Олег Мороз - Почему он выбрал Путина?

• Название: Почему он выбрал Путина?
• Автор: Олег Мороз
• Издательство: Русь-Олимп
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9648-0263-1

Ключевую роль в политической системе сегодняшней России, как известно, играет президент. 10 декабря 2007 года Владимир Путин назвал своим преемником — будущим российским президентом — тогдашнего первого вице-премьера Дмитрия Медведева. С тех пор, вот уже много месяцев, не стихают суды-пересуды, чем объясняется такой выбор. Одни объясняют его так, другие этак…

Между тем до сих пор не вполне ясно, почему «несколько ранее» на должность главы государства Борис Ельцин предложил самого Путина. Споры об этом идут вот уже более девяти лет…

---

Итак, как бы о том ни судить, никаких твердых, надежных оснований, чтобы считать Путина убежденным демократом, потенциальным перворазрядным публичным политиком, государственным деятелем (а кто же тогда президент?) не было. А что же было? Кроме твердости характера, силы воли, кроме тех деловых качеств вполне квалифицированного чиновника, госслужащего достаточно высокого (хотя, может быть, и не самого высокого) уровня, которые все время перечисляются, было еще одно то самое обаяние, о котором постоянно поминает в своей книге Владимир Усольцев. Может быть, Борис Николаевич (а заодно и все его советники, формальные и неформальные) действительно поддались прежде всего этому обаянию? Хорошо ведь видно, как и теперь оно, еще более отточенное самоотверженным трудом имиджмейкеров, неотразимо действует на народные массы. Я и сам, глядючи по телевизору на артистические выступления Путина, ему поддаюсь…

− Нет, − возражает мне Юмашев, − насчет того, что главную роль при выборе Путина сыграло его обаяние, − это полная чушь. Начать с того, что сам он никогда не хотел быть президентом. У него такой идеи вообще не было. Это первое. Второе − обаяние, как известно, используется для того, чтобы делать карьеру. А каждое его очередное повышение происходило из-за каких-то совершенно не зависящих от него обстоятельств. Взять хотя бы такое. Чубайс уходит в правительство с поста главы Администрации президента. При этом забирает с собой поладминистрации. Предлагает мне занять его место. Но я не администратор, он журналист. У меня нет ни опыта административной работы, ни людей. Я отказываюсь. Чубайс меня уговаривает, обещает: «Я тебе наберу команду». В конце концов, увидев, кого он предлагает в эту самую «команду», я соглашаюсь. Среди подобранных Чубайсом кандидатов был и Путин: его он предложил на место Кудрина (руководитель ГКУ − заместитель главы Администрации). Никакого путинского обаяния тут не потребовалось… Второй случай − так называемый «писательский скандал» (помните, Чубайс и ряд его близких сотрудников получили крупные гонорары от одного из зарубежных издательств за еще не написанную книгу о приватизации, после чего «дружественное» Чубайсу телевидение раздуло «дело о коррупции»). Борис Николаевич, вынужденный считаться с «общественным мнением» увольняет Казакова, через какое-то время отстраняет от должности Бойко, Коха… − всех, кто участвовал в этом скандале. Кроме самого Чубайса. Казаков, который, по рекомендации Чубайса, занимал должность первого зама главы администрации, оставляет после себя пустое место. Я ставлю на это место Викторию Митину, однако вскоре понимаю, что ошибся: она явно «не тянет». Я увольняю ее и смотрю, кто бы из числа моих замов мог бы стать первым. Этот? Этот? Этот? И останавливаюсь на Путине. Почему? По чисто технологическим соображениям. Ни каких-то особенно близких отношений у меня с Путиным не сложилось, вообще не было ничего личного… Просто Путин грамотно, точно работал с регионами, много ездил по стране (работа в ГКУ этого требует). За этот год с небольшим, в течение которого он пробыл на этом месте, он хорошо узнал всех губернаторов. Обо всем этом я мог судить достаточно уверенно: я с замами встречался раз в неделю, так что у меня набралось, наверное, более полусотни встреч с Путиным, это кроме встреч на различных совещаниях. Так что я был уверен: Путин вполне готов был к тому, чтобы подняться на ступеньку выше. Не пытался он ни понравиться кому-то, ни произвести на кого-то хорошее впечатление… Вообще было ощущение, что он не очень-то и дорожит своей работой. После он мне говорил: «Если бы ты не поставил меня в тот момент первым замом, я бы ушел… Потому что машина уже работала, и мне не очень хотелось там просто так сидеть». И вот он стал первым замом. Это серьезная должность. Когда глава Администрации куда-то уехал или его просто нет на месте, за все отвечает первый зам. То есть это серьезный политический игрок. Соответственно, и число встреч Путина с Борисом Николаевичем автоматически увеличилось во много раз… Короче, возвращаясь к вопросу об обаянии, Путин не то что никогда не «включал» это обаяние, напротив, если бы он хотел кого-то «обаять», он бы делал все точно наоборот, нежели он в действительности делал. Он вообще не предпринимал ничего, чтобы начальство к нему хорошо относилось. Попросту абсолютно методично выполнял круг своих обязанностей.

Если бы вернуться в 1999-й…

Вот снова я слышу о методичности, точности, аккуратности Путина… Но меня по-прежнему занимает вопрос: как же может претендовать на пост президента человек, не имеющий практически никакого политического опыта? И опять я слышу от бывших близких сотрудников Ельцина: если бы сейчас перенестись назад в 1999 год, − даже с учетом всего того опыта, который у нас есть на сегодня, среди тех кандидатов, которые тогда были, все равно наиболее подходящим следовало бы счесть Путина. Единственно, что надо было бы сделать, готовя его в преемники, − больше привлекать его к обсуждению и решению не только каких-то технологических, управленческих, но и наиболее важных общеполитических проблем. Чтобы он как бы через себя все их пропустил, понял, почему все делается так, а не эдак. Конечно, у него было свое мнение по тому или по другому вопросу, но есть вопросы, в которых по-настоящему разобраться можно только так − будучи непосредственно включенным в их решение. Условно говоря, он действительно находился чуть сбоку от многих политических процессов. Сначала он руководил Главным контрольным управлением, потом, став первым замом главы Администрации, опять-таки занимался регионами… А такие общеполитические вещи, как, усовершенствование правовой, избирательной, партийнойсистемы, федеративных отношений, соблюдение свободы СМИ и т. д., − это все проходило без него. Он вообще никогда не привлекался к обсуждению таких вещей. Глава администрации обсуждал с ним, что там в одном регионе творится, что − в другом… Что с этим губернатором делать, что с этим… Как помогать этому, как тому, как кого финансировать… Потом он перешел на работу в ФСБ, а уж это, понятно, вообще особая, отдельная сфера деятельности… Так что общеполитическими вещами он не занимался или занимался недостаточно. Но если вы доверяете человеку страну, вы, конечно, должны заранее привлечь его к решению общеполитических проблем и после иметь представление, как он будет в этой сфере действовать.

В общем, мои собеседники полагают, что в 1999-м никакой ошибки не было, просто с годами человек НЕПРЕДСКАЗУЕМО изменился. Да и вообще, ошибся Борис Николаевич или нет, мы, говорят мне, поймем, может, лет через десять. Может быть, нашей стране, нашим людям так и надо, чтобы ценили свободу, чтобы ценили правду и ненавидели ложь? Может быть, Борис Николаевич специально нам все это устроил, чтобы произошел катарсис, очищение, чтобы прививка, которую мы сейчас получаем, сработала уже навсегда, на века, как она сработала, в конце концов, в Европе?

Не думаю, что Ельцин при всем моем уважении к нему был так тонок и глубок, чтобы устроить для России подобную прививку.

К тому же «прививка несвободой» делается нашему Отечеству уже который век, считай с самого дня его основания. Да вот как-то все не возникает из-за этого у нашего народа жажда свободы. Как писал Чаадаев: «…Мы, можно сказать, некоторым образом — народ исключительный. Мы принадлежим к числу тех наций, которые как бы не входят в состав человечества, а существуют лишь для того, чтобы дать миру какой-нибудь важный урок… В нашей крови есть нечто, враждебное всякому истинному прогрессу».

Одним словом, у меня другое мнение по поводу избрания Путина преемником, − ошибка была, и за нее Россия еще долго будет расплачиваться.

Каким останется в истории Ельцин

Это сейчас, по прошествии лет, все так и сяк судят и рядят, что, собственно говоря, произошло 31 декабря 1999 года, когда в России не просто сменилась власть, но и произошел очередной резкий перелом в ее судьбе: от надежды − к почти полной безнадежности. Однако непосредственно после той даты − 31-го − мало кто угадал, мало кто дал точную оценку. Пожалуй, точнее всех ее дала Валерия Новодворская в «Литгазете» от 19 января (еще и трех недель не прошло от рокового события):

«Он (Борис Николаевич Ельцин. − О.М.) останется в истории Иваном Сусаниным, который обещал показать стране дорогу на Запад, а в результате завел ее и сдал прямо в руки Лубянки, устроив нам конфронтацию со всем цивилизованным миром… Ельцин все свои заслуги, до одной, очень старательно, ничего не забывая, взял назад (точнее бы сказать: взял и перечеркнул. О.М.)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Может быть, кто-то из читателей за неимением времени или по какой-то другой причине не сумел прочитать всю эту книгу, довольно объемную, но при этом все-таки сохранил интерес к тому, каким образом и почему Борис Николаевич Ельцин выбрал Путина в качестве своего преемника на президентском посту. Не хотелось бы пренебрегать этим интересом. Чтобы удовлетворить его, можно, наверное, представить такому сильно занятому читателю что-то вроде краткого конспекта этой книги, − того, что у научных работников называется summary. Правда, в конце ученых трактатов summary обычно пишется на английском языке, − для удобства зарубежных коллег, − но я не думаю, что в данном случае следует это делать, не уверен, что англичан, американцев, французов или немцев сильно занимает недавняя российская история. Она и наших-то соотечественников не шибко волнует. Но, как я уже сказал, кого-то все-таки, может, и волнует…