Айзек Азимов - СООБЩЕСТВО И ЗЕМЛЯ

• Название: СООБЩЕСТВО И ЗЕМЛЯ
• Автор: Айзек Азимов
• Жанр: Космическая фантастика

Оказывается, Голан Тревиц не удовлетворен тем, как он повернул историю Галактики (роман "Сообщество на краю"). Молодой человек отправляется на поиски окончательного ответа на окончательный вопрос, и тащит с собой верного боевого товарища, кабинетного ученого Янова Пелората — разумеется, вместе с прекрасной геянкой Блисс, которая не позволит упасть волоску с его лысины. Друзей ждут неожиданные открытия о прошлом и перспективах человечества, и на этом Айзек Азимов поставит точку в своей летописи будущего; новые тома саги будут уже освещать только предысторию психоистории и Сообществ.

---

Но эта мысль побледнела, ее погасил поток радости, усиливающийся по мере того, как они приближались к поверхности Луны. При этом Тревицу удавалось удержать в памяти вспышку озарения, которая поразила его перед тем, как они начали плавно снижаться на поверхность спутника Земли.

Тревиц не задумывался над тем, куда движется корабль. Они снизились уже к самым вершинам покатых гор, и Тревиц, сидя за компьютером, понимал, что не должен ничего делать. Он и компьютер оказались ведомыми, и Тревиц чувствовал лишь неимоверную радость от того, что груз ответственности с него снят.

Они скользили параллельно поверхности. На их пути стеной встала скала, слабо отсвечивавшая в свете Земли и луче прожектора "Далекой Звезды". Это стена ничуть не встревожила Тревица, и он не удивился, когда увидел, как часть скалы впереди отъехала в сторону и перед ними открылся ярко освещенный коридор.

Корабль затормозил, самостоятельно снизился и аккуратно прицелился в коридор… вошел… заскользил… Вход закрылся за ними, и впереди открылся другой.

Корабль прошел через второй вход в гигантский зал, казавшийся внутренностью пустотелой горы.

Корабль остановился, и они все нетерпеливо поспешили к выходу.

Никому из них, даже Тревицу, не пришло в голову проверить, есть ли снаружи атмосфера, пригодная для дыхания, или вообще какая-нибудь атмосфера.

Воздух действительно был. Пригодный для дыхания и приятный. Они огляделись с чувством людей, наконец-то попавших домой, и только тогда заметили человека, вежливо дожидавшегося, пока они подойдут.

Это был высокий мужчина с серьезным лицом. Его волосы с бронзовым отливом были коротко острижены. У него были широкие скулы, яркие глаза, и его одежда напоминала ту, которую можно увидеть в книгах по древней истории. Он казался суровым и твердым, но при этом в нем чувствовалась усталость. Она не то чтобы отражалась на его внешности, но как-то улавливалась шестым чувством.

Фоллом отреагировала первой. Размахивая руками и громко протяжно крича: "Джемби! Джемби!", она побежала к этому человеку.

Она налетела на него с размаху, а человек поймал ее и поднял высоко в воздух, потом прижал к себе, а она обняла его за шею и повторяла, всхлипывая: "Джемби!".

Остальные подошли спокойнее, и Тревиц медленно и отчетливо (понимал ли мужчина галактический?) сказал:

— Мы просим прощения, сэр. Этот ребенок потерял своего защитника и отчаянно хочет найти его. Для нас загадка, почему он побежал к вам, так как он ищет робота, механического…

Человек заговорил обычным, не слишком музыкальным голосом, в его речи слышалась некоторая архаичность, но он свободно владел галактическим.

— Дружески приветствую вас всех, — сказал он, и вид у него был дружелюбный, несмотря на то что лицо его сохраняло строгое выражение. — Что касается этого ребенка, то она проявила больше проницательности, чем вы думаете, потому что я — робот. Меня зовут Дэнил Оливо.

21. Поиск заканчивается

101

Тревиц снова насторожился. Он очнулся от странной эйфории, владевшей им во время посадки на Луну. Он начал подозревать, что весь восторг был внушен ему этим странно одетый роботом, стоявшем теперь перед ними.

Причем ни в речи, ни в манерах последнего ничто не выдавало робота, и это совершенно сбивало Тревица с толку.

Неудивительно, подумал Тревиц, что Блисс уловила что-то необычное, что-то не являвшееся ни человеком, ни роботом, а Пелорат говорил о "чем-то новом".

Это соображение повернуло мысли Тревица в другое, более перспективное, русло, но и эти мысли отодвинулись на задворки его сознания.

Блисс и Фоллом отошли, чтобы осмотреть окрестности. Отойти предложила Блисс, но Тревицу показалось, что перед этим она обменялась с Дэнилом молниеносным взглядом.

Фоллом отказалась и попросила разрешения остаться с мужчиной, которого упорно называла Джемби. Но оказалось достаточно одного строгого слова и поднятого пальца со стороны Дэнила, чтобы она послушно пошла с Блисс. Тревиц и Пелорат остались.

— Они не из Сообщества, сэры, — сказал робот, как будто это что-то объясняло, — одна Гея, а другая космит.

Тревиц молча прошел с Пелоратом и Дэнилом к дереву, под которым стояли незамысловатые кресла. По приглашающему жесту робота они сели. И когда робот совершенно по-человечески сел тоже, Тревиц спросил:

— Вы действительно робот?

— Действительно, сэр, — ответил Дэнил.

Пелорат просто светился от счастья.

— В старых легендах, — сказал он, — упоминается робот по имени Дэнил Оливо. Вас назвали в его честь?

— Я тот самый робот, — ответил Дэнил, — это не легенда.

— Не может быть! — воскликнул Пелорат. — Если бы вы были тем самым роботом, вам, должно быть, тысячи лет отроду.

— Двадцать тысяч, — спокойно ответил Дэнил.

При этих словах Пелорат ужасно смутился и взглянул на Тревица, который сказал с некоторым раздражением:

— Если вы робот, я приказываю вам говорить правду.

— Незачем приказывать, сэр. Я просто не способен говорить неправду. Так что, сэр, перед вами три альтернативы. Либо я человек, который лжет вам, либо я робот, запрограммированный так, чтобы верить, что мне двадцать тысяч лет, либо я робот, которому двадцать тысяч лет. Вам решать, что выбрать.

— Может быть, по ходу дела этот вопрос решится сам собой, сухо сказал Тревиц. — Между прочим, трудно поверить, что это внутренность Луны. Ни освещение… — При этом он посмотрел вверх, потому что освещение казалось мягким рассеянным солнечным светом, хотя солнца на небе не было, да и само небо невозможно было разглядеть, — ни тяготение совершенно не соответствуют. Притяжение у этой планеты должно быть меньше, чем 0,2 g.

— Нормальное тяготение на поверхности Луны около 0,16 g, сэр. Но здесь работают те же силы, какие создают нормальное тяготение на вашем корабле, даже когда вы в свободном падении или ускоряетесь. Все потребности в энергии, включая освещение, мы удовлетворяем при помощи гравитики, хотя там, где это удобно, мы используем солнечную энергию. Наши материальные потребности удовлетворяет лунный грунт, за исключением легких элементов водорода, углерода и азота, которыми Луна не располагает. Для того, чтобы их получить, мы ловим пролетающие кометы. Одной такой поимки нам хватает на сто лет.

— Как я понимаю, Земля не годится для добывания ресурсов.

— К сожалению так, сэр. Наши позитронные мозги так же чувствительны к радиации, как человеческий белок.

— Вы используете множественное число, и это имение выглядит ухоженным — по крайней мере, на первый взгляд. Значит, на Луне есть другие обитатели? Люди? Роботы?

— Да, сэр. Это обширная и разветвленная полость, и в ней создана полная экология. Однако все разумные существа — роботы, более или менее похожие на меня. Впрочем, вы с ними не встретитесь. Это имение принадлежит лично мне, и оно — точная копия того, в котором я жил на Авроре двадцать тысяч лет назад.

— И вы помните его во всех подробностях?

— Совершенно верно, сэр. Я был изготовлен и некоторое время существовал — каким коротким кажется это время теперь — на планете космитов Авроре.

— Это планета с теми… — Тревиц запнулся.

— Да, сэр, с теми собаками.

— Вы об этом знаете? Как же вы попали сюда, если жили на Авроре?

— Я прибыл сюда, сэр, в самом начале колонизации Галактики с задачей предотвратить образование радиоактивной поверхности на Земле. Со мной был другой робот по имени Жискар, он мог читать мысли и управлять разумами.

— Да? Как Блисс?

— Да, сэр. Но мы в некотором роде потерпели неудачу, и Жискар перестал функционировать. А перед этим он передал мне свой талант. Он оставил Галактику, и в особенности Землю, на мое попечение.

— Почему в особенности?

— Отчасти из-за человека по имени Илайджа Бейли, землянина.

— Это тот легендарный герой, — возбужденно вставил Пелорат, — о котором я вам говорил, Голан.

— Легендарный герой, сэр? — спросил Дэнил.

— Доктор Пелорат имеет в виду, — пояснил Тревиц, — личность, которой приписываются разные подвиги и которая, возможно, вбирает в себя истории многих людей, но сама может оказаться выдуманной.

— Это не так, сэры, — после некоторого раздумья совершенно спокойно сказал Дэнил. — Илайджа Бейли был реальным человеком, и это был один человек. Не знаю, что о нем говорят ваши легенды, но в реальной истории без него, возможно, люди не заселили бы Галактику. В память о нем я предпринял огромные усилия, чтобы спасти все что можно на Земле после того, как она начала становиться радиоактивной. Мы разослали моих товарищей-роботов по всей Галактике, пытаясь повлиять в разных местах на разумы отдельных людей. Удалось добиться начала регенерации грунта Земли. Потом, гораздо позже, терраформирования планеты, обращавшейся вокруг ближайшей звезды, Альфы Центавра. Но в обоих случаях я не добился окончательного успеха. Изменить человеческие разумы совершенно так, как мне нужно, никогда не удавалось, потому что всегда оставался риск повредить людям в результате этих изменений. Видите ли, я всегда был, и сейчас остаюсь, связанным Законами роботехники.