Любовь Миллер - Царская Семья - жертва темной силы

• Название: Царская Семья - жертва темной силы
• Автор: Любовь Миллер
• Жанр: История

---

Следователь Н. Соколов пишет,683 что в мае месяце близкие к Царской Семье Толстые, послали своего знакомого И. Сидорова в Екатеринбург. (Вероятно, это псевдоним - Л.М.). Сидоров нашел доктора Деревенько и узнал от него, что Царственным узникам живется очень плохо: никуда негодное питание, суровый надзор, издевательства стражи. Доктор Деревенько и Сидоров решили помочь Семье. Деревенько стал говорить с Авдеевым, стараясь его смягчить, а Сидоров вошел в сношение с женским Новотихвинским монастырем, чтобы наладить снабжение Царской Семьи продуктами питани

Послушницы Антонина и Мария на следствии Н. Соколова показали, что по распоряжению матушки игуменьи, они стали носить в Ипатьевский дом молоко, яйца, сливки, масло, овощи, а иногда и мясные продукты и сладости. Все это от послушниц принимал сам Авдеев или его помощник. Оба были всегда вежливы с послушницами и продукты у них брали. Но в начале июля к ним вышел новый комендант, Юровский, и строго их спросил:

«Это вам кто позволил носить?» Одна из послушниц ответила:

«Носим по разрешению коменданта Авдеева и по поручению доктора Деревенько».

Юровский:

«А другим арестованным вы носите, которые в тюрьмах сидят?» Послушница:

«Когда просят, носим».

На другой день Юровский опять пристал к послушницам и стал спрашивать, что они носят в бутылках.

После этого девушки перестали носить сливки, а только одно молоко…

О первом появлении Юровского в «доме особого назначения» рассказывал доктор Деревенько.684

В июне месяце, в одно из посещений больного Наследника, доктор Деревенько увидел сидящего там субъекта. Он был в черной тужурке, имел черную бородку клином и черные волнистые волосы. Этот субъект оказался Юровским. Держал он себя с чувством собственного достоинства и говорил с апломбом. Он осмотрел больного Цесаревича и увидев опухоль на его ноге, предложил доктору Деревенько наложить больному гипсовую повязку.

Как сказал Деревенько, Юровский показал кое-какие свои медицинские знани

В первых числах июля Адвеев, его помощник и все рабочие Злоказовской фабрики были устранены,685 а вместо них в Ипатьевском доме поселились новый комендант Юровский и его помощник - Никулин. Они заняли ту же комнату, где жил Авдеев. Через несколько дней прибыли еще десять человек, которые разместились в нижних комнатах дома.

Юровский, Голощекин и Белобородое были руководителями Чека. Они внушали страх не только Ипатьевскому дому, но и всему населению Екатеринбурга. Теперь Царская Семья была окружена изуверами-чекистами. Так началось приготовление к зверскому убийству Семьи…

В бутылке, где носили послушницы молоко из монастыря для Царской Семьи, Государь с Государыней обнаружили записку, написанную на французском языке от якобы преданного Царю офицера, который собирается спасти Императорскую Семью.686 «Офицер» писал, чтобы Государь указал окно в доме, которое можно будет открыть снаружи.

Окна в Ипатьевском доме все были заклеены, и вдруг, как по волшебству, одно из окон стража открывает. Государь сообщает об этом «офицеру» в своем письме. Он даже делает запись в своем дневнике о начавшейся переписке, и о том, что они ночью не спали, а бодрствовали и ждали сигнала извне.

В последнем письме сообщалось, что группа этих преданных «офицеров» не может назвать свои имена, но что их знают «Д» и «Т» т.е. Долгоруков и Татищев, которые уже находятся вне опасности.

Это была явная ложь и провокаци И Долгоруков и Татищев были к тому времени расстреляны.

Э. Радзинский пишет, что письма, написанные на плохом французском языке, были составлены в Чека. И автором писем был Петр Лазаревич Войков, (впоследствии убитый в Польше монархистом за участие в убийстве Царской Семьи).

Эту переписку чекисты задумали, чтобы доказать о якобы существовавшем монархическом заговоре с целью спасения Царской Семьи.

Чтобы вызвать доверие Царственной четы к письмам «офицера», чекисты нарочно позволили монахиням приносить молоко для Семьи. Палачи думали, что тогда Государь и Государыня поверят в подлинность писем. Они хотели иметь доказательства к «готовящемуся заговору», чтобы выставить обвинение против Императора.

Государь, по всей вероятности, все это понял. Но отвечал на письма «офицера» и делал записи в своем дневнике, зная, что их будут читать. Он хотел пожертвовать собой ради спасения своей Семьи…

Единственным утешением для Царственных узников было посещение их священником, которому разрешали иногда приходить в Ипатьевский дом для совершения там богослужени

Священник Сторожев на следствии Н. Соколова рассказал,687 что как-то к нему пришел какой-то красноармеец и попросил его ехать «служить к Романову». Отец Сторожев сначала не понял, о чем его просят, но из дальнейших объяснений солдата священник догадался, что хотят, чтобы он отслужил обедницу для Царской Семьи.

О. Сторожев, несмотря на протесты красноармейца, взял с собой служить дьякона Буймирова. Все они направились к Ипатьевскому дому.

Наружный караул пропустил священнослужителей. Священник заметил, что у самых ворот дома было много вооруженных ружьями и ручными гранатами молодых людей, одетых в гражданское платье. Внутри дома, как на лестницах, так и на площадках и в передней были также молодые люди в гражданском, вооруженные ружьями и гранатами. В комендантской комнате находилось двое, одетых в гимнастерку людей. Один лежал на постели и спал, а другой курил папиросу. В комнате стоял стол и рояль. На столе - еда, а на рояле лежали ружья и ручные гранаты. Везде было очень грязно и неряшливо. Вскоре вошел комендант. У него на поясе в кобуре висел большого размера револьвер. Комендант, не поздоровавшись- со священнослужителями, стал их пристально разглядывать. На вопрос священника - какую службу он должен совершать, комендант ответил:

«Они просят обедницу».

Далее о. Сторожев спросил, может ли он после богослужения передать Государю просфору? Комендант осмотрел просфору и разрешил ее передать.

Он сказал:

«Передать можете, но только я должен вас предупредить, чтобы никаких лишних разговоров не было».

Священник и дьякон облачились и пошли за комендантом в зал. Там уже стял приготовленный для богослужения столик.

Как только о. Сторожев переступил порог зала, от окон отошли Государь и две его дочери. В другой комнате, отделенной от зала аркой, находилась Государыня, две младшие дочери и Цесаревич Алексей. Он лежал на походной кровати и выглядел очень бледным и худым. Только одни глаза блестели у него, и эти глаза с интересом рассматривали священника. Александра Феодоровна сидела в кресле, но вставала всегда, когда это требовалось по ходу богослужени Позади Царской Семьи стояли доктор Боткин, Демидова и двое служащих.

На Государе была гимнастерка защитного цвета и такие же брюки и высокие сапоги. На груди висел Георгиевский крест. Погон у Императора не было. Он произвел на священника впечатление спокойствия и твердости. Он пристально и внимательно смотрел в глаза. Вид у Государыни был утомленный, даже болезненный.

О. Сторожев заметил то уважение, которое проявлялось у всей Семьи к нему, как к священнику. На молчаливое его приветствие, все ему почтительно поклонились.

О. дьякон произносил ектению, а о. Сторожев пел. Ему подпевало два женских голоса, а также и сам Государь своим низким басом.

Молились все очень усердно. Богослужение прошло хорошо и бодро.

Окончив богослужение, о. Сторожев произнес отпуст со святым крестом. Он не знал, можно ли давать крест для целовани Он посмотрел на коменданта, который стоял в дальнем углу. Последний спокойно стоял и не делал никаких знаков. Священник заметил, что и Государь бросил быстрый взгляд в сторону коменданта. Тогда он сделал шаг вперед с крестом в руке. Быстрыми и твердыми шагами, смотря о. Сторожеву в глаза, подошел первым Император, за ним - Александра Феодоровна, а потом все четыре дочери. Священник сам подошел к кровати Наследника и протянул ему крест.

14-го июля утром, в дом священника Сторожева опять постучался тот же солдат и сказал, что его требует комендант Ипатьевского дома. О. Сторожев знал, что новым комендантом сейчас там Юровский, чекист, известный в Екатеринбурге своей жестокостью.

Когда священник с дьяконом приехали к «дому особого назначения» и вошли в комендантскую, там была такая-же грязь и беспорядок, как и раньше. Юровский сидел за столом, пил чай и ел хлеб с маслом. Какой-то другой человек спал одетым на кровати.

Отец Сторожев сказал:

«Сюда приглашали духовенство, мы явились, что мы должны делать?»

Юровский, не здороваясь, стал в упор разглядывать священника. Потом проговорил:

«Обождите здесь, а потом будете служить обедницу». О. Сторожев переспросил: «Обедню, или обедницу?» Юровский ответил: «Он написал обедницу».