Мария Гинзбург - Истории с географией

• Название: Истории с географией
• Автор: Мария Гинзбург
• Жанр: Боевая фантастика

---

— Не глупи, Транни, — сказал пленный, чудно переделав ее имя. — Допустим, я возьму тебя в заложницы и захвачу катер. Так ведь у вас в движке топлива только на дорогу туда-обратно, я же слышал. А тут вокруг на четыреста миль только океан. Я бы сам отдал тебе эту игрушку, но я же связан.

— Эта звезда не нужна тебе?

— Я хотел бы отдать ее, но она останется со мной, даже если ты ее возьмешь.

— Я не понимаю тебя.

Дитрих помолчал.

— Эта звезда означает, Транни, что я убил много-много людей, — сказал он наконец.

— Это мне подходит, — улыбнулась Тран Ле Чин.

Она обошла бочку, подошла к пленному и присела на корточки. Тран Ле Чин потрогала мускулистый бок и вдруг испытала смутное сожаление оттого, что придется изуродовать столь совершенное тело.

— Лучше бы гипноизлучатель сработал, — заметила она со вздохом и потянулась за ножом, висевшим на поясе. — Не кричи, пожалуйста.

— Не буду, — сказал Дитрих. — Подставь ладонь.

Озадаченная Тран Ле Чин выполнила просьбу. Раздался тихий щелчок, и звезда упала ей в ладонь. Девушка тихо ахнула от восхищения. Звезда оказалась легкой, почти невесомой. Девушка спрятала звезду в карман блузки и перевела взгляд. На месте сорванной звезды торчал крохотный штырек и сочилась сукровица. Тран Ле Чин наклонила голову. Когда девушка коснулась раны языком, Дитрих глубоко вздохнул. Тран Ле Чин медленно слизывала сукровицу, чувствуя, как напрягается лежащее перед ней огромное тело.

— Встань надо мной, — чуть задыхаясь, сказал пленный. — И сними…

Дитрих произнес слово, значения которого она не знала, но догадалась. Тран Ле Чин поднялась, перешагнула одной ногой через Дитриха. Девушка взялась за край юбки и заколебалась.

— Не бойся, — сказал пленный. — Не укушу я тебя, глупая…

Ей пришлось упереться руками в балку, к которой был прикреплен фонарь. Балка закачалась перед глазами Тран Ле Чин, становясь то больше, то меньше. Исчезли вопли пьяной команды катера и плеск волн за бортом. Трещины на старом дереве, приблизившись, превратились в борозды марсианских каналов. Она укусила себя за руку, чтобы не закричать от мучительно-острого наслаждения.

Транни покачнулась и опустилась на пленного. Отдышавшись, она потянулась к его губам, но Дитрих отвернулся.

— Я же тебя сейчас ел, — хрипло произнес он.

Тран Ле Чин усмехнулась. Она взяла его голову обеими руками, повернула лицом к себе и склонилась над Дитрихом. 

III

— А вот и он! — радостно воскликнула Транни. — Тебе погреть или ты холодное будешь?

Влад обернулся. Сначала он увидел массивный излучатель за поясом Дитриха, которого не было у Таугера, когда он уходил, а лишь затем — чешуйчатый хвост, торчавший над плечом десантника.

— Не надо, детка, не грей, — ответил Дитрих и бросил ношу на пол. Картинным жестом охотника, притащившего в свою пещеру убитого мамонта, мелькнуло у Влада. Но это оказался не мамонт, а ящерица размером с коммодского варана. В оскаленной пасти Никитский насчитал три ряда острых зубов. В груди у монстра зияло сквозное отверстие с опаленными краями, в которое свободно прошла бы рука Тран Ле Чин. Влад покачал головой:

— На одном из соседних атоллов явно был ядерный полигон.

Но Дитрих его не слушал. Он стоял, смотрел на Транни и улыбался. Никитский вдруг осознал, что Таугер не играл в “сурового охотника, добывшего пищу”. Дитрих им был. Каменный топор в руках охотника сменился излучателем, в голову, помимо вдолбленных шаманом табу, вложили творчество классиков и приемы рукопашного боя, да и место для нескольких компьютерных чипов тоже там нашлось. Но сам мозг и ведомый им охотник не изменились за миллионы лет с того момента, как Ева подарила Адаму первый смайлик. Первая женщина тогда еще не знала, что изобрела универсальную валюту, которой платит своему мужчине за то, чтобы он был хорошим парнем, — но парень повелся и стал хорошим.

Парень таким и остался.

А вот понятия добра и зла за прошедшее время успели неоднократно поменяться местами.

— Это же юй, — засмеялась Транни. — Их нельзя есть.

— Запомни, — хмыкнул Таугер. — Есть можно все, детка. Ты просто не умеешь их готовить. А я — умею. Вот сейчас поем, и примемся за дело. Найди пока кусок целлофана побольше.

Дитрих сел за стол. Тран Ле Чин придвинула ему котелок и принялась шуршать в стоявших у входа ящиках. Таугер принялся за еду, перебрасываясь с девушкой фразами на китайском. Транни отвечала ему.

— Мы здесь не больше месяца, — с интересом прислушиваясь, заметил Влад. — А ты уже выучил их язык…

— Я не учил, — ответил Дитрих. — Я скачал разговорник из архива Генштаба Великой Чистки. Тех фраз, которыми они обменивались при абордаже, хватило для идентификации. А что у тебя с рукой? Транни, ты его пытала, что ли? Твои соплеменники когда-то знали толк в таких вещах…

Девушка засмеялась, а Никитский сказал:

— Нет. Это производственная травма.

— Смотри, подойдет? — спросила Транни, вытаскивая из ящика длинный кусок пятнистого мягкого пластика. Судя по форме, это был чехол от гранатомета.

— Вполне, — сказал Таугер.

Он доел и со стуком отодвинул миску.

— Спасибо, — сказал Дитрих и чмокнул Транни в щеку.

Таугер взял нож и разрезал швы на чехле.

— На чем ты собираешься уплыть отсюда? — спросил Влад.

— На каноэ, — ответил Дитрих. — Припасы позаимствуем…

— Я бы не рискнул переправиться на их каноэ даже через лужу, а до ближайшего берега миль пятьсот, — очень тихо сказал Никитский. — Хотя тебе, безусловно, виднее. Но как ты собираешься позаимствовать припасы и лодку? Островитяне же сейчас охраняют их как зеницу ока, да и поисковые группы должны рыскать по всему острову… Им известно про наш дот, и я удивляюсь, почему здесь никого нет до сих пор?

Дитрих вспорол брюхо ящеру. Желто-черные внутренности вывались на пластик. Влада чуть не вырвало.

— Никто не помнит, где находится дот, — сказала Транни. — А с карт острова я его стерла, Дитрих научил меня, как сделать это и как пробраться к компьютеру… Так что не беспокойтесь, сюда никто не придет.

— Транни, посмотри, что у нас есть из специй, — попросил Дитрих. — И найди пустой бочонок.

Девушка задумчиво нахмурилась. Таугер распорол шкуру от груди до самой шеи юя. Влад вскочил, не в силах больше смотреть на это.

— Я пойду, подышу свежим воздухом перед сном, — пробормотал он. — Посижу на полянке перед дотом, раз уж это безопасно…

Дитрих тяжело посмотрел на Никитского.

— Дыши, — сказал десантник и прокрутил нож в пальцах. — Это и впрямь безопасно — я вокруг полянки силовое поле поставил, генератор тут был… Змея не проползет, крылан не пролетит.

— Ты что, думаешь, что я хотел сбежать? — поморщился Влад.

Дитрих пожал плечами и вернулся к разделке добычи.

Ученый выбрался из дота, прислонился спиной к двери и некоторое время стоял, унимая дрожь. В свете луны джунгли казались черными. Яростно благоухали цветы, названий которых Влад не знал, тоскливо кричали ночные птицы. Кусты Дикого имбиря закачались — в зарослях двигался кто-то очень большой, скорее всего, родственник разделываемого юя. Никитский прошел по поляне, топча мальвы. Площадка была небольшой и заканчивалась обрывом. В двух шагах от края в лицо Влада впились ледяные иголочки — граница колпак охваченного силовым полем, проходила именно здесь. Учен криво усмехнулся, отошел назад и сел на траву. Внизу б видна деревня островитян — в ней метались огненные точки факелов.

Влад вытащил из кармана скомканный листок с записями.

— Уксус и перец… Детка, а больше ничего нет? Что-нибудь, чтобы выгнать из мяса горечь.

— Я принесла с собой настойку из кореньев ти, но не знаю, подойдет ли она.

— Вот это будет в самый раз.

“Ну хорошо, допустим. Но что делать дальше? Взять разве это подмножество и…”

— Вот, а теперь руби филе на равные кусочки…..

“Если размерность пространства многочленов от одной переменной степени не выше w равна w + 1, тогда размерность пространства однородных многочленов степени 2 от трех переменных х, у, z равна 6. Это все уже давно известно, но вот вещественная размерность этого комплексного многообразия пространства, которую он тут берет…”

— А запасная циновка для Влада у нас найдется?

Влад потер глаза рукой и посмотрел на другую сторону обрыва. В темноте бесшумно двигалась цепочка факелов, но он этого даже не заметил.

“Да почему тоже шесть? Должно быть четыре… Ошибки вроде нет, ну-ка, еще раз проверю”.

— Сколько у тебя было женщин до меня?

— Много и ни одной… Перестань, Транни, я ведь тоже могу тебя стукнуть…

— Что это значит — много и ни одной?