Ефим Черняк - Вековые конфликты

• Название: Вековые конфликты
• Автор: Ефим Черняк
• Издательство: Международные отношения
• Жанр: История
• Год: 1988
• ISBN: 5-7133-0116-8

Раскрываются исторические корни важнейшей проблемы нашего времени - война или мирные отношения между различными государствами и народами. Предпринята попытка рассмотреть эту проблему на материале всемирной истории. Анализ ведется на примерах столкновения Древнего Рима и раннего христианства, Византии и Арабского халифата, средневековых папства и империи; на примерах войн, участниками которых выступали турецкие янычары и германские ландскнехты, британские пираты и испанские инквизиторы, а в новейшее время - силы реакции и национального и социального освобождения. Убедительно показано, что борьба различных социальных систем с использованием военно-силовых методов ставила препятствия на пути общественного прогресса, но не меняла неотвратимого хода истории. В этом полемическая заостренность новой книги известного советского историка.

---

В целом в XVI веке протестантизм, постольку поскольку речь шла о межгосударственных отношениях, занимал оборонительную позицию. Его противник обладал превосходством в материальных и людских ресурсах. Однако это не значит, что протестантскому лагерю были чужды идеи «экспорта Реформации». Ив этом протестантская сторона потерпела полную неудачу. Нигде протестантство не удалось распространить и утвердить с помощью вооруженной интервенции. Всюду - в большой части Германии, в Скандинавских странах, в Англии, Шотландии - утверждение Реформации было результатом внутреннего развития: облик, который она приобрела, был следствием соотношения социальных сил, политической борьбы внутри страны. Поэтому в странах, где восторжествовал протестантизм, утвердились различные направления реформированной церкви -от кальвинизма до англиканства, которое не без основания считали находящимся посредине между католицизмом и радикальными течениями в Реформации. Компромиссный характер носил и статус гугенотов во Франции, несмотря на поддержку, которую они получали от протестантских государств. Хотя бывший предводитель гугенотов Генрих IV занял престол, они добились не равенства с католи -ками, а только гарантии прав меньшинства. Однако вместе

с тем протестантское меньшинство сохранило свои позиции, и его последующее ослабление в XVII веке было связано уже с дезертирством дворянства из гугенотского лагеря.

Даже в Нидерландах разделение на семь северных кальвинистских провинций, образовавших Голландскую республику, и десять южных католических провинций отнюдь не было лишь следствием успехов в 1584-1585 годах войск Александра Пармского, возвратившего Филиппу II уже почти потерянную Фландрию. Сами эти успехи стали возможными в результате хода классовой борьбы во Фландрии, победы католической партии, острого соперничества между буржуазией северной и южной частей Нидерландов. Особую роль сыграла экономическая незаинтересованность северных провинций в освобождении своих торговых конкурентов - южных городов. Именно поэтому голландцы были озабочены только тем, чтобы стабилизировать линию фронта на границе между южными и центральными провинциями Нидерландов •- и вполне преуспели в этом.

В результате векового конфликта удалось частично подавить протестантизм в габсбургских владениях. Уничтожение его слабых ростков в Польше, итальянских государствах и Испании было целиком результатом внутренней борьбы.

В вековом конфликте к концу XVI века, что совпадало с окончанием гражданских войн во Франции (можно было бы сказать также - с завершением второго этапа этого конфликта), бесспорно выигравшими оказались страны, которые сумели эффективно выйти из него, - елизаветинская Англия и Франция в правление Генриха IV. Правда, знаменитый французский историк Ж. Мишле делал акцент на другом. «Последствия мира в Вервене, - писал он, - были ужасающими. С отступлением Франции все было Предоставлено воле волн. Европа вскоре вступила в продолжительную Варфоломеевскую ночь, именуемую Тридцатилетней войной, когда люди научились есть человечес-,ое мясо»2. Однако есть ли основания считать, что выход ранции из конфликта способствовал расширению, а не ужению его размаха? Выход из конфликта не значил, конечно, что и Англия, и Франция в определенной мере вновь не вовлекались в него (особенно это относится к Франции в период Тридцатилетней войны), притом даже необязательно на стороне того лагеря, к которому страна Принадлежала по религиозному признаку.

Применяя к событиям прошлого термины, используемые для обозначения явлений нашего времени, цитированный выше Ф. Эрланже отмечал: «Вервенский мир, подписанный Генрихом IV и Филиппом II, привел к установлению таких отношений между двумя королевствами, какие мы называем «холодной войной». Франция тайно помогала врагам Австрийского дома, который, со своей стороны, использовал против нее подкуп, покушения и заговоры»3. Если уж использовать термин «холодная война», то не только применительно к франко-испанским отношениям, но и к положению во всей Западной и Центральной Европе в начале XVII века.

Французский историк А. Дюпрон так характеризовал идейную конфронтацию того времени: «Кроме столкновения доктрин, бесконечных споров и ядовитых оскорблений, настолько же пышных, насколько и непристойных, насыщенность эсхатологических [Эсхатология - религиозно-мистическое представление о конце света и загробном мире.] образов вызывает в коллективном разуме противников идею вечного проклятия, граничащую с идеей необходимости физического истребления. Римская церковь - вавилонская блудница (Babylonische hur), католические священники - жрецы Ваала (Baals Phaffen), а со славой восседающий на своем престоле папа - антихрист. Такое изображение библейского предсказания о последних днях мира стало в конце концов обычным для кальвинистских кругов прирейнских стран первых десятилетий XVII века. Со стороны ортодоксальных католиков картины не менее экспрессивны: чума, яд, змея, про клятия, иногда весьма плохо пахнущие». Остались лишь непримиримость и «память о вековой борьбе»4.

Надо заметить, что каждый лагерь (а нередко и страны, стоявшие вне конфликта) был заинтересован в таких стол кновениях внутри другого лагеря, которые подрывали по зиции ведущей державы (или держав) - главной силы этого блока. Поэтому дипломатия Генриха IV, например, всячески пыталась уладить в 1606 и 1607 годах острый спор папы и Венеции, поскольку он усиливал позиции Габсбургов внутри католического лагеря.

Нельзя не учитывать также, что руководители католического лагеря нередко становились рабами собственной пропаганды. Так, Государственный совет в Мадриде в пор вые годы XVII века был всерьез„ убежден, что в АнглЯЁ установлен режим жесточайшего террора в отношении католической части населения. На этой основе возникали планы вмешательства (даже тогда, когда подобная интервенция была невозможной, да и не соответствовала целям испанской политики)5, а иногда и проекты, ведущие к раздуванию настроений подозрительности в самой Испании. Английский эмигрант-иезуит Джозеф Кресуэл пытался дискредитировать соперников ордена в глазах испанского правительства ссылками на то, что, поскольку в Англии «имеется много тайных католиков, вероятно, здесь (в Мадриде. - Авт.) имеются тайные еретики»6. Такие искажения картины реального положения дел в большой мере возникали не без участия эмигрантов.

Вековой конфликт привел к усилению политического значения эмиграции. Спасаясь от преследований, французские гугеноты переселялись в Швейцарию, Англию, а позднее - в Голландию. В Нидерландах католики бежали из северных провинций в южные, занятые испанскими войсками, а протестанты - из южных в северные. Так же обстояло дело в Германии, где соседствовали протестантские и католические княжества. Англию в середине XVI века, но время правления Марии Тюдор, покидали протестанты, а на протяжении долгого правления Елизаветы - католики. Одновременно в Англии стремились укрыться от инк-иизиции беглецы из Италии, Португалии и даже Испании.

Английская эмиграция приобрела определенное влияние при дворе Филиппа II и испанских наместников в Нидерландах. Эмигранты поставляли кадры для испанской разведки, становились деятельными участниками заговоров с целью покушения на королеву Елизавету, всячески стараясь ускорить прямую конфронтацию между Испанией и Англией, а впоследствии - ставить всевозможные препоны любым попыткам окончания войны между двумя странами.

Особое значение имела эмиграция для поддержания иязи лагеря контрреформации с католическим меньшин-етном в протестантских государствах. Большой объем раз^ ие/п л нательной информации, поступавшей в Мадрид в конце XVI и первые годы XVII веков из Англии, служит показателем и разветвленности этих связей, и полезности их I точки зрения интересов и планов испанского двора. Стоит добавить, что очень многое в этих связях и поныне ос-тиется неизвестным. В бумагах одного из главных руководителей испанского шпионажа в эти годы - Хью Оуэна - Имеется, например, туманная ссылка на «некоторые пись-м.1, полученные от различных лордов и многих других ведущих персон, которые дали обязательство предоставить себя и свое состояние в распоряжение Его величества н Его светлости (т. е. испанского короля и его наместника ¦¦ Южных Нидерландах. - Авт.), как только к тому представится возможность»7. Оуэн слов на ветер не бросал, а кто были эти «лорды» и «ведущие персоны», так и остается неразгаданным.

Заключение мирных договоров нисколько не ослабили размаха тайной войны. Среди бесчисленных заговоров эпохи, имевших локальные и ограниченные по своему значению цели, выделяются те, успех или неуспех которых мог привести к коренному изменению в соотношении сил лагерей, столкнувшихся в вековом конфликте. Выше уже упоминались некоторые из таких заговоров, приобретавших международное значение. Другие из них относятся уже к годам после подписания мирных договоров Испании с ее двумя главными противниками и были направлены как раз против Англии и Франции, а не против продолжавших оставаться в состоянии войны с Испанией голландских «мятежников».