Сергей Есин - На рубеже веков. Дневник ректора

• Название: На рубеже веков. Дневник ректора
• Автор: Сергей Есин
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-94850-025-Х

Есин Сергей Николаевич — известный писатель, драматург и публицист. Его повести и романы: «Имитатор», «Мемуары сорокалетнего», «Р-78», «Типы», «Гладиатор», «Живем только два раза», «Бег в обратную сторону» широко известны читателям.

Его Дневники охватывают последние три года XX века. Здесь — жизнь страны, жизнь Литературного института им. А. М. Горького, ректором которого он является, жизнь самого автора и многих людей, его окружающих.

Напечатанные в «толстых» журналах дневники были востребованы читателями так же жадно, как и проза писателя.

---

21 марта, вторник. В политике очень много движений, они порой экстравагантны. Но не интересуют. Я успокаиваюсь на том, что Путин русский человек и у него советский менталитет. Все боятся возвращения некоего коммунизма… Я думаю, что из него мы не выходили и теперь в ближайшее столетие и не выйдем. Путин призван выпрямить изломанный и изгаженный якобы демократами кусок рельсов. Он слишком хорошо помнит мать, отца, школу и обстановку, в которой вырос. Все это у него на уровне инстинктов, а последние не выветриваются так быстро, как хочется неким зрителям. На телевидении шабаш всяких предвыборных номеров. Неделю назад Жириновский ездил к цыганам, а два дня назад из Сочи в Грозный Путин перелетел за штурвалом военного самолета. Пиарщики, конечно, придумывают прекрасно. Иногда по ТВ показывают изысканного, с точеными ногтями Павловского. Вот он главный режиссер нашей жизни, надо сказать, он, кажется, переигрывает Бориса Абрамовича, которого кто-то из кандидатов в президенты назвал мудрым. Хорошо бы только чтобы этот мудрец помудрствовал что-нибудь и для народа. Меня очень интересует, любит ли пиарщик своего клиента или здесь, как в публичном доме, ложись давай и имитируй страсть, если деньги «плочены».

Днем на полтора часа заезжал на научную конференцию о Солженицыне, которую устроил журнал «Москва». Повидался с Леней Бородиным, он чувствует себя намного лучше и посвежел, я этому порадовался. Больше всего в нем меня волнует его предельная искренность. Что касается самой конференции, то она, как мне кажется, прошла под знаком отторжения обществом Солженицына. А собрались люди, которые или, как Бородин его чтут в силу разумения или воспоминаний юности, или писали о нем диссертации и работы. Был даже один арабский аспирант, собирающийся мастерить диссертацию о классике. Большинство же народа Солженицына просто не хочет читать. Нет пророка в своем отечестве? Но пророк оказался солидарен с властями предержащими, а перед этим разрушил дом нищего. Доктором из Тюмени Ю.А. Мешковым был прочитан доклад «Право писателя — высказать опережающее суждение о нравственной жизни человека и общества». Это из письма Солженицына IV съезду писателей о цензуре и о своем величии. Уже тогда раздражало в этом письме понимание собственной, может быть и справедливой, роли. Читатель определенно находится по отношению к Солженицыну настороже. Очень интересную мысль высказал Леня Бородин: «Вся литература о лагерях написана «придурками». Один устроился в шарашку, чтобы выжить. Другой в хлеборезку. Единственный писатель, который прошел все — это Шаламов».

Скрытому антисоветскому напору конференции противостоял один парень, говоривший о чувстве «разгона», которое ощущала страна. Это чувство разгона многое, дескать, объясняет. Верно. Это обычная ситуация, через которую проходили многие страны, и в том числе наша, когда «пробивали» окно в Европу. Но есть и моя аргументация, почему «молчала» страна. Почему иногда не клали в почтовые ящики письма, выброшенные на перрон или рельсовое полотно в щель теплушки. Почему не было даже у уголовников сочувствия к политическим? Вся масса народа, если хотите, пролетариата страны стала жить по-другому. Это было замечено — другая пища, другая школа. Другая, более демократическая культура. В сознании народа политические и протестанты были разрушителями этого общего благоденствия, этого чувства счастливого будущего. Да и вообще, почему на околицах сибирских деревень клали хлеб для проходящих по этапу каторжников? Только ли из чувства жалости. А чтобы голодные люди еще и не шарили по домам. Дайте всем нормальный прожиточный уровень, сами мамки искоренят преступность своих детей. Дайте ребенку купить себе бутылку коки, пачку дирола с сахаром, и он не полезет в палатку.

Восстановил одного из выгнанных вчера ребят. Теперь надо восстановить другого. Но интересно, Сериков, которого я выгнал и за нарушение дисциплины и за неуплату, немедленно денежки принес за первый семестр.

Вечером состоялся семинар. Обсуждали трех наших девочек с общим материалом «Как мы не попали на ТВ». Все это очень ругалость, но написано по-журналистски было не плохо. Я забыл им сказать, что роман, написанный в таком стиле, это все равно роман, имеющий право на жизнь.

26 марта, воскресенье. Выборы. Судя по всему, победит Путин. В счете голосов ясно одно: огромное количество нашего народа стоит за коммунистический путь развития страны. Будущему президенту надо крепко с этим считаться. Все разговоры с экрана телевидения о приоритетах у электората Жириновского, Явлинского и Титова оказываются полным блефом. Неожиданность — Аман Тулеев, у него что-то около 8 %. Показали Б. Ельцина в загородной резиденции — что-то вроде царских апартаментов. Жена, дочь — все с бокалами светлого вина. Тон у Ельцина прежний, президентский.

Теперь для «Труда»:

«Смешно в эти дни писать о чем бы то ни было на телевидении кроме, как о выборах. Казалось надо признать, что выборы в настоящее время целиком в руках телевидения. Однако личный опыт Жириновского и Явлинского явно демонстрирует мстительный характер средств массовой информации. Пересолили друзья и с прогнозами относительно себя, любимых, и с мельканием на телеэкранах. По-человечески обоих жалко: как они посмотрят завтра в глаза тем людям, которых дурили? Впрочем, это особенность политиков — превращать химические элементы в Божью росу. Что касается конкретных эпизодов дня президентских выборов то лично меня поразил контраст между светской тусовкой на РТР с участием знаменитой поэтессы, читавшей свои политические стихи, и актрисой, вспоминавшей, как в свое время она голосовала за Ельцина в Бискайском заливе во время круиза. Я даже записал ее выраженьица: «болтались» в этом самом заливе и «люди в основном обеспеченные» — это о самих избирателях. Так вот, контрастом к этим бискайским воспоминаниям, дирижируемым неутомимым Молчановым, стал удивительный репортаж из разоренного колхоза «Тихий Дон», показанный по НТВ приблизительно в то же самое время. Телерепортер как бы и не скрывал, что и это демократия. Воистину у одних суп жидок, а у других жемчуг мелок. Ясно также, что бы и сколько бы ни обещали кандидаты в президенты, взять что-либо, чтобы отдать народу, будущий президент сможет, только вернув украденные деньги из-за рубежа или оттеснив олигархов от миски с нефтью, полезными ископаемыми и отобрав у них общенародную собственность».

22 марта, среда. Восстанавливаю день уже в пятницу и, как всегда бывает, вспоминаю самое главное: с заседания по защите дипломов меня сдернула необходимость ехать в Академию художеств и вручить диплом Гатчинского фестиваля Говорухину. Я убил сразу двух зайцев: еще и посмотрел его выставку, которую он развесил в залах. Это пейзажи, кстати, очень неплохо написанные,

Вообще, существует два Говорухина: один — неприятный демагог, который объясняет, как он сделал фильм и как ему мешали, какая у нас страна, который требует к себе внимания. И другой — художник. Я ведь люблю «Ворошиловского стрелка» именно за внутренний, сдержанный пафос. Картины Говорухина оказались, по любимому выражению В. Сорокина, — нежные, пейзажи — горная и центральная часть России.

Но вернусь ко второму «зайцу». И Говорухин, кстати, тоже своей выставкой убивал двух зайцев: к своей избирательной кампании приурочил открытие выставки. Был общий каталог, который мне не достался. Я успел вручить диплом, показал первый том Толстого и пообещал то, что и выполнил на следующий день — перевез сам приз — 90 томов классика в Думу. Удивительно, что Говорухин (это, наверное, действовал тот самый, любимый мною, глубинный) очень обрадовался 90 томам собрания, сказал, что давно об этом мечтал. Я его понимаю — я сам еще с университетских времен хочу иметь это собрание, но, видимо, раньше, чем мне исполнится 65 лет и Сережа Кондратов мне его преподнесет, — мечта не осуществится. А тогда уже некогда будет и читать.

Народу на выставке было — тьма, в том числе и именитого, но практически я обратил внимание только на Примакова, уже несколько малоподвижного. На фуршет, по своему обыкновению, я не остался. Мне это давно неинтересно. Но успел повидать Мишу Державина, который всю жизнь ровен и доброжелателен. Я посчитал: знаю его около 50 лет. С ним рядом стоял его племянник, такой немного чудаковатый парень, актер. Миша сказал, что это сын той самой знаменитой телевизионной «Авдотьи Никитишны». Как сходятся различные куски действительности!

На выставке пробыл 40 минут и вернулся на защиту дипломных работ. Меня эта защита увлекает все больше и больше. Я стараюсь уже просматривать тексты, а не только прослушивать оппонентов. У Железякина оказалось очень интересное стихотворение — «Маргинал», которым я завтра, наверное, воспользуюсь на другой защите, и проза, хотя и несколько манерная, но искренняя. Обратил внимание на него еще и потому, что парень заканчивает второй институт, по первому образованию он — военный физрук. Может быть, уговорю его поработать год-два у нас, или помогать Тычинину, или в охране. В институте надо своих держать как можно дольше.