Вера Огнева - Возвращение к себе

• Название: Возвращение к себе
• Автор: Вера Огнева
• Жанр: Фэнтези

Фантазия на исторические темы

---

- Это сложно, - вступил в разговор невысокий, ладно сложенный мужчина одного с Робертом возраста. Синяя, когда-то нарядная, туника не доходила ему до колен.

Кольчугу он успел снять и сейчас держал ее в руках. - Для такой птицы нужны специальные апартаменты и обученный слуга в придачу. Не станешь же ты его держать все время на привязи?

- Нет, конечно. Захочет лететь - пусть.

Срубив молодое деревце, Лерн соорудил для Дара - так назвали птицу - перекладину и закрепил возле шатра. Вопреки опасениям, да и здравому смыслу тоже, наевшись, сокол не улетел. Сначала он перепрыгнул на перчатку того, кого признал хозяином, потом покладисто - на предложенный насест. Теперь он сидел в тени, не обращая внимания на назойливое любопытство приблудыша. Только с приближением Роберта Дар открывал один глаз и чуть шевелился.

- Точно, хозяином тебя выбрал, - Гарет обернулся к Роберту зрячим оком, от чего сам стал похож на лохматую клювастую птицу. - Не веришь? Вот пусть кто попробует его взять - заклюет.

- Я попробую, - тут же подвернулся под трехпалую Гаретову лапу Дени.

На теле, больше похожем на скелет, светила дырами серая от грязи рубаха. Такие же штаны парнишка заправил в изрядно великоватые, но крепкие сапоги. А уж за узкий нож на поясе приблудыш хватался, когда надо и не надо. И вообще, суеты и неразберихи от него одного было больше чем от всей взрослой компании.

Не соблаговолив дождаться ответа, слегка приседая в коленях и ухватившись за рукоять шабера, мальчишка шагнул в сторону насеста. Но его остановил, а по правде сказать, чуть не сбил с ног окрик Роберта:

- Подойди!

И вроде не громко, не зло, но Дени, к которому благородный рыцарь впервые обращался напрямую, мигом оказался рядом.

Роберт рассматривал мальчика. Неказист. Большой, широкий нос такой же широкий тонкогубый рот, да еще острый подбородок. Совсем бы урод, кабы ни глаза: большие, желтовато-зеленые, наполовину прикрытые веками. А над ними - чистый детский лоб в кудели рыжеватых, никогда нечесаных волос.

Мальчишка выглядел настороженным, удивленным и… еще что-то, может быть надежда?

Но чем дольше молчал Роберт, тем той надежды становилось меньше. Уголки губ опускались.

Веки сдвигались в щелки.

Сейчас рыцарь рассмотрит свое приобретение, опрометчиво подобранное в канаве славного города Марселя, да так и невостребованное сначала по дороге в Париж, затем весь длинный путь к восточным границам Нормандии; вот сейчас рассмотрит и - конец! Чего еще ожидать от благородного, который за всю дорогу и со старыми-то друзьями не больше ста слов сказал.

Дени знал грамоту и счет знал, Конечно, они, может, и говорили, когда Дени не было рядом, но парень сильно сомневался, что многое упустил. Да и тот счет был больше до Парижа. После встречи рыцаря с братом, который теперь стал графом Парижским, и королем - самим королем! - рыцарь Роберт вообще замолчал. В самом только начале сказал, что никого не держит. Кое-кто, конечно, сделал ноги. Потом уже Дени узнал: то были случайные попутчики. Кто остался - друзья и побратимы. А собственных людей у графа и всего-то один - Гарет. И тот свободный.

Да и вообще, все они, как определил про себя Дени, - приблуды. То есть странствующие рыцари, конечно - ходили в Крестовый поход, жили в Иерусалиме, а все одно, никто по своим замкам не поехал - может, и замков тех нет - забрались вот в самые дебри без слуг, без оруженосцев. Но - благородные! И Дени к ним - ни с какого боку, потому что бастард.

Его матушка - единственная осталась в живых из полностью вырезанной семьи морранов.

Чудом ей удалось добраться из Кастилии в Марсель. Родственники приняли холодно.

Пришлось идти в услужение в дом состоятельного морского торговца. Там она прижила от хозяина двух детей, да и померла.

Пока отец был жив, Дени с сестрой не бедствовали. Но и отцу пришел час.

Родственники, конечно, набежали. Шутка ли, удачливый негоциант оставлял после себя крепко поставленное дело и немалый капитал. Вот только места среди наследников Дени и его маленькой сестренке не нашлось, хотя, кроме них, детей у купца не было. Закон он закон и есть. Ладно хоть, батюшка, когда занемог, договорился с сестрой матери, чтобы та забрала девочку к себе. Денег оставил, да приказал стеречь сестру пуще глаза, а самому Дени поопаситься наследников. Ты, - сказал, - большой уже, делу я тебя учил, деньги - вот, возьми, спрячь. Сестру устроишь, дальше сам пробивайся.

Не зря покойный батюшка волновался. Три месяца Дени не мог пробраться в дом, чтобы забрать девочку. Деньги, кстати, тоже там остались. Все это время он жил среди нищих, побирался, нанимался, когда повезет на любую работу, подворовывал. Но в дом он все же проник. Сестру забрал. С деньгами не получилось. Оставил на потом.

На обратном пути его батюшкины племянники и перехватили. Гнались до самого пригорода, примериваясь пытать, где деньги, что отец оставил помимо завещания. И схватили бы, да помешала ватага рыцарей. Увидев, что трое здоровенных парней окружили мальчишку, а тот ножик выставил и девчушку лет пяти собой закрывает, старший рыцарь злодеев разогнал и даже отрядил одноглазого, проводить детей.

Только злопамятные кузены все равно на следующий день подкараулили. И лежать бы Дени в канаве с перерезанным горлом, но опять вмешались вчерашние рыцари. Не иначе их Бог послал. Кузенов, впрочем, убивать не стали, только погнали прочь.

Главный их постоял, посмотрел на Дени, на маячивших в отдалении родственников, да и приказал одноглазому взять избитого до полусмерти мальчишку с собой.

Картина счастливого избавления от смерти мелькнула перед глазами приблудыша и пропала. Чем дольше стоял Дени перед суровым рыцарем, тем отчетливее понимал - идти ему осталось до ближайшей деревни. А там - побирайся, воруй, умирай под забором, в общем - живи в свое удовольствие.

И что с ним делать? - думал Роберт. Прогнать - сгинет. Оставить в ближайшей деревне? Все равно сгинет. Не те тут места. Здесь еще Салическую Правду помнят, живут общиной и чужака не потерпят. Тащить за собой? Сам ведь не знаешь, куда кривая вывезет. На этом перепутье за себя бы решить. Спутники - взрослые люди.

Коли решили идти вместе с изгоем - их дело. Этот же мальчишка, превратившийся в немой вопрос, в комок страха со щепотью надежды - весь на его совести.

Но такой уж был сегодня день, что Роберт решил махнуть рукой на все резоны.

- Я буду называть тебя Свиненком.

Мальчишка не шелохнулся. Только глаза ожили.

- К вечеру отмоешься. Гарет, найди ему чистую рубашку. Потом приведешь в порядок стремена. Для начала наших с Лерном коней. Завтра Гарет тебе покажет, как чистить кольчуги. Останешься Свиненком до тех пор, пока весь доспех и ты вместе с ним не засверкаете, как солнце.

Мальчишка не заголосил, не полез целовать руки, как стоял, так и рухнул в ноги рыцарю, глядя снизу, из глубины трав, сияющими зелеными глазами. У Роберта что-то сжалось внутри, но он отвернулся, не добавив более ни слова, только махнул рукой в сторону сваленной на землю амуниции.

Народ потихоньку зашевелился, пошел по брошенным делам. Только Лерн остался беспечно сидеть у поваленного дерева.

Ну, подумаешь, Роберт мальчишку к делу приставил. А с другой стороны, Лерн уже не чаял увидеть, как старый друг и побратим оживает.

С самого начала, с их первой встречи, Лерн всегда видел Роберта в движении. Тому не сиделось на месте. Его бурная, требующая выхода, энергия, к тому же, втягивала в свои завихрения окружающих.

Для них Крестовый поход начался в небольшом бургундском городке, где встретились, отделившееся от отряда Гуго Вермандуа, копье Роберта Парижского, и лотарингцы, которыми командовал Готфрид Бульонский. Весь дальнейший путь Роберт со своим отрядом неизменно находился в авангарде. Лерну такая позиция вполне подходила.

Там они познакомились, сошлись ближе, стали друзьями. Хотя, более непохожие натуры трудно было представить. Целеустремленный, уверенный в себе и своем деле Роберт Парижский и медлительный, ленивый, всегда иронично настроенный барон Гарнье Рено де Геннегау, по прозвищу Лерн составляли странную пару.

Они шли освобождать Гроб Господень. Этим было сказано все. Жизнь разделилась на ДО и ПОСЛЕ. После будет уже совсем другая жизнь, которую, по правде сказать, никто из них себе толком не представлял, но знали определенно - она будет прекрасна.

Облаченный в кольчуги, поток веры, страсти и благородства сбегал лесами Бургундии, полями Панонии, горами Фракии к подбрюшью Европы.

Когда первое препятствие - Босфор - остался позади, и под ногами захрустели разбросанные у Никеи христианские кости, Лерн впервые подумал, что Прекрасная Мечта, которая вот-вот должна была сбыться - сбывается, но как-то не так.

ALLIOS

Третьи сутки отряд под командованием Роберта Парижского блуждал в, невесть откуда взявшихся на ровном месте, невысоких, но диких горах. Ущельица сменялись перевалами, тропы стелились под ноги, перекрещиваясь и петляя, чтобы в очередной раз завести в тупик. Люди из редких, малочисленных поселков при виде воинов Креста разбегались, а те, кто не мог убежать, не разумели франкской речи.