Ковалевская Елена - Письмо с которого все началось

• Название: Письмо с которого все началось
• Автор: Ковалевская Елена
• Жанр: Книги

---

Слегка затянув паузу, к столу прошествовали четверо гостей. Последним в зал вошел сам Папа Геласий IX – весьма бодрый старец, сильнейший глава Единой Церкви за последние шестьдесят лет. Он с подслеповатым прищуром окинул всех собравшихся, желчно усмехнулся: 'Полна шкатулка…' – и уселся в кресло. Следом на сиденья опустились гости, потом епископы, прочие же остались стоять.

Его Святейшество Геласий IX был приблизительно одного возраста с Констансом. Небольшого роста, сухой старец со смуглой кожей и черными глазами урожденного халисийца. Белоснежные от седины волосы пушистым облаком вились вокруг лица, и солнце, что падало со спины, заставляло светиться их, образуя ореол над головой.

За накрытым столом с двух сторон от Геласия IX сидели четверо гостей: Командор ордена Святого Георга главный бейлиф его высокопреосвященство Цемп, кардинал ордена Слушающих главный инквизитор его высокопреосвященство Тамасин де Метус, командор ордена Святого Жофре Благочестивого главный госпитальер его высокопреосвященство Ортфрид и ее благочестие или главная надзирающая за женскими орденами при Святом Престоле ее высокопреподобие Саския – единственная женщина в паласте.

Со всеми сидящими за столом Констанс был шапочно знаком, но более тесного общения до этого момента старался избегать. Самым безобидным из присутствующих являлся главный бейлиф Цемп – верный пес Папы, готовый в любой момент сложить за него голову. Епископа усадили лицом как раз к нему; бейлиф если узнал его, то не подал вида. Остальные же были людьми опасными, на пути у которых вставать никому не рекомендовалось. Главный госпитальер был завзятым интриганом, идущим к намеченной цели по головам, а точнее по трупам. Инквизитор Тамасин де Метус – единственный кому дозволили оставить за собой право именоваться фамилией семьи – слыл человеком страшным, фанатиком своего дела, но безмерно преданным главе Святого Престола. Ее благочестие Саския – родная сестра Геласия IX, была единственной женщиной, допущенной в паласт за последние семьдесят лет. Маленькая, всегда закутанная с ног до головы в черное, она являлась обладательницей несгибаемой воли и гадючьего нрава. А в крепости и стойкости веры могла потягаться с сидевшим напротив ее кардиналом Тамасином. В общем, теплая компания.

Его высокопреподобие Констанс опасался из присутствующих на завтраке лишь одного человека, а точнее одну – благочестивую Саскию. Если он, как епископ боевого ордена, для кардинала Тамасина не был подчиненным, то для сестры Его Святейшества не существовало подобных препятствий. Разделения на духовные и боевые ветви Единой Церкви она попросту игнорировала. Впрочем, из-за возможного пристального внимания со стороны этой дьяволицы он не собирался отказываться от своего нового намерения – занять одинаковое с ними положение. Как говориться: уравняем силы, а потом посмотрим кто кого.

Личный брат-прислужник положил Папе на тарелку порцию приготовленной на пару луфари и маленький похгутский хлебец. В бокал налил белой малвазии. Его Святейшество отправил первый кусочек в рот, немного пожевал, проглотил и запил вином.

– Сносно. Братец положи-ка мне вон того соусу, желтого, – приказал он, замершему за его спиной прислужнику. Тот поспешил исполнить.

После того как глава Святого Престола попробовал первое блюдо к трапезе уже могли приступать все присутствующие за столом. Командоры и кардинал накладывали себе разнообразные явства, благочестивая Саския положила себе маленький кусочек от карпа с раковым кулисом и вяло без аппетита в нем ковырялась.

Безусловно, стол был впечатляющим и радовал разносолами: терины с крылами в пуре зеленом, крыла в пармезане, котлеты из вепря в сливовом соусе, тешка из северной рыбы, кальмары с ветчиною, пулярды с трюфелями, тартелеты, соленые персики и гато из зеленого винограда.

Епископ не был особо удивлен разнообразием поданных блюд, он сам мог позволить себе не менее грандиозный завтрак, обед или ужин. Однако выбрасывать такие деньги на удовлетворение своих прихотей считал чрезмерным расточительством.

– Сегодня весьма погожий день, не так ли?! – обратился главный бейлиф Цемп к сидящей рядом с ним Саскии.

– Не так, – буркнула та, не поднимая на него глаз. Цемп немало не смутившись, продолжил.

– Вы считаете, что день Святого Бенедикта должен быть дождливым?

– Я считаю, что день Святого Бенедикта должен быть, – последовал ответ.

– Саския, душа моя, вы сегодня не в настроении? – осведомился Папа со своего места во главе стола.

– Когда я вижу большие суммы, выбрасываемые, чтобы пустить пыль в глаза, то испытываю крайнее недовольство. Такие деньги могли бы расходоваться более целесообразно! – едко ответила благочестивая.

– Вы всегда слыли экономной, душа моя, – заметил Геласий IX, нисколько не смущенный резкой отповедью сестры. – Однако этот завтрак оплачивает кардинал Тамасин.

– Лучше бы он построил себе новый каземат, – тихо прошипела она.

– Спасибо, ваше высокопреподобие, у меня достаточно, – равнодушно ответил инквизитор Тамасин, прекрасно расслышав задавленное шипение с противоположного края стола. Он неспешно намазывал серебряным ножом на похгутский хлебец паштет из языков. – В день покровителя всех паломников, думается мне, можно потратить небольшую сумму, чтобы угостить завтраком столь преданную дочь веры и нашей Матери Церкви.

На последовавшую за тем четверть часа за столом воцарилось молчание, прерываемое лишь звяканьем столовых приборов о фарфоровую посуду. Но вот Папа, утолив первый голод, принялся оглядывать зал.

– Я смотрю, у приглашенного нами…- обратил он внимание на сидящих возле стены. – Епископ Констанс из ордена Варфоломея Карающего, если я не ошибаюсь?!

– Ни в коей мере, Ваше Святейшество, – подтвердил тот, деликатно склонив голову.

– Я смотрю у вас какой-то сверток в руках?

– Да, Ваше Святейшество, это подарок сей светлый день Бенедикта.

– Вот как? Интересно. Сын мой, подойдите-ка сюда. Кто-нибудь поставьте стул и приборы для епископа. Насколько я помню, вы не просто епископ, а primus fidem merens?

– И это истинно, Ваше Святейшество, – согласился Констанс, подходя к Папе и еще раз кланяясь.

– Вот сюда, – указал Геласий на место рядом с собой брату, который принес стул. – Мне любопытно, что у вас?

К епископу подошел личный прислужник Папы принял у того завернутый фолиант и поднес к Его Святейшеству.

– Посмотрим… – Геласий лично принялся разворачивать шелковый плат, добираясь до содержимого. – Великолепно!

– Ключ, Ваше Святейшество, – епископ протянул главе Единой Церкви футляр, внутри которого на бархатной подкладке лежал маленький ключик. Тот слегка шевельнул рукой, брат-прислужник опустил фолиант на подставленный стул, и, забрав из рук его преосвященства коробочку, открыл ее. Потом достал серебряный ключ и раскрыл книгу на первой странице.

– Что ж символично! – произнес Папа, прочтя название. – Где вы ее нашли? Эти жизнеописания считались давно утерянными.

– Папа Филипп VII подарил эту книгу маршалу Бонифацию, после чего она долгое время хранилась у рода Кроке. Зная, что вы ищите подобные вещи, я поспешил выкупить ее у младшего сына барона, – пояснил Констанс, стоя рядом с братом-прислужником.

– Это замечательно, что есть столь верные сыны у Церкви. Прошу, сын мой, – книгу унесли, и Констанс аккуратно опустился на подставленный стул.

– Благодарю вас, Ваше Святейшество, – он положил на тарелку немного паровой луфари и приступил к еде.

Все! Можно сказать – взлет сделан стремительный, теперь самое главное – не упасть.

– Скажите, епископ, – обратился к нему главный госпитальер Ортфрид, подаваясь вперед, чтобы ему было лучше видно из-за сидящего рядом кардинала Тамасина. – А что бы вы сказали ее благочестию Саскии на замечание об излишней трате средств?

Казалось, что все сидящие за столом затаили дыхание. Вот оно, началось! Главный госпитальер Ортфрид, как прожженный интриган первым решил прощупать вновь-прибывшего. Естественно он был наслышан о хитром варфоломейском Лисе, и хотя не сталкивался с ним нос к носу, но краем уха уловил слухи об его коварности.

– В какой-то мере я разделяю осуждение ее высокопреподобия о напрасном расходе денег на столь пышный завтрак, – осторожно начал Констанс. – Хотя стол и выше всех похвал. Но я бы израсходовал эти суммы на другие цели.

– Вот как? – улыбнулся командор, предвкушая возможную атаку инквизитора на дерзновенного.

– Именно так, – подтвердил епископ. – У меня бы были немного другие способы потратить эти деньги.

– И куда бы вы их потратили? – холодно поинтересовался кардинал Тамасин, повернув голову к сидящему рядом епископу.

– Я ценю старинные книги и рукописи, кои стремлюсь собирать и возвращать в ведения Церкви и ордена в частности.