Венедикт Мебиус - Откровения Заратустры

• Название: Откровения Заратустры
• Автор: Венедикт Мебиус
• Жанр: Эзотерика

Никто не знал, кто такой Заратустра, откуда он взялся, зачем и куда он ушел. Он прожил, как звезда на ночном небе, и только одно обещал — когда-нибудь вернуться. "Когда придет время судить мир" — так говорит Авеста, священная книга зендов. Но зачем судить этот мир? Каждый, кто живет среди людей, уже осуждает себя. Одни — на страдания и муки, другие — на тупое блаженство, ведущее в пропасть. Как собака, ушедшая в лес, всегда ищет таких же, как она, так и злодей всегда живет среди злодеев, глупец — среди глупцов, а человек — среди людей. В этом высшая справедливость и высший суд, свершающийся ежедневно.

Венедикт Мебиус — псевдоним Дмитрия и Надежды Зима

---

   Наверное, ты знаешь, что наш народ пришел в эту землю из дальних стран, разрушенных завистью, жадностью, насилием и грабежами. Наши предки пришли в эти края и сказали: вот та земля, которая будет нас кормить и где не будет места несправедливости. И так оно и было в самом начале.

   Тогда на этой земле был один язык, и все понимали и уважали друг друга и селились семьями каждый на своем месте. Это был золотой век, когда любую беду и радость люди делили на всех поровну.

   И однажды кто-то сказал: "Что нам жить, как дикарям, в хижинах? Не лучше ли взять от земли глин, обжечь кирпичи и построить себе жилище, где не будет ни зноя, ни холода?"

   Так началось строительство великого города, первого на этой земле. С каждым днем город рос, и дома его становились все выше и уютнее. Тогда люди посмотрели на дела рук своих, и в их сердцах поселилась гордость.

 — Вот, — сказали они. — Бог слепил нас из глины, но не дал нам ни крова, ни одежд. Мы же своим трудом построили все это. Разве мы ниже, чем боги?"

   И гордость проникала в их сердца все глубже, и когда они глядели на своих земляков, оставшихся в хижинах, то стали насмехаться над ними.

 "— Вот, — смеялись они, — мы, подобно богам, обладающим разумом, построили себе богатые жилища, а эти дикари так и остались дикарями. Давайте же научим их, как надо жить.

   Если сами они глупы, словно дикие звери, то пойдем и станем для них богами!"

   Так началось разделение людей. Часть из тех, кто остался «диким» стали работать на горожан за хлеб и тепло, а тех, кто противился, силой обращали в рабов. И в сердцах людей поселялись обиды,  а несправедливость рождала сопротивление. Хозяин гордился своим положением, а слуга и раб узнали вкус зависти. Люди перестали понимать один другого, хоть и говорили на одном языке.

   Многие уходили в другие земли и там строили себе города. Другие же, уйдя с насиженных мест, так и остались кочевниками, начав жить грабежом и набегами. Теперь уже даже и сами языки тех народов изменились, и они, как заклятые враги, не понимают один другого.

   Заратустра вздохнул и пошевелил веткой угли костра, отчего огонь вспыхнул с новой силой.

 — Вот так опять на земле разрастается зло, — подытожил он свой рассказ. — И теперь кто может рассказать этим людям, что все они равны перед Богом и истиной? Что, отнимая хлеб у другого, они насыщают живот, но теряют связь с Богом? Что, отворачиваясь от чужой беды, они разрушают Единство и предают Любовь, а значит, сами же разрушают тот мир, где живут? Кто расскажет им это, чтобы они услышали и на эти земли вернулся Золотой Век?

КТО ТЫ ЕСТЬ?

  Однажды Виштаспа обратился с вопросом к Заратустре.

  — Скажи мне, Учитель, ты часто в разговоре со мной произносишь слово «душа». Но не мог бы ты объяснить точнее, что это такое? Ты уверял меня, что эта душа есть у каждого из нас точно так же, как есть две руки, две ноги и одна голова. Но вот мои руки, я вижу их и знаю, что они есть. Душу же свою я не видел ни разу. Может быть я просто не такой, как все и нет у меня никакой души вовсе? А если есть, то скажи, как мне узнать ее?

   Этот разговор произошел у них, когда Учитель с учеником направлялись в город с названием "Тихий ручей" и остановились на ночлег в пути у придорожного камня. Заратустра сидел у маленького костра и грел свои ладони в его пламени.

  — Кто это говорит со мной? — отозвался он на слова ученика. Казалось он весь был поглощен своими мыслями и Виштаспа только пожал плечами, немного досадуя на рассеянность Учителя.

  — Разве ты не слышишь? Это говорю с тобой я, твой ученик и попутчик Виштаспа. Посмотри на меня и ты увидишь кто это.

  Заратустра огляделся по сторонам и даже зачем-то задрал голову к небу.

  — Вот я вижу вечерние звезды, вот молодой месяц, вот камень у дороги, костер, — в недоумении стал перечислять он. — Вот чьи-то сандалии и плащ, вот две руки, две ноги и одна голова. Который же из этих предметов Виштаспа, мой ученик и попутчик?

  — Разве звезды говорили с тобой? — рассердился Виштаспа. — Или же этот камень, который всегда молчит? Зачем же ты смеешься надо мной, когда ты не мог забыть ни мой голос, ни то, как я выгляжу?

   Заратустра продолжал недоумевать.

  — Нет, нет! Я прекрасно помню и голос и лицо моего дорогого Виштаспы, но согласись, если и я вдруг заговорю голосом царя Дурашрава, разве от этого я стану им?

  Голос Заратустры и вправду начал меняться, а черты лица сделались жесткими и колючими. Он вдруг на самом деле стал походить на грозного царя, когда тот зачитывал на площади свои указы, так что даже холодок пробежал по спине у Виштаспы.

  — Что же ты молчишь, отрок? — прогремел отвратительный голос. — Или ты не видишь, кто стоит пред тобой?

  Виштаспа с ужасом наблюдал перемены в лице Учителя и сознание его стало туманиться. Видя это Заратустра рассмеялся и снова стал походить на самого себя. Наваждение закончилось.

  — Ты испугал меня, Учитель, — голос у Виштаспы слегка подрагивал и он устало опустился на землю, заставляя себя улыбаться, как ни в чем не бывало. — Мне показалось, что у меня не в порядке с головой, так ты был похож на Дурашрава. Как это удается тебе?

  — Сначала ты ответь на мой вопрос, — перебил ученика Заратустра. — Без него все мои ответы будут бессмысленны. Итак, кто же говорит со мной твоим голосом? Быть может это  две руки говорят? Или одна голова задает мне вопросы? А может это дырка, называемая ртом,  беседует со мной?

  — Нет, — тяжело вздохнул ученик. — Не дырка и не голова. Все, что я могу сказать о себе, так это то, что Я — целый человек, что произошел от отца и матери, и что называют меня Виштаспой. Но, похоже, тебе этого мало.

  Заратустра улыбнулся и присел рядом с учеником.

  — Мне довольно и меньшего, чтобы узнать тебя, мой недоверчивый Виштаспа. Но как я могу объяснить тебе, что такое душа, если ты даже не можешь толком объяснить, кто ты такой? Как же ты хочешь узнать большее и научиться менять свой образ в глазах другого? Ты смотришь на свое тело и говоришь себе: "Вот Я!". И не замечаешь того, что говоришь ты уже не о теле, а лишь об его отражении в твоем сознании. Вокруг тебя всегда великое множество твердых и ощутимых предметов, но прежде, чем ты заметишь их, они должны стать бесплотными отражениями в зеркале твоих глаз. И кто сказал тебе, что твое зеркало прямо? Вот я лишь чуть-чуть поколебал его и ты увидел во мне другого человека!

  — Сознание живет в моем теле, — возразил ученик и Заратустра покачал головой:

  — Ах, мудрый Виштаспа, пока твои глаза открыты, в них отражается весь мир. Но вот уснули твои глаза, где же будет твое сознание? Или людям не снятся сны?

  — Конечно снятся, Учитель, — согласился Виштаспа. — Говорят, даже кошки могут видеть сновидения и они иногда счастливо улыбаются во сне или же испуганно вздрагивают. Все так, Учитель.

  —Так, да не совсем, — усмехнулся Заратустра. — Только что ты уверял меня, что ты и твое тело — это одно и то же, значит и видеть ты должен лишь то, что видит твое тело. Как же можешь ты тогда гулять по неведомой стране своих снов, когда тело твое лежит у этого камня, тихо похрапывает и ворочается с боку на бок?

  — Но ведь это же только сны! — не сдавался Виштаспа. — Если бы тела у меня не было вовсе, разве мог бы я уснуть у этого камня и видеть сновидения? По крайней мере, я еще не встречал человека без тела, да и без своего я не проживу и дня! Как же я могу согласиться с тобой, что я и мое тело — это не одно и то же?

  — Ты много без чего не можешь прожить, уважаемый Виштаспа. Без этой земли, на которой ты сидишь, без этого воздуха, которым ты дышишь, без животных и растений, которые дают тебе пищу. Но ты же не говоришь, что ты это и земля, и воздух, и животные, и растения. А ведь все это также неразрывно связано с тобой, как и органы в твоем теле. В то же время, тело твое может измениться. На войне ты можешь потерять руку, но разве ты не останешься тем же Виштаспой? Или перепив вечером вина, утром не узнаешь себя в зеркале и скажешь что это другой человек? А когда ребенок вырастает, ужель он не будет оставаться самим собой? И если Ты — это только твое тело, а оно изрядно изменилось с тех пор, как ты встретил меня, то увы, сегодня я говорю с человеком, которого я не знаю.

  Заратустра замолчал и, подбросив хвороста в огонь, стал наблюдать за игрой языков пламени костра. Виштаспа же размышлял над словами Учителя.

  — Хорошо, — наконец отозвался он. — Ты убедил меня, что Я это не только мое тело. Но что такое душа? Если это сознание, то ведь и оно не стоит на месте. Сегодня у меня одни мысли, завтра другие, а я остаюсь все тем же Виштаспой и не перепутаю себя ни с кем другим! Значит Я это и не тело, и не душа, но кто же  Я в таком случае?

  — Задай этот вопрос человеку, который запряг осла в телегу, уселся на нее и поехал. Спроси его, кто он такой. Ведь он это и не осел, и не телега, хоть имеет все это и пользуется этим.