Любовь Миллер - Царская Семья - жертва темной силы

• Название: Царская Семья - жертва темной силы
• Автор: Любовь Миллер
• Жанр: История

---

Император уезжал в Ставку. Перед отъездом он со всей Семьей говел. Накануне отъезда Государь видел Протопопова и тот уверял его, что в столице все спокойно, и пожелал Императору хорошего путешестви

22-го февраля, после напутственного молебна в Феодоровском соборе, Государь с Императрицей проехали в церковь Знамения и приложились к чудотворной иконе Божией Матери.

Императрица, проводив супруга, вернулась во дворец. Красные пятна покрывали ее лицо. Она стала молиться и плакала. Плакали и дети.

23-го февраля, в «День женщины», работницы текстильной фабрики объявили забастовку. К полудню на Выборгской стороне уже бастовало 30 тысяч рабочих. Были брошены лозунги: «Долой войну», «Давайте хлеба». Толпа стала бить стекла и устремилась на Невский проспект. Трамваи останавливались. Конная полиция старалась рассеять толпу. Люди разбегались, а потом снова собирались и шли. Только поздно вечером прекратились столкновения рабочих с полицией. Но по тротуарам продолжали бродить бастующие, ездили казаки и конная полици Так началась февральская революция 1917 года.543 Министр Внутренних дел Протопопов и командующий Петроградским военным округом генерал Хабалов не поняли истинного характера манифестаций, считая, что все это несерьезно.

В этот же день в Царском Селе заболели корью Великая княжна Ольга и Наследник. Заболела и А. Вырубова.

Государыня сама стала ухаживать за больными детьми. Настроение ее было очень тревожное. Но о беспорядках в городе Императрице ничего официально донесено не было.

На следующий день демонстрации в Петрограде возобновились. Бастовало уже около 170 тысяч рабочих. На Выборгской стороне большевики объявили забастовку политической. Их поддержали меньшевики и социалисты. Были провозглашены лозунги: «Долой царское правительство!», «Долой войну!», «Да здравствует Временное правительство!» Толпа останавливает трамваи, бьет стекла, громит магазины, поет Марсельезу и «Вставай, подымайся, рабочий народ!» Убит пристав, появляются раненые…

Государыню Протопопов обманывает и говорит, что все спокойно. В своем письме Императору она не высказала никакой тревоги. В тот день у Великой княжны Татьяны также появилась корь.

Вечером у городского Головы состоялось заседание по продовольственному вопросу, которое вылилось в политическое. Этому способствовал Керенский, который приехал туда со своей зажигательной речью.

Протопопов послал в Ставку генералу Воейкову первую телеграмму о беспорядках в столице, и объяснил это недостатком хлеба. Он ничего не сообщил о политическом характере демонстраций.

25-го февраля генерал Хабалов послал генералу Алексееву, который вернулся уже в Ставку, первое сообщение о беспорядках, объяснив это также продовольственным вопросом.

В тот день, вечером, Хабалов получил личную телеграмму от Государя:

«Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжелое время войны с Германией и Австрией.

Николай».

Генерал Хабалов растерялся и не знал, что делать. У него собрались командиры запасных батальонов и начальники участков военной охраны. Хабалов отдал приказ: толпы незначительные - разгонять кавалерией; толпы же агрессивные с революционными флагами - рассеивать огнем по уставу. Открывать огонь после троекратного предупреждения сигналом.

Генерал Спиридович пишет, что это распоряжение было неправильным; что об огне должен решать каждый начальник на месте.

Поздно вечером началось заседание Совета Министров на квартире князя Голицына. Это было первое заседание с начала беспорядков в столице.

Протопопов говорил сбивчиво, путал, высказывался за роспуск Думы и за подавление беспорядков вооруженной силой. Производил он впечатление человека испуганного и растерянного.

Князь Голицын старался примирить всех и поручил двум министрам переговорить с некоторыми думскими лидерами. Совет согласился с проектом генерала Хабалова - опубликовать с утра и расклеить по городу предупреждения, что толпы будут рассеиваться оружием.

Императрица была против репрессивных мер: «Не надо стрельбы, не надо стрельбы» - говорила она.

Протопопов после собрания написал Государыне успокоительное письмо, но Императору в Могилев он не отправил ни одного доклада.

На основании сведений, полученных от Протопопова, Государыня написала супругу письмо, где назвала беспорядки «хулиганским движением», и что «мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба».

26-го февраля, в воскресенье, газеты не вышли. С утра войсковые части уже стояли повсюду. Среди рабочих на Выборгской стороне был брошен лозунг - «брататься с солдатами».

С полудня Невский проспект был уже залит толпой. В два часа начались демонстрации: появились красные флаги, стали слышны революционные песни.

Начали стрелять. Появились убитые и раненые.

В Царском Селе Императрица была всецело поглощена уходом за больными. Она переходила от постелей детей к Анне Вырубовой и обратно.

В полночь она послала первую тревожную телеграмму Государю, где писала, что ее очень беспокоят события в городе.

Генерал Спиридович позвонил Воейкову и рассказал ему о положении в столице; говорил, что Думу надо распустить и волнения подавлять силой, но что для этого необходимо присутствие в Петрограде самого Императора.

В этот день произошел бунт 4-ой роты запасного батальона Лейб-Гвардии Павловского полка. Слух о бунте стал известен во всех казармах.

Протопопов продолжал верить, что генерал Хабалов справится с бунтовщиками. Он не видел ничего угрожающего в том, что солдаты Павловского полка перешли на сторону толпы. Протопопов пил в гостях послеобеденный кофе и не хотел говорить о неприятной теме - о демонстрантах. Он рассказывал анекдоты и о том, как его любят их Величества.

Посылая телеграмму Воейкову, Протопопов ни одним словом не упомянул о бунте Павловцев.

На квартире князя Голицына опять собрался Совет Министров, который и утвердил роспуск Думы с 26-го феврал Это было сообщено М.В. Родзянко.

Родзянко, получив собщение о роспуске Государственной Думы, послал генералу Алексееву и некоторым главнокомандующим телеграммы, где просил о назначении ответственного лица для формирования нового правительства, которое бы пользовалось доверием народа.

27-го февраля произошел бунт в запасном батальоне Лейб-Гвардии Волынского полка. Был убит капитан. Часть взбунтовавшихся волынцев пошла к преображенцам. Бунтующие солдаты соединились с рабочими. В городе начались поджоги. Было много убитых и раненых. Бушующая толпа осадила тюрьму «Кресты» и выпустила на свободу преступников, подожгла здание Окружного суда и стала строить баррикады. После этого беснующаяся масса устремилась к Таврическому дворцу.

Несмотря на роспуск Думы, туда стали собираться депутаты. Они выбрали Временный Комитет - «для водворения порядка в столице…»

При приближении толпы к Государственной Думе, депутаты бежали. Остались только Керенский, Чхеидзе и некоторые другие. С тех пор, как выражается генерал Спиридович, - Дума стала «штабом революции».

Посланный Хабаловым отряд полковника Кутепова двинулся на усмирение бунтующих, но был ими раздавлен. Сам Кутепов укрылся в одном из госпиталей.

Генерал Хабалов растерялс Отовсюду просили войск для охраны, а их не было.

Одна или две роты преображенцев вышли на площадь Зимнего дворца. Вскоре туда подошли две роты Гвардейского экипажа, которые были посланы Великим князем Кириллом Владимировичем. Он думал, что войска собираются по приказанию генерала Хабалова. Подошел эскадрон жандармского дивизиона. Все стояли в ожидании приказаний, но их не последовало и солдаты стали расходитьс

Премьер Голицын, после рассказа генерала Хабалова о том, что творится в городе, стал спешно собирать Совет Министров. Хабалов был перепуган и производил странное впечатление. У него даже тряслись руки.

Только теперь Военный министр Беляев стал понимать, что творится что-то чрезвычайно серьезное. В это время приехал Великий князь Кирилл Владимирович и стал упрекать Хабалова, что он не дает никаких распоряжений. Великий князь также убеждал Беляева принять меры к устранению Протопопова.

Около 4-х часов собрались министры в Мариинском дворце. Князь Голицын высказал Протопопову, что необходим его уход. Протопопов, пробормотав что-то, удалился, успев сказать кому-то, что ему остается только застрелитьс Сам же спрятался у кого-то из младших служащих дворца.

В шесть часов вечера, с общего согласия, Голицын послал Государю телеграмму, что Совет Министров объявляет город на осадном положении и просит назначить в Петроград для командования войсками популярного генерала, что Совет Министров не может справиться с беспорядками, а сам Голицын просит Императора его уволить и назначить лицо, пользующееся общим доверием, чтобы составить новое правительство.