Любовь Миллер - Царская Семья - жертва темной силы

• Название: Царская Семья - жертва темной силы
• Автор: Любовь Миллер
• Жанр: История

---

Телеграмме Родзянко серьезного значения в Ставке не придали.

Генерал Спиридович пишет, что тогда же у генерала Дубенского появилась несчастная мысль - послать в Петроград для усмирения бунтующих генерала Иванова с войсками. Дубенский думал, что поскольку генерал Иванов блестяще справился с подавлением какого-то бунта в революцию 1905 года, то он и теперь усмирит волнение.

Дубенский пошел к профессору Федорову и стал его склонять, чтобы он подсказал эту мысль Императору. Феодоров согласилс

Поздно ночью 26-го февраля пришла от Родзянко Алексееву еще телеграмма, где Родзянко писал, что волнения в Петрограде принимают стихийные и угрожающие размеры. Основа их - слабый подвоз муки к городу, но, главное, - это недоверие народа к власти. В телеграмме Родзянко стояло, что единственным выходом из создавшегося положения является безотлагательное призвание лица, которому верит вся страна, и которому будет поручено составить новое правительство, пользующееся всеобщим доверием.

Тождественные телеграммы были посланы и командующим армиями, где Родзянко просил поддержать его перед Императором.

Таким образом, впервые официально втягивались в политку командующие генералы.548

Эту телеграмму генерал Алексеев прочел поздно вечером и решил доложить о ней Императору утром, 27-го феврал

Генерал Спиридович пишет, что Ставка, не обладавшая правильной информацией ни со стороны Дворцового коменданта, ни со стороны военных властей, и имевшая многомиллионную армию, опоздала в своих действиях относительно подавления революции на несколько дней. Царская Ставка стала принимать соответствующие меры только с позднего вечера 27-го феврал

Поговорив с Алексеевым, Государь согласился назначить ответственное лицо для урегулирования продовольственного вопроса и транспортного дела. Назначить же министерство доверия Император не хотел. В тот день все заметили, что он казался озабоченным.

Вскоре были принесены телеграммы от Хабалова и от Беляева. Там говорилось о бунте запасных батальонов Павловского, Волынского, Литовского и Преображенского полков.

Военный министр Беляев писал, что он твердо уверен в скором наступлении спокойствия, и что для этого принимаются меры. Писал также, что власти уверены в успехе.

Генерал Спиридович характеризует эту телеграмму Беляева, как «легкомысленную и преступную по лживости и по желанию успокоить Ставку».

Принесли телеграмму от Родзянко в 12 ч. 40 м., где говорилось о перерыве в занятиях Государственной Думы, что запасные батальоны гвардейских полков охвачены бунтом, что убивают офицеров, что гражданская война началась и разгораетс Родзянко писал: «.. Государь, не медлите. Если движение перебросится в армию, восторжествует немец и крушение России, а с ней и Династии неминуемо.."549

В это время генерал Дубенский и профессор Федоров агитировали за отправку в Петроград генерала Иванова. О том, что он уже в преклонных годах, и что он уже не тот, каким был в 1905 году - они не думали.

Полковник Сергеевский пишет,550 что генерал Алексеев не одобрял кандидатуру Иванова. Он знал этого генерала и знал, что он для этого поручения не годится

Вечером пришла от Беляева тревожная телеграмма, и теперь в Ставке поверили, что в Петрограде творится, действительно, что-то очень серьезное.

Генерал Алексеев пошел к Императору и было вынесено решение:

1. Послать в Петроград генерала Иванова с назначением его камандующим Петроградским Военным округом. Ему повелевалось выехать 28-го числа с тремя ротами Георгиевского батальона, который находился в Ставке.

2. Послать в Петроград от Северного и Западного фронтов по бригаде пехоты, по бригаде кавалерии и по одной пулеметной команде.

В этот день, 27-го февраля, Государь получил от Императрицы три тревожных телеграммы, где говорилось, что революция приняла ужасающие размеры, что уступки необходимы, и что горит Окружной суд. Государь, ввиду создавшегося опасного положения в столице, решил ехать в Царское Село.

Теперь в Ставке стали понимать, что положение в столице очень серьезное, что Петроград и вся Россия в опасности.

В книге «Последние дни Императорской власти», Александр Блок, основываясь на записках генерала Дубенского, пишет:551

«Во всяком случае, настроение Ставки резко изменилось к вечеру 27 феврал Воейков, который балаганил, устраивал свою квартиру и до 5 часов дня «прибивал шторки и привешивал картинки», вдруг понял трагичность положения и «стал ходить красный, тараща глаза»…

Дубенский рассказывает в своем дневнике (от 3 марта), что «27 февраля вечером было экстренное заседание под председательством Государя, Алексеева, Фредерикса и Воейкова. Алексеев, ввиду полученных известий из Петрограда, умолял Государя согласиться на требование Родзянко дать конституцию, Фредерикс молчал, а Воейков настоял на непринятии этого предложения и убеждал Государя немедленно выехать в Царское Село».

Около 10 часов вечера 27-го февраля от генерала Рузского пришла телеграмма, где он поддерживал Родзянко в необходимости принятия срочных мер, которые могли бы успокоить население.

После 10 часов вечера был вызван к телефону Великим князем Михаилом Александровичем генерал Алексеев.

Великий князь просил уполномочить его образовать новое правительство (см. выше).

Через полчаса от Государя пришел отрицательный ответ. Тогда Великий князь Михаил Александрович передал генералу Алексееву следующее:552

«Со своей стороны сообщаю лично вам, что я опасаюсь, как бы не было упущено время до возвращения Е.В., так как при настоящих условиях дорог буквально каждый час…»

Вскоре для Государя пришла телеграмма от председателя Совета Министров князя Голицына, где он доносил, что правительство не может справиться с волнениями, просил уволить его и всех министров и назначить Премьером лицо, пользующееся доверием общества и поручить ему составить новый кабинет министров.

Император не согласился и Голицыну была отправлена следующая телеграмма:553

»… О главном военном начальнике для Петрограда мною дано повеление начальнику моего штаба с указанием немедленно прибыть в столицу. То же и относительно войск. Лично вам предоставляю все необходимые права по гражданскому управлению. Относительно перемен в личном составе, при данных обстоятельствах, считаю их недопустимыми.

Николай»

Телеграмма была отправлена из Ставки в 23 ч. 25 м., но она не могла быть вручена князю Голицыну, так как правительство уже прекратило свое существование.

В могилевском доме шли приготовления к отъезду Государя в Царское Село. В час ночи 28-го февраля к Императору пришел генерал Алексеев и принес телеграмму от Хабалова, где говорилось, что большинство воинских частей изменили своему долгу и отказались бороться против мятежников, и что к вечеру бунтовщики овладели большею частью города.

Полковник Сергеевский пишет,554 что решение Императора ехать в Царское Село - очень взволновало генерала Алексеева, и он, направляясь к Государю, сказал, что на коленях будет умолять Императора не ехать, и что отъезд Монарха погубит Россию.

Алексеев довольно долго оставался в кабинете Государ Потом, перед прощанием с Государем, Алексеев, став около Мордвинова, сказал ему, что напрасно Император уезжает из Ставки; что он пытался убедить Государя не ехать в Царское Село, но Его Величество очень беспокоится за Семью и стремится к Ней.

Государь вышел в 2 часа ночи. Одет он был в походную солдатскую шинель и папаху. Пожав руку генералу Алексееву, Император сел в автомобиль. С ним сел граф Фредерикс. За Государем ехали Воейков и Мордвинов. Воейков ругал Родзянко и верил в успех генерала Иванова.

Приехав к поезду, Государь Император принял генерала Иванова, который просил монаршего повеления, чтобы его слушались все министры. Император согласилс Иванов сказал Государю, что он постарается уладить все миролюбиво, что он предполагает не вводить сразу отряд в столицу, а остановиться где-либо недалеко. Император дал свое согласие. Прощаясь с Ивановым, Государь сказал:555

«До свиданья, вероятно, в Царском Селе завтра увидимся».

В поезде Воейков получил телеграмму, где сообщалось, что мятежники захватили Мариинский дворец…

Рано утром 28-го февраля отбыли из Могилева два императорских литерных поезда. Поезд с Государем отправился в 5 ч. утра.

В 8 ч. 25 м. утра Хабалов послал генералу Алексееву телеграмму:556

«Число оставшихся верных долгу уменьшилось до 600 человек пехоты и до 500 чел. всадников при 13 пулеметах и 12 орудиях с 80 патронами всего. Положение до чрезвычайности трудное».

Настроение Хабалова и Беляева было тяжелое. Они знали, что генерал Иванов еще не выезжал из Могилева…

Положение создалось такое, что генерал Беляев отдал распоряжение войскам разойтись кто как хочет - кто с оружием, кто без оружи