Холли Лайл - Испытание пламенем

• Название: Испытание пламенем
• Автор: Холли Лайл
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-025017-7, 5-9660-0188-Х

Есть множество миров, и между ними — множество переходов…

Попав из мира «низшего» в мир «высший», ты потеряешь плоть, но обретешь удивительные способности, в мире же «низшем» — станешь великим магом. Однако переходы из мира в мир могут быть чреваты опасными последствиями — а потому всякие Врата испокон веков защищают не знающие страха и жалости Стражи. Но теперь трое Стражей, соблазненные посулами сторонников Тьмы, задумали ужасное предательство — и, если им удастся совершить задуманное, погибнет и наш мир, и ближний к нему мир Ории.

Спасти же миллиарды невинных жизней в силах лишь две женщины — дочь орианца и землянки Молли и способная сотворять новые Врата Лорин…

---

Но где-то в дальних закоулках разума гремел гром, сверкали зеленые молнии, освещая чужой, неземной пейзаж, высокие голоса все звали, звали и звали ее идти играть. И ждал Брайан. Где-то там ждал Брайан.

— Мама, пазяльтя, кусить! — Джейк устал стучать деревянной вилкой по кастрюлькам и теперь стоял позади нее с жалобной миной на круглом личике. — Пазяльтя, броколи! — Последнее слово выговорилось отлично, с равными ударениями на всех трех слогах: Бра-Ко-Ли. — Пазяльтя, песенье!

Лорин подняла голову от полуразобранной коробки с посудой и пыльной рукой отбросила волосы со лба. По привычке она глянула туда, где над раковиной у матери висели часы, но, разумеется, их не было. Вообще ничего не было из вещей, которые обитали здесь десять лет назад.

— О'кей, обезьяныш. «Кусить» так «кусить». Не хочешь мне помочь?

Он хихикнул.

— Неа… — И стал пятиться, готовый броситься наутек, если мама вздумает все же настаивать.

Ну да, два года. Возраст, когда ребенок все превращает в испытание, провалиться на котором может только мама. Лорин частенько слышала, как другие матери рассказывают ужасные истории о своих двухлетних детях, и всегда полагала, что столь дурное поведение объясняется одними лишь педагогическими просчетами рассказчиков.

Но Господь найдет способ проучить тех, кто тешится подобными мыслями. Он посылает им детей вроде Джейка и говорит:

— Ну что ж, действуй, раз ты такая умная!

Лорин улыбнулась ребенку и тоном, как будто он ответил «да», ласково проворковала:

— Ты мое солнышко, пойди принеси мне брокколи из холодильника. — И сразу повернулась к нему спиной, а через секунду услышала, как хлопнула дверь холодильника, и вот он уже протягивает ей два соцветия брокколи. — Спасибо, дорогой, — поблагодарила Лорин, — а теперь надо подмести пол. Пойди принеси веник и совок.

Разумеется, никакой пол ей подметать не требовалось. Все равно что заставить его покрасить дом… Оба дела будут выполнены с равной эффективностью. Но ему нравилось подметать, он с удовольствием гонял бы пыль по полу весь день, особенно если разрешить ему взять совок. Ну а если по ходу дела он что-нибудь уронит — что ж, потому она и не ставит ничего бьющегося ниже шести футов от пола.

Мальчик восторженно взвизгнул:

— Паметать! — И бросился искать веник.

Лорин слышала, как маленькие ножки топают по старому линолеуму. Потом другой звук — это он стукнулся обо что-то деревянное. Снова о дерево. Детская дверца не позволит ему сойти с парадных ступенек, заднее крыльцо ей видно из окна, к тому же Лорин не распаковала пока ничего из вещей, которые ему не следует трогать. Так что пусть бежит. Она достала пароварку, положила туда брокколи, добавила стакан воды, закрыла кастрюлю и поставила ее на дальнюю конфорку.

Плита новой модели, отметила она, совсем иная, чем была у родителей. Стиль «белое на белом», в тон холодильнику, микроволновке, посудомоечной машине и светлым шкафам со стеклянными дверцами, которые заняли место старомодного соснового гарнитура времен ее матери. Ладно, лишь бы не прежний цвет авокадо. Но все равно, она, пожалуй, предпочла бы жить в окружении древнего гарнитура осточертевшего цвета, чем видеть, как предыдущие владельцы дома переделали кухню. Хорошо, что им пришлось уехать так скоро и больше они ничего не успели поменять.

Что-то Джейк слишком затих.

— Джейк, — крикнула она, — неси веник! Но звука шагов не последовало. Значит, он нашел что-нибудь интересное. Наверняка решил залезть в одну из коробок, которые Лорин сложила у входной двери. В отличие от нее он до сей поры просто обожал двигаться.

И тут она вспомнила, что оставила веник и совок в холле у самого зеркала. Сметала чешуйки краски, когда очищала поверхность зеркала, чтобы они не прилипали к старому деревянному полу. У нее мурашки побежали по спине. Лорин истерично завопила: — Джейк! Иди сюда! И услышала его смех и веселое: — Пливет! Лорин перескочила через коробку, босиком, в одних чулках, проехалась по скользкому полу, бегом обогнула угол и увидела, как он стоит, вглядываясь в темное стекло, улыбается и растопыренной ладошкой тянется к чему-то в глубине зеркала.

— Нет, Джейк! — закричала Лорин и прыгнула к нему.

Он обернулся, испугавшись не зеркала, а ее внезапного и нелепого появления из кухни. Личико его сморщилось, он заплакал.

— Мальчик, — всхлипывал Джейк, тыча пальчиком в зеркало. — Мальчик!

Лорин тоже посмотрела на зеркало. Никакого зеленого света. Никаких чудовищ. Нет ни поля с алыми и белыми цветами, ни хорошенькой женщины в платье, как у Джеки Кеннеди, и в легких летних туфлях. И Брайана тоже нет. Одна только идиотка в джинсах и сером свитере с ребенком на руках.

Джейку нравился мальчик в зеркале. Он всегда любил разговаривать с мальчиком в зеркале.

Она передвинула его себе на бедро, нагнулась, подхватила веник и совок и с колотящимся сердцем и трясущимися руками отнесла ребенка и принадлежности для уборки на кухню. По дороге, повинуясь внезапному импульсу, она ткнула локтем в выключатель, холл за ее спиной озарился ярким светом.

Это чтобы Джейк не упал в темноте и не ушибся, сказала она себе.

Все правильно.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Баллахара

Мертвецы лежали вдоль дороги, как брошенные безжалостным ребенком разломанные игрушки. На белом, едва тронутом рассветными лучами снегу кровь казалась совсем черной. Разбитые повозки, убитые животные, оружие, изломанное и искореженное какой-то невероятной силой. Прежде Молли не доводилось участвовать в боях. Мертвых она видела, но не так, не в тех самых позах, когда их настигла смерть. На морозе от трупов еще шел пар. Этот безжалостный лик смерти поверг Молли в ступор. Каждый вдох давался с трудом. Несмотря на пронизывающий холод, пот градом катился у нее по спине.

— Почему это случилось? — шепотом спросила она. — Кто это сделал и зачем?

Мужчина, который шел слева — он был на два фута выше Молли и шел вдоль поля сражения, как будто что-то (бог знает что) искал, — не поворачивая головы, ответил:

— Рроны чувствуют магию. Они выслеживают и уничтожают ее источник.

Магию? Та исцелившаяся девочка…

— Значит, когда я отогнала смерть ребенка…

— Рроны тебя почуяли. Да. — Почему же никто меня не остановил? Не остановил отца этой девочки?

— Рроны не всегда рядом. К тому же мы думали, что защищены: мы носим медь. Каждый из нас носит медь. Ты тоже. Твоя попытка использовать магию должна была оказаться безрезультатной.

Молли нахмурилась:

— Мне не хочется спорить, но на мне нет никакой меди.

— Была. Твои руки были связаны. Мы считали, что связаны. В веревке были медные жилы, чтобы защитить тебя, защитить нас, доставить тебя в целости в Медный Дом. Никто не думал, что ты и твоя энергия окажетесь сильнее меди.

Но она распутала веревку, и сотня солдат погибла.

— А девочка и ее отец смогли убежать? — спросила Молли и тут же поняла, что она не хочет знать ответа.

Но ее похититель, единственный, кто пока с ней разговаривал, спокойно отозвался: — Да. Слава Богу. Хоть с этим порядок.

— А другие в нашем обозе? Гражданские?

— Мы все солдаты, — ответил сопровождающий, потом добавил: — Добровольцы. Когда мы вызвались послужить Ималлину, то понимали, чем рискуем.

Тут вмешался второй охранник:

— Ты — Води. Ты украла ребенка у смерти. Ты вызвала пламя Води. Это чудо, которого мы ждали. Ты доказала, что все обещанное Ималлином — правда. Мы все это видели. Поэтому они, — он взмахом указал на разбросанные тела, — сражались за тебя насмерть. Поэтому мы с Биррой охраняем тебя.

Стражники замолчали, и дальше все трое шли молча вдоль страшных следов. Молли тоже не хотелось говорить. Трупы принадлежали не людям, но эти существа погибли, спасая ее от чего-то ужасного. Настолько ужасного, что от мысли о нем стыла кровь в жилах и судорогами сводило мышцы. Молли чувствовала тех, что пришли за ней; их голод, бешенство, злоба все еще отзывались в каждой клеточке тела, словно и на расстоянии они пытались ее отыскать.

Она не поняла, что имели в виду ее спутники, говоря о меди. Их нечеловеческая мимика, странный акцент размывали смысл происходящего, а почти благоговейные речи приходили в противоречие с тем, что они похитили ее, связали, сунули на дно повозки с сеном. У нее до конца не укладывалось в голове, что все это действительно произошло. Если бы не эти тела вдоль дороги, не запах металла и крови в воздухе, не распахнутые в ужасе и застывшие навсегда глаза, не эти лица, искаженные болью, понятной представителю любой расы, Молли могла бы решить, что ей просто приснился кошмарный сон.

Она шла между своими спутниками, содрогаясь от зрелища этой жуткой резни. Никогда ей не хотелось, чтобы кто-нибудь за нее погиб.