Холли Лайл - Испытание пламенем

• Название: Испытание пламенем
• Автор: Холли Лайл
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-025017-7, 5-9660-0188-Х

Есть множество миров, и между ними — множество переходов…

Попав из мира «низшего» в мир «высший», ты потеряешь плоть, но обретешь удивительные способности, в мире же «низшем» — станешь великим магом. Однако переходы из мира в мир могут быть чреваты опасными последствиями — а потому всякие Врата испокон веков защищают не знающие страха и жалости Стражи. Но теперь трое Стражей, соблазненные посулами сторонников Тьмы, задумали ужасное предательство — и, если им удастся совершить задуманное, погибнет и наш мир, и ближний к нему мир Ории.

Спасти же миллиарды невинных жизней в силах лишь две женщины — дочь орианца и землянки Молли и способная сотворять новые Врата Лорин…

---

Молли чувствовала, как дрожат охранявшие ее существа. В рокочущем позади реве слышались слова, но непонятные. Деревья сотрясались от пушечной канонады, повозки и тягловые животные кувыркались в воздухе и падали в лес рядом с укрытием Молли и ее похитителей. Люди орали, бились, погибали, слышались крики, все слабее и слабее, потом их не стало совсем.

Воздух снова наполнился громом кожаных крыльев, а страшный рев смолк.

И стало тихо.

Шорох снежинок, постукивание ветвей в зимнем лесу — и ни всхлипа, ни шепота, ни стона, ни слабой мольбы о пощаде.

Не двигаясь, Молли долго лежала между двоих охранников, которые унесли ее в лес из повозки. Потом она ощутила, как они зашевелились, села, стянула с лица одеяло и посмотрела сначала на одного, затем на другого.

— Рроны, — еле слышно произнес тот, что слева. — Они почувствовали исцеление, и они пришли.

Второй сказал:

— Теперь тебе придется идти пешком. Повозок больше не будет. Но ты должна остаться с нами. Рроны могут проверять дороги. Тебе нельзя попасть к ним в руки.

— А помочь тем, кто еще жив? — возразила Молли. — Раненым?

— Рроны не оставляют раненых. Все погибли.

— А такие, как мы?

— Если кто-нибудь спрятался, вместо того чтобы защищать тебя, то лучше ему отдаться на милость рронов, чем вернуться в Медный Дом.

Один из них наклонился, осмотрел ее ноги, увидел, что она больше не связана и не боса, потом проверил руки. Молли слышала, как он тяжело, со свистом дышит и внимательно смотрит ей в глаза.

— Нас осталось только двое, — наконец произнес он. — Ты пойдешь с нами?

Молли прочистила горло и выдавила:

— Да. — Сейчас она чувствовала себя спокойно. — Сколько людей погибло? — спросила она, пока сопровождающие вели ее прочь от дороги в глубину леса.

— Больше сотни. Другие из нашего отряда придут завтра и уберут тела, чтобы йариши не утащили их на продажу. Или не съели.

Молли решила, что этой ночью она не станет сбегать. Немного осмотрится.

Кэт-Крик, Северная Каролина

Лорин Дейн соскребла с древнего зеркала последние крошки черной краски, еще раз помянула недобрым словом неизвестного вандала, который испоганил такую ценность, вздохнула и встала. От долгого сидения на корточках затекли ноги. Лорин потянулась. Колени хрустнули. В спине тоже что-то затрещало. Да, тридцать пять — совсем не то, что двадцать пять. Она прекрасно сознавала, что с годами становится умнее, но в то же время физически сдает с не меньшей скоростью. Пожалуй, годам к семидесяти она станет мудрой, как змий, но настолько дряхлой, что вряд ли сумеет воспользоваться знаниями, доставшимися столь тяжким трудом.

Однако зеркало теперь выглядит действительно великолепно! Во всю высоту задней стены холла — не менее десяти футов, — в резной деревянной раме из тех, что в причудливых завитушках собирают обильную пыль, но если их протереть маслом, выглядят просто замечательно. Разумеется, оно слегка не на месте — слишком роскошная вещь для холла в старом фермерском доме на юге. Но ведь это зеркало было здесь всегда. Лорин помнила, какой ужас оно наводило на нее в детстве, как по ночам она боялась даже близко к нему подойти и как вглядывалась в него днем, уверенная, что в этих серебристых глубинах скрываются привидения.

Она улыбнулась детским воспоминаниям; собственная улыбка в зеркале показалась ей весьма привлекательной, и Лорин не отказала себе в удовольствии слегка погримасничать. Это зеркало всегда было снисходительно к внешности тех, кого оно отражало. Совсем не то, что зеркало в ее старой квартире. То всегда норовило добавить ей фунтов двадцать весу, а лицу, независимо от времени суток и освещения, — придать мрачный зеленоватый оттенок. Пожалуй, для своих лет она выглядит еще очень прилично. Никакой седины в волосах, да и настоящих морщин нет, хотя, присмотревшись, можно догадаться, что через несколько лет у нее наверняка появятся «гусиные лапки». Зато если стать боком, то видно, что живот у нее абсолютно плоский, да и зад в джинсах выглядит очень пикантно. Последний год выдался нелегким, но оставил след только в душе, а не на внешности.

Лорин всмотрелась в отражение своих глаз, и слабый отсвет зеленого огонька блеснул ей в ответ. Сердце бухнуло и пропустило удар. Нервно улыбнувшись, Лорин обернулась и оглядела холл. Где же источник этого света? В окошках по обе стороны входной двери ничего особенного не было видно. Обычный ноябрьский день в Северной Каролине. Дубовая поросль все еще окутана золотисто-коричневой листвой. Березы уже голые. Кожистые листья магнолий настолько темны, что кажутся черными. В глубине светлого, но бледного неба тянется несколько длинных белых шлейфов, а западную часть небосклона затянули мелкие, словно рыбья чешуя, облака. Отец Лорин называл их небесной макрелью. Никакого движения, только синяя сойка перелетает с ветки на ветку. Вот она вспорхнула и уселась на кормушку, которую Лорин повесила на кедр сразу, как только переехала. Птица смотрит настороженно, словно опасается, что Лорин оспаривает ее право на зернышки и семечки в кормушке.

Улица была абсолютно пустынной. В доме напротив — тишина. Нет даже детей, носящихся по дворам, выплескивая нерастраченную в школе энергию. И никакого зеленого света. Лорин почувствовала, как на затылке чуть шевельнулись волосы, и вздрогнула. Она снова повернулась, но на сей раз невольно отвела взгляд от зеркала, как делала маленькой девочкой, однако, поймав себя на этом, вновь решительно заглянула в глаза своему отражению.

Опять зеленый отблеск. Всего только крошечная искра, чуть заметный огонек, но кажется, что идет он из глубины зеркала.

И она подумала, что, естественно, покрытие этих старых зеркал со временем трескается и, видно, одна из чешуек отражает свет под необычным углом. Если передвинуться… ага, вот сюда, то уже не будет видно…

Слева, из-за спины ее отражения, внезапно взметнулся столб зеленого огня, яркого, словно застывшая на миг молния. Сердце бешено заколотилось, во рту пересохло. Лорин машинально отступила назад. Ну, это уж точно произошло не от коррозии амальгамы.

Лорин казалось, будто зеркало притягивает, манит ее. И хотя сейчас она перепугалась так, как и в детстве пугаться не приходилось, она все же шагнула вперед, заглянула в глубину глаз своего отражения и вновь увидела там игру зеленоватого пламени. Глаза-отражения лучились светом, прекрасным, гипнотическим и почему-то очень доброжелательным. Лорин протянула к зеркалу руку и почувствовала, как завибрировало и нагрелось стекло под сплющенными кончиками пальцев.

Вокруг нее заструились воспоминания, воспоминания об огне, который обнимал не обжигая. О смутных тенях, танцующих в мягком зеленоватом свечении мерцающего, ласкового пламени. О колышущихся до самого горизонта лугах, с белыми и алыми волнами высоких — в человеческий рост — цветов. О молодой темноволосой женщине в белом платье с широкой юбкой, по которой разбросаны громадные красные маки. В белых туфлях с высокими каблуками и острыми носами. Высокие, смеющиеся голоса зовут ее идти играть, играть, играть… И губы Брайана, целующие ее в шею. Его глубокий голос, шепчущий в самое ухо, что скоро он вернется…

В комнате, проснувшись, заплакал Джейк.

Лорин отшатнулась от зеркала. Чары развеялись. По щекам катились крупные слезы. Горло сдавило болью. На лице женщины в зеркале отразились растерянность, недоумение, обида, словно ее вернули от самых ворот рая.

Лорин отвернулась и бросилась прочь. Влетев в гостиную, она схватила Джейка на руки, прижала к себе, стала гладить по головке и ворковала, ворковала, ворковала: все хорошо, все хорошо, все хорошо, пока ее собственное сердце не унялось, а руки не перестали дрожать.

Успокоившись, Лорин отнесла ребенка в его новую комнату, чтобы поменять подгузник, но проделала для этого необычно длинный путь: через столовую, кухню, прихожую и по боковой лестнице, мимо штабелей коробок и ящиков, ожидающих, пока их разберут. Лишь бы только не проходить с ребенком на руках мимо зеркала.

Глупые суеверия, уговаривала она себя, поднимаясь с двухлетним ребенком по узкой и неудобной боковой лестнице. Детские страхи. Почему бы не подняться с Джейком по парадной лестнице? Да ни почему! Просто она устала! Нелегкий переезд, перемены, на которые она наконец решилась, неопределенность, препятствия, воспринятые ею как вызов судьбы, — все это утомило, издергало, измотало ей нервы. Ну и обстановка, конечно. Вспомнились прошлое, детские страхи, вот разум и сыграл с ней нелепую шутку. В следующий раз, когда она будет смотреть в зеркало, она наверняка не увидит ничего необычного. Тридцатипятилетняя женщина, отцовские темные волосы, зеленые, как у матери, глаза… Дом, где прошли ее детские годы… Свет, отразившийся от входной двери…