Василий Глотов - Наедине с совестью

• Название: Наедине с совестью
• Автор: Василий Глотов
• Жанр: История

---

Начались усиленные поиски. Поздними вечерами гвардейцы мелкими группами пробирались в тыл врага, подвергая себя смертельной опасности. Там они находили убитых товарищей и тщательно осматривали их. Перед рассветом смельчаки возвращались в свои подразделения, приносили документы погибших, но знамени не находили.

Так продолжалось больше десяти дней.

Однажды вечером Смугляк вернулся из штаба, забился в темный и сырой угол землянки, прилег. Он даже не слышал, как вошел Шматко и растопил маленькую походную печку. Когда дрова разгорелись и розовое пламя осветило землянку, Шматко подошел к командиру роты, сел рядом на деревянную койку, закурил.

- Слушай, Ворон, - дотронулся он до плеча Смугляка. - Я догадываюсь, о чем ты думаешь. Не переживай, я найду знамя!

Смугляк словно очнулся.

- Ты найдешь знамя? - удивился он.

- Да. Клянусь предками - найду. Но для этого нужны...

- Что же для этого нужно?

- Пистолет и чекушка водки.

Смугляк еще больше удивился, поднялся с койки.

- Интересно! - проговорил он, внимательно рассматривая Сашу. Пистолет - понятно для чего нужен, а водка?

- А водка для укрепления нервов, - по-своему объяснил Шматко, глядя прямо в глаза командира. - Я себя хорошо знаю, Ворон. Когда в мою утробу попадает 250 граммов, я становлюсь осторожнее, сильнее и зорче.

- Хорошо, через час получишь ответ.

Было уже поздно. В лесу падал надоедливый мокрый снег. Смугляк вышел из землянки и направился в тыл. Он спешил к командиру полка. Тот встретил его вопросительным взглядом. Командир роты без лишних слов передал гвардии полковнику весь разговор со Шматко и коротко рассказал о деловых качествах этого воина. Полковник несколько минут подумал и, закуривая, решительно сказал:

- Что ж, давай рискнем.

На следующий день, поздно вечером, Шматко вышел из подразделения, через полтора часа он преодолел передний край противника и благополучно выбрался на широкую лесную поляну, где несколько дней тому назад гвардейцы так яростно и стойко отбивали атаки врага. Погода была мрачная, как и вчера. В разрывы черных, тяжелых туч изредка выглядывала полная желтоватая луна, отбрасывая мертвый свет на замолкнувшую поляну. Шматко сливался с землей. Он уже осмотрел десятка два трупов, но знамени не обнаружил. "И все-таки знамя тут, знамя с мертвыми воинами", - подумал автоматчик.

Недалеко в стороне прошел взвод немецкой пехоты. Шматко припал к трупу, затих. Гитлеровцы проследовали дальше. Они шли или подменять какое-то подразделение, или усиливать его.

Еще через час Шматко уже ползал по опушке леса. Позади знакомо постукивали пулеметы, в черное небо поднимались ракеты, ярко освещая передний край. Снова показалась луна. Автоматчик прилег и сразу же увидел впереди себя труп в серой шинели. Подполз ближе, осмотрелся. Лес молчал. Труп лежал между обломками дубов, на краю бомбовой воронки. "Кто-то из наших", - решил Шматко, подползая еще ближе к убитому. Луна на несколько минут скрылась. А когда она показалась снова, гвардеец уже расстегнул шинель на мертвеце и бережно снимал с него знамя, облитое кровью.

- Я донесу его, донесу! - шептал Шматко, обращаясь к застывшему знаменосцу. - Прощай, гвардии старший сержант! Мы скоро придем сюда, мы по-братски тебя похороним. Прощай!

Перед рассветом мокрый и ослабевший Шматко вошел в землянку Смугляка, поддерживаемый двумя автоматчиками. Ноги плохо слушались. Он опустился на койку и проговорил устало:

- Знамя на мне, снимайте.

На этот раз Шматко спал больше суток.

*

В боях Михаил Смугляк постепенно забывал свое прошлое. Собственно, об этом и думать некогда было: с утра до вечера и с вечера до утра он находился в роте, давал нужные указания, вместе с автоматчиками питался и спал в одной землянке и очень часто уходил с ними в боевое охранение переднего края. Солдаты привыкли к своему командиру: при нем делились между собой самыми сокровенными думами и мечтами и даже читали глубоко интимные письма.

Как-то вечером ефрейтор Борис Кочин получил письмо от дальней и, по его словам, доброй родственницы, которая сообщала ему, что его молодая жена, Машка, уже долгое время путается с хромоногим бригадиром колхоза, с Акимом Тяпиным, и что недавно она тайно выжила четырехмесячный плод, потом заболела и чуть не скончалась. А он, хромой кобель, для войны не годился, а брюхи набивать бабам приспособился, не подумал даже отвезти тогда Машку в районную больницу к специалисту-акушеру.

Прочитав письмо, Кочин вознегодовал.

- Пусть она не ждет меня! - сердито сказал он, разрывая письмо на мелкие кусочки. - Сегодня же напишу шлюхе: сматывайся из моего дома ко всем чертям рогатым!

- Правильно! - послышался хриплый голос в углу нар. - На кой хрен такая потаскуха нужна солдату!

- Не рубите с плеча! - вмешался в разговор Смугляк, сбрасывая пепел папиросы в желтую пепельничку, сделанную из гильзы снаряда. - Ты проверил факты, Кочин? Нет. Тогда чего же ты рвешь и мечешь? А может, твоя родственница слишком сгустила краски, насплетничала? Скажи-ка откровенно, кто она такая?

- Тоже солдатка, - буркнул Кочин.

- Так и знай: не поделили "хромого кобеля", - язвительно хихикнул Шматко, приподнимаясь на нарах, застланных соломой. - Тут и проверять нечего, товарищ командир роты. А потом, для чего молодой бабе томиться? Если, скажем, есть возможность обменяться удовольствием, почему бы и не обменяться? Говорят, воздержание вредно.

- Не мели, мельница! - огрызнулся Кочин.

- А ты не прикидывайся обиженным щенком, - уже слезая с нар, проговорил Шматко. - Ты что, воздухом питаешь свои... эти самые потребности?.. А кто консервы носил вдовушке, когда мы на постое в селе Зарубцы были? Даже у меня банку занял.

Кочин побагровел, заерзал на нарах.

- Врешь ты, как баба, Шматко!

- Тише! Я с детства врать не умел, - отрезал Шматко, обращаясь к усатому автоматчику. - А ну-ка, скажи, усач, правда это или неправда? Ты у нас всегда правду говоришь.

- Было дело, чего там! - подтвердил усач.

- А ты что, за ноги меня держал? - напустился на него Кочин.

- За ноги не держал, а видел, - спокойно ответил усач, из-под лба глядя на Кочина. - В огороде-то, вспомни-ка... Чуть не наступил тогда на вас... А ты отпираешься.

Раздался смех. Кочин съежился.

- А ну, довольно! - оборвал Смугляк автоматчиков. - Нашли тоже тему для разговоров. Семейное дело - это личное дело каждого. Кочин взрослый человек, сам способен решить, как ему поступить. Я бы, например, написал прямо жене: так, мол, и так, до меня дошли слухи о твоем плохом поведении. Если это правда - напиши, как расценивать твои поступки и как ты сама их расцениваешь? Получив ответ, можно принять тогда верное решение.

- Вообще-то оно так, - проговорил усач. - А как Кочин думает? Может, действительно, родственница-то поднаврала?

- Сегодня напишу, - вздохнул Кочин.

На рассвете полк был заменен и выведен с переднего края в тыл для пополнения. Рота Смугляка передвинулась на левый фланг и разместилась на окраине города, возле огромного военного склада фашистской армии. С двумя соседними саперами старшина Большаков проверил помещение склада, нет ли там мин. Потом осмотрел, какие материалы находятся на хранении. На складе были большие запасы бельевого полотна, байковых одеял, хромовых заготовок для обуви, тюков зеленого сукна и плащей разных размеров. Автоматчики пронюхали о таких трофеях и изъявили желание направить домой посылки. Старшина сразу же пошел к командиру роты. Смугляк позвонил гвардии полковнику, тот разрешил, и командир роты сказал Большакову:

- Пусть готовят посылки и сдают на полевую почту. Фашисты с нашим добром не церемонились. Можете идти!

Автоматчики заполнили склад и начали шить мешки для посылок. Шматко увидел Кочина, толкнул его в плечо:

- Решил все-таки Машке направить посылочку?

- Надо. А ты кому? Женат что ли?

- Нет, не женат, - махнул рукой Шматко. - Зачем жениться, когда у дяди жена хорошая. Я, брат, вольная птица! А посылочку хочу направить в Ростовский дом сирот.

- Смотри-ка, душа у тебя какая! Наверно, сам бывал там?..

- Проживал... Давно это было.

Пришел Смугляк, остановился в дверях. Он с первого дня фронтовой жизни ввел для себя правило: знать не только воинов подразделения, но и адреса их родителей, и когда нужно, переписываться с ними. В маленький блокнот Смугляк старательно записывал, кто и когда выбыл из строя по ранению, кто погиб и где похоронен. Теперь гвардии старший лейтенант вспомнил о них и пришел на склад к Большакову, вручая ему список:

- По этим адресам тоже направьте посылки. Пусть жены и родители думают, что о них не забыли, а дети-сироты порадуются.

- Ясно, товарищ гвардии старший лейтенант! - выпрямился Большаков. А женам бывших командиров роты тоже послать?

- Обязательно! - ответил Смугляк. - И вложите записку: "От воинов роты автоматчиков". Не забудьте. Или пусть сделает это Громов.