным голосом попросила Анхен, изображая из себя усердную сиделку, честно продежурившую у постели больного всю долгую ночь.

Скрипя кожаными ремнями, вошёл Лукаш — в чёрной эсэсовской форме, слегка смущённый и неуверенный, будто готовый к очередной показательной выволочке, которая и не заставила себя долго ждать.

— Как же так, герр Пушениг? — горестно воскликнула девушка. — Вы же обещали мне — внимательно присматривать за сеньором Рамосом, заботиться о его пошатнувшемся здоровье. Ведь обещали?

— Да я… Я ведь и присматривал…, - испуганно забубнил оберштурмбанфюрер, приветственно подмигивая Денису, игравшему роль недавно ожившей египетской мумии — с узенькими щёлками-глазами и длинным носом, сиротливо торчащим из белоснежного кокона бинтов.

Анхен, вне себя от праведного гнева, вскочила со стула, и, картинно уперев руки в бока, перешла в незамедлительное наступление:

— Присматривали? Безобразная попойка — это, называется, «присматривали»? У дона Оскара организм ослаблен сильным пищевым отравлением, на лицо первые явственные признаки цинги. А вы? Чем его кормили на вчерашней вечеринке? Недожаренной жирной оленятиной? Жирнющей тресковой печенью? А, алкоголь? Ему же сейчас нельзя пить ничего крепче светлого пива! Да и то, не больше одной кружки в сутки! Что это вы отвернулись в сторону? Стыдно стало? Всё, беру судьбу и здоровье сеньора Рамоса в свои руки! Говорят, у вас здесь есть небольшой природный «санаторий»? На острове под милым названием «Змеиный»? Расскажите мне про это место!

Лукаш Пушениг был откровенно рад представившейся возможности заработать у строгой врачихи прощение, поэтому стал докладывать очень подробно и доходчиво, будто бы отвечая на вопросы важного и заслуженного генерала:

— Змеиный — самый южный остров архипелага. Там установился свой собственный микроклимат. Из земли повсеместно бьют серные горячие гейзеры, есть и целебные минеральные источники самого различного состава. До войны там располагалась английская научная база, с тех пор там осталось несколько сборно-щитовых домиков — со всеми элементарными удобствами. Вот. Иногда, чаще всего летом, мы отправляем туда для поправки здоровья команды слабосильных солдат, заболевших офицеров. Но сейчас там никого нет. Не сезон.