Вахтанг Ананян - Пленники Барсова ущелья

• Название: Пленники Барсова ущелья
• Автор: Вахтанг Ананян
• Издательство: Новосибирское книжное издательство, Красный проспект
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1963

В повести рассказывается о детях, попавших в беду в горах Кавказа. Оказавшись в плену стихии, они мужественно переносят испытания судьбы. Преодолевать трудности, а порой и смертельную опасность им помогают дружба, взаимная поддержка и сила духа.

---

Снег выпал на еще не сбросившую лист лозу и заботливо прикрыл ее холодным, но толстым ковром. Вот почему сочные ягоды сохранились, не замерзли.

— Поняли теперь, почему меня так тянуло сюда? Я же говорил, что в явлениях природы надо разбираться! Они связаны одно с другим. Вспомните, например, как сухой гриб помог нам найти склад белки, — нравоучительно говорил Ашот.

Но вряд ли ребята слышали хоть одно его слово. Мальчикам казалось, что никогда еще в Араратской долине не созревал такой чудесный виноград, и они с жадностью его ели.

— Теперь ясно, почему здесь очутились и еж и черепаха, — продолжал Ашот. — Значит, наше предположение оказалось верным.

На этот раз Ашот сказал именно «наше» предположение, а не «мое», и Гагик мысленно отметил это. — А воробьи? — подмигнув Асо, спросил он.

— Вот именно! Ведь увидев воробьев, мы тоже предположили, что в Барсовом ущелье жил человек. Ох, сколько же здесь винограда!

И они вытягивали из-под снега все новые лозы, отягощенные кистями винограда.

Настроение ребят резко повысилось. Мгновенно были забыты перенесенные невзгоды, трудности — все плохое и страшное. Казалось, перед ними нет больше никаких опасностей.

Ведь они были детьми, а в детстве так легко утешаешься!

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ О том, как ребята отправляются открывать тайну загадочного сада

Только тогда, когда ребята насытились, они до конца осознали значение своей находки. По всему было видно, что виноград этот одичавший, но не дикий, — такой в течение тысячелетий выращивали обитатели Араратской долины.[28]

Вот, например, «карм и р кахан и » («красный висячий»). Его кисти, гирляндами висящие в погребах у колхозников, до самой весны остаются свежими, словно их только что сорвали, и в день Первого мая украшают пышный праздничный стол. Или «воске а т» («золотая ягода»). Скромный по виду, виноград этот на одну треть состоит из сахара. Десертные вина из него получаются крепкие-крепкие и совсем не требуют спирта. А «изапы-тук» — «сосцы козы» так прозрачен, что насквозь видны все зерна и жилки ягоды.

— Ты только погляди, Ашот, какие длинные и тонкие виноградины. В городе этот сорт называется, кажется, «дамские пальчики», так? Даже есть жалко! — говорил Гагик, рассматривая на свет красивую ягоду, золотом отливавшую в лучах солнца. — Как обидно, что этот славный зайчонок не мог оценить, с каким благородным сортом имеет дело.

— Ну, вы поговорите о сортах, а я пойду, — сказал Асо и, нанизав на ветку несколько кистей, поспешил в пещеру.

— Погоди, Асо! Ты, кажется, от радости забыл об опасности? — остановил его Ашот. — А ну, разожги тут, на сухом местечке, огонь. Огонь всегда должен быть с нами, понял?

Пастушок приложил руку к правому глазу и начал раздувать огонь. Потом, взяв головешку, он тихо удалился. «Ло, ло, ло», — доносилась до ребят его песня. Пел ли он ее от радости или хотел спугнуть ею барса? Скорее всего, мальчик просто подбадривал себя песней.

Он шел, а дым от факела лентами расплывался над его головой. А Ашот с Гагиком продолжали беседу о происхождении таинственного сада.

— Удивительный виноградник, — задумчиво произнес Ашот. — Словно кто-то нарочно разбил его тут. — По лицу мальчика было видно, что мысль его уже настойчиво работает над этой загадкой. — Ведь отсюда и урожая-то не вынесешь, — сказал он и посмотрел на Гагика.

— Ясно, не вынесешь! Хозяин сада сидел тут, дожидался урожая, потом съедал его и к зиме, разжирев, как медведь, шел, переваливаясь с боку на бок, в село, — предположил Гагик.

Ашот не отозвался на шутку. «Нет, здесь кроется что-то более серьезное», — подумал он.

— Погоди, Ашот! — вдруг воскликнул Гагик, звонко стукнув себя по лбу ладонью. — Я расскажу тебе, с какой целью был разбит этот сад. Словами деда Асатура из села Личк расскажу. Будь он сейчас тут, обязательно сказал бы: «Ребята мои милые, раз уж есть на свете смерть, человек о ней забывать не должен и должен трудиться так, чтобы и после его смерти люди пользовались плодами его трудов. Поглядите-ка, — сказал бы старик, — кто знает, когда умер человек, насадивший здесь сад, а ведь дело его живет! И охотник, заблудившийся в горах, утоляет голод и жажду плодами этого сада, и дикие животные поедают виноград, благодаря на своем зверином языке того, кто вырастил его в этом пустынном месте». Hу? Понял теперь? — в упор спросил Гагик.

Но эта патетическая и мудрая речь не произвела на Ашота никакого впечатления. Он был так поглощен своими думами, что, казалось, вообще ничего не слышал.

— Нет, это, вероятно, случайность, — проговорил он, отвечая на какие-то свои мысли. — Человек не мог тут трудиться.

— Почему не мог? Что же, по-твоему, сорт «красный висячий» зайцы тут получили… путем отбора? Ох, посмотри-ка лучше сюда, Ашот! Ведь здесь была канава! Значит, сад поливали!

И верно, на склоне сохранились едва заметные следы канавы.

— Посмотри, — продолжал свои «открытия» Гагик. — На этих черенках явные следы пилы: так омолаживают лозу. Нет, что ни говори, а это дело рук человека!

След старой канавы тянулся от ивы почти до самого сада, раскинувшегося на маленькой, занесенной снегом площадке земли. Там, где росли тростники, ива и карагач, судя по всему, когда-то был водоем. С течением времени он затянулся илом.

— Ясно! — пришел к заключению Ашот, внимательно осмотрев это место. — Помнишь, Гагик, ведь поток как раз здесь промчался. Значит, тут и было хранилище. Когда вода вырывалась из пещеры, человек запасал ее для сада и потом постепенно расходовал. Так? Но кто же это был? Как попал сюда этот садовник и почему обосновался в этом глухом углу? Мы должны найти его жилище, оно где-то тут!

— К сожалению, садовник забыл оставить нам свой адрес.

— Нет, оставил! — решительно перебил Ашот. — Он ведь каждый день приходил сюда, в свой сад. Согласен? Значит, должна быть протоптана и тропинка, ведущая в его жилище. Может, от нее хоть какой-то след остался?

— В самом деле, — задумчиво произнес Гагик. — Давай-ка осмотрим площадку со всех сторон.

Мальчики взяли из костра по дымящемуся полену и, внимательно исследовав границы сада, действительно нашли следы какой-то тропинки. Она вела к скалам, замыкавшим Барсово ущелье с запада.

Было очевидно, что когда-то, очень-очень давно, человек, а может и не один человек, ходил по этой тропе.

Ребята в нерешительности остановились. Идти вперед или вернуться в Виноградный сад?

— Э, да какое нам дело, кто он был и где жил? — махнув рукой, сказал Гагик.

Однако Ашоту тайна загадочного сада не давала по коя. Он не сомневался в том, что найденная ими дорожка приведет к жилищу владельца сада. А может, и сам он еще жив?

Мальчик был очень возбужден.

— Послушай? — обратился он к Гагику, — согласен ли ты хоть с тем, что владелец сада должен был где-то жить?

— Еще бы! У него, наверное, была квартира с окном и дверью, а может, и с тониром, в котором Шушик будет печь тебе лаваш.

— Э, да что с тобой говорить! — разозлился Ашот. — Хотим мы этого или не хотим, а найти эту квартиру должны.

И Ашот обстоятельно объяснил, как важна может быть для них такая находка. Ведь вход в пещеру, где они живут, всегда открыт, и ночью, когда все спят, зверь свободно может в нее войти. Это может случиться и днем, когда в пещере одни больные. Войдет и разорвет кого-нибудь. А тот человек, быть может, жил в пещере с дверью. И у него, конечно, были какие-нибудь хозяйственные принадлежности — пила, например. Об этом говорят хотя бы спиленные черенки. Если он жил тут и зимой, в его уголке должно быть тепло. Кроме того, могли сохраниться какие-нибудь запасы съестного.

Тут Гагик, до сих пор слушавший Ашота безо всякого интереса, заметно оживился:

— Можешь не продолжать, Ашот, я во всем с тобой согласен, идем!

Дорожка, по которой шли товарищи, иногда терялась среди каменных осыпей и кустов терна, но ни камни, ни кусты не сбивали их. Они твердо знали, что тропинка не может оборваться, снова находили ее и молча, с затаенным в сердце страхом продвигались вперед. Когда они почти вплотную подошли к скалам, Гагик наклонился и, подняв что-то с земли, показал Ашоту.

Это был остаток шерстяного носка с заплатой.

— Человек этот теперь стал, должно быть лешим, — со страхом прошептал мальчик, и вид у него был такой серьезный, что Ашот едва не рассмеялся.

— Какой еще леший? — сказал он преувеличенно бодрым тоном, желая подчеркнуть собственное бесстрашие.

— Дед говорил, что если человеку перевалит за сто пятьдесят, он становится лешим. Борода у него отрастает да лодыжек, путается в ногах. Меняется он так, что не узнаешь. Оборотень… По ночам спускается с гор и детей в селе ворует. Несколько лет назад из нашего села ребенок пропал, помнишь?