Ю. Рассулин - Верная Богу, Царю и Отечеству

• Название: Верная Богу, Царю и Отечеству
• Автор: Ю. Рассулин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Смерть матери. Подруга Вера Запевалова.

В 1937 году матушка Мария пережила еще одно трагическое событие в своей жизни. 13 марта после продолжительной болезни умерла ее мама - Надежда Илларионовна, дорогой и незаменимый для нее человек, которая всегда была опорой для дочери. Эта невосполнимая потеря разрывала последнюю ниточку, которая связывала монахиню Марию с прежним миром, с горячо любимой, но далекой и недоступной Родиной. Мама была для нее настоящим другом и помощником, делившим с ней и горе, и радость, и все невзгоды, выпавшие на их долю в годы революции и эмиграции. Кроме того, на плечах Надежды Илларионовны все это время лежала основная тяжесть по уходу за больной дочерью.

Однако Господь-Промыслитель не оставил в одиночестве Свою верную рабу. Однажды во время болезни Надежды Илларионовны матушка Мария (которая для внешних людей по-прежнему оставалась Анной Александровной) «была в гостях у бывшего офицера царской армии в его доме в Терийоках [ныне Зеленогорск] и обмолвилась, что ей нужна домашняя работница. Офицер позвал свою служанку Веру Запевалову, которую представил со словами: «Теперь это ваша помошница». На следующий день Вера поехала к Анне в Выборг. Так началась их дружба, продлившаяся десятилетия. Вера дала обещание больной Надежде Илларионовне, что никогда не оставит ее дочь одну».

Так описывает знакомство матушки Марии с Верой Запеваловой иеромонах Арсений. Они до конца жили вместе, помогая друг другу. После кончины матушки Марии Вера Запевалова жила в русском доме престарелых «Елена». В 1985 году она, как уже было сказано, передала небольшую часть архива Анны Александровны Танеевой иеромонаху Ново-Валаамского монастыря Арсению. Среди бумаг - свидетельство о постриге, около 30 писем от Царской Семьи, 23 из них - от Государыни Александры Феодоровны.191

К сожалению, это не весь архив. Как признался о. Арсений в частной беседе с архивариусом Валаамского монастыря Верой Феодосьевной Кисельковой, большая часть бумаг, которая хранилась в пыльной клетушке на чердаке дома престарелых, после смерти Веры Запеваловой была выброшена служителями-финами.

Бегство в Швецию. Королева Луиза. Возвращение в Хельсинки.

Жизненные обстоятельства резко изменились в 1939 году, когда вспыхнула война между Советской Россией и Финляндией. Матушка Мария вместе с Верой покинули Выборг, опасаясь захвата города Красной армией и преследований со стороны советских агентов. Они уехали в Швецию, где оставались до окончания войны и заключения мира между Финляндией и Советским Союзом. В Швеции матушка Мария жила вместе со своей подругой в маленьком пансионате под Стокгольмом. «Шведский королевский двор отвечал за их содержание». Анна еще во времена петербургской жизни дружила с будущей королевой Луизой, которая была дочерью сестры Императрицы Александры Феодоровны, принцессы Виктории Батенбергской. «Поэтому Королева Луиза, узнав о бедственном положении Анны, выплачивала ей небольшую пенсию и после войны».192

В марте 1940 года монахиня Мария вместе с подругой вновь возвращаются в Финляндию и некоторое время (осень 1940) проживают в Хаминанлаксе недалеко от Куопио. Затем они переехали в Хельсинки, где им удалось найти двухкомнатную квартиру на первом этаже дома 29-В по улице Топелиус (недалеко от проспекта Маннергейма). Друзья подарили мебель. В этой небольшой квартире с непритязательной обстановкой матушка Мария с Верой Запеваловой прожила до конца своих дней. Вера продолжала жить здесь и после смерти своей подруги вплоть до 1980 года. Иеромонах Арсений отмечает, что Анна Александровна никогда не платила жалование Вере Запеваловой, т.к, «пенсии, которую им платила королева Луиза, едва хватало на скудное пропитание. Несмотря на это Вера не бросала Анну, так как дала обещание Надежде Илларионовне Танеевой и, кроме того, испытывала сострадание к Анне и считала ее своим другом».193 По другому и быть не могло, если учесть характер Анны Александровны - и простой, и в то же время цельный. Она не потерпела бы фальши, а Вера Запевалова была для нее последней подругой, прочные и длительные отношения с которой могли сложиться только при наличии общего духовного расположения.

Помимо квартиры в Хельсинки у матушки Марии и Веры был дачный домик в Трэсщенде, где они проводили лето. Любимым занятием матушки на даче было рисование акварельными красками. Свои рисунки она дарила или продавала друзьям. Кроме того, она изготавливала пасхальные и рождественские открытки, что, конечно, являлось для нее особым удовольствием, так как служило воспоминанием о том времени, когда за подобным занятием они проводили время вместе с Государыней Императрицей Александрой Феодоровной.

Фельдмаршал Г. Маннергейм.

Повторное появление в Финляндии Анны Вырубовой было встречено неоднозначно. Со стороны многих чувствовалось недоброжелательство. Скорее всего, не редкими были случаи, когда окружающие не пытались скрывать своего отношения и открыто проявляли неприязнь. Это не могло не отравлять жизнь матушке Марии и не бередить прежних душевных ран, нанесенных человеческой несправедливостью и злобой. Переживания оказались настолько сильными, а причины, вызвавшие их, столь серьезными, что она вынуждена была просить помощи и защиты у главы Финского правительства фельдмаршала К.Г. Маннергейма, бывшего генерала царской армии [полное имя Карл Густав, но в России его предпочитали называть бароном Густавом Карловичем]. В ответ на ее просьбу Маннергейм дал письменную рекомендацию, текст которой приведен в статье иеромонаха Арсения:

«В течение тридцати лет я знал мадам Анну Танееву и ее уважаемых родителей, а также некоторых представителей их рода, и прошу всех, кто будет общаться с Анной Танеевой, [помнить, что она], испытав многие страдания, кроме того, ставшая инвалидом после железнодорожной катастрофы, заслуживает доброго и внимательного отношения.

Хельсинки. 11 июня 1940.

Фельдмаршал Г. Маннергейм».194

Ныне это письмо хранится в Финляндии, в музее Православной Церкви в городе Куопио. Как утверждает отец Арсений, это «письмо успокоило встревоженную Анну». Она стала чувствовать себя более уверенно. Кроме того, благодаря этой письменной рекомендации фельдмаршала, удалось получить квартиру на улице Топелиус. Густав Маннергейм оказался человеком небезучастным к судьбе Анны Танеевой, но обращение к нему было продиктовано не только соображениями чисто практическими. В его лице матушка Мария надеялась встретить человека, по-прежнему дорожившего тем миром, воспоминания о котором продолжали согревать ее наполненную тяготами и лишениями жизнь. Они были хорошо знакомы начиная с 1908 года, когда «полковник барон Густав Маннергейм, только что вернувшийся из своего Азиатского похода, в Царском Селе был представлен Танеевой».195 Он всегда производил благоприятное впечатление человека учтивого, достаточно открытого и непредвзято настроенного.

Возобновить знакомство с бывшим царским генералом Г. Маннергеймом Анна Танеева попыталась сразу же, как только она оказалась на Финской земле. 23 декабря 1920 года адъютант передал генералу красивую русскую рождественскую открытку, которая была подписана: «Анна Танеефф, Ваасанкату, 13, Виипури». Он незамедлительно ответил по-французски: «Дорогая мадам, меня очень обрадовало, что Вы вырвались из революционного петроградского ада и живете в семье благородных людей Акутиных, которых я хорошо знаю».196

«В июле 1930 года и в середине августа 1931 года, когда генерал Густав Маннергейм приезжал в Выборг, Анна пыталась встретиться с ним. Однако попытки были неудачными. В 1930 году сразу по приезде генерал заболел и вернулся в Хельсинки, а в 1931 году Танееву просто не пустили в дом губернатора, где жил Маннергейм, не обращая внимание на ее доводы».197

Все же встреча между ними состоялась, но гораздо позже, по возвращению матушки Марии из Швеции в 1940 году. На этот раз, будучи человеком весьма учтивым, фельдмаршал послал за ней свою машину. «С большим трудом, с помощью адъютанта Маннергейма подруга русской Императрицы вошла в дом своего старого знакомого в Брюннспарке».198 Между фельдмаршалом Маннергеймом и бедной русской эмигранткой Анной Танеевой состоялась беседа, которая описана в книге Л.В. Власова «Женщины в судьбе Маннергейма». Это описание документально, так как автор книги опирался на воспоминания самого Маннергейма и переписку между ним и Анной Танеевой. Однако воспроизводить его полностью мы не будем, поскольку Власову не удалось избежать эмоциональных оценок личности Анны Александровны, навеянных не столько воспоминаниями царского генерала, сколько общепринятыми в отношении Анны Вырубовой стереотипами.

Отметим лишь то, что матушка Мария рассказала все, что с ней произошло и в революционном Петрограде, и в Финляндии. Но в своем рассказе невольно допустила упрек в адрес Маннергейма, что он «не прихлопнул» Керенского, когда в начале 1918 года тот спасался в Финляндии, - видимо, «пожалел за то, что он привел к власти Ленина и Троцкого!». «Эта фраза смутила Маннергейма, и он начал упорно рассматривать свои сапоги». Интерес к ее рассказу был потерян, дальше Маннергейм лишь делал вид, что внимательно слушает.